Венец айтаны - Новикова Ольга Ильинична Страница 6

Проблем с продовольствием у повстанцев пока что не было. По пути от побережья они встретили целых два хлебных обоза, охраняемых альгавийцами от крестьян. Но против солдат даже сильная охрана устоять не смогла. Так что хлеба у армии пока было в избытке, равно как и боеприпасов. Ежедневно группа охотников уходила добывать в горах диких коз. Новобранцев, которыми войско Вельгиса обросло за время пути с побережья, в спешном порядке учили воинской науке. Лесси начало казаться, что жизнь и вправду налаживается.

Зарево пожара увидели поздним вечером.

– Холмицы горят, Донн! – Лесси бросилась к его палатке, но командор уже бежал ей навстречу, отдавая распоряжения. Через несколько минут большой вооруженный отряд двинулся в сторону села. Не в силах оставаться в стороне, Лесси упросила Мариса взять ее с собой.

По улицам поселка метались неясные тени. Отблески хищного огня бросали пятна света на испуганные лица сельчан.

– Что случилось? – Марис остановил пробегавшую мимо соседку и встряхнул ее за плечи. Но та, не узнавая, смотрела на него расширенными от ужаса глазами. Вдруг Лесси, вскрикнув, бросилась во двор дяди Межика, увлекая за собой Ронтона. Дом кузнеца горел, огонь уже захватил почти половину здания.

– Отец! Дядя Межик! – немилосердно кашляя, кричали они, пытаясь сбить пламя и хоть что-то разглядеть сквозь дым. Старый кузнец, съежившись, лежал на полу спальни около окна. Очевидно, он пытался открыть его, но у него не хватило сил. Подхватив Межика с двух сторон, Лесси и Марис вытащили того на воздух.

– Живой! – объявил через секунду Марис, и у девушки отлегло от сердца. Обернувшись, она обреченно смотрела, как огонь жадно пожирает дом, ставший ей родным, и чувствовала, как рвется еще одна нить, связывающая ее с Холмицами.

Этой ночью никто в поселке не спал. Кто-то поджег конюшни, и Лесси, так и не выяснив, что же произошло, вместе с другими наездниками до утра ловила и успокаивала перепуганных лошадей. Рассвет открыл унылую картину основательно выгоревшего села и еще более печальную правду. Два дня назад в Холмицах появились представители новой власти. Да не одни, а с дюжиной солдат – очевидно, чтобы сразу задавить возможное недовольство новыми налогами. Вначале альгавийские солдаты вели себя вполне пристойно, но на третью ночь, основательно выпив, пошли гулять по селу, приставая к девушкам и задирая парней. Наутро никто так и не смог вспомнить, в какой момент ссоры перешли в поножовщину, когда солдаты схватились за пистолеты, а обозленные мужики – за топоры, кто первый крикнул «Бей чужаков!» и откуда начался пожар. Зато результат был налицо – отряд альгавийцев вместе с новым управителем округа был уничтожен. Только пересчитав тела чужеземных солдат, холмичане до конца осознали всю глубину беды. Одному из альгавийцев удалось скрыться. Никто не знал, через сколько дней в Холмицы явится расправа, но никто не хотел ее дожидаться. Народный сход был недолог. Собрав все, что можно было унести, забрав запасы еды и всех лошадей с коронного конезавода, холмичане ушли в горы, под защиту армии Вельгиса.

Глава V

В лесу

Великий лес. Огромные деревья покрыты снегом. Чуть в сторону от звериной тропы – и можно провалиться по пояс. Поперек узкой петляющей тропки часто лежит бурелом. Через заросли вечнозеленых лиан, опутывающих руки и ноги, словно змеи, путь приходится прорубать ножами. От незамерзающих горячих болот поднимаются ядовитые испарения. По ночам совсем близко слышится голодный вой неведомых хищников. Великий лес негостеприимен, он не любит людей. Страшно оказаться в самой его глубине зимой. Трудно, очень трудно бороться с его изощренным коварством. На тысячи километров вокруг нет человеческого жилья, и только лес – огромный, безмолвный и страшный.

Место для ночлега, как обычно, стали искать засветло. На этот раз отряду повезло – неподалеку обнаружилась симпатичная полянка. Заросшие бородатые мужики, сами уже напоминающие диких зверей, разгрузили сани и принялись ставить самодельные палатки. Несколько человек озаботились костром, и скоро над огнем весело забулькал котелок.

Кейен Дрогов устало привалился спиной к саням и принялся сверять курс. Первым, что пираты спасли с насаженного штормом на рифы «Крестоносца», было оружие, карты и навигационные приборы. Вообще за сутки они сумели вывезти с гибнущего корабля почти все ценное, включая запасы еды и часть пресной воды – защищенная скалами бухта вполне прилично смягчала ярость волн. Из тридцати человек экипажа, оставшихся на «Крестоносце», уцелели почти все, за исключением тех, кто находился на борту, когда к бухте на огромной скорости вынесло покалеченную альгавийскую шхуну. Сила столкновения была такова, что оба корабля, ломая борта и мачты, пробились в бухту и налетели на скалы. Несмотря на то что на берегу в тот момент находились две шлюпки с «Крестоносца», пиратам удалось спасти из ледяной воды лишь шестнадцать человек.

Их ошибкой стало то, что ждать помощи потерпевшие кораблекрушение стали не на самом берегу – во время прилива их прижимало бы к скалам, – а отошли чуть дальше в глубь леса. Так и случилось, что, заслышав пушечный выстрел и поспешив обратно на берег, пираты увидели лишь стремительно уменьшающиеся паруса на горизонте.

Кейен Дрогов был бы плохим командиром, если бы позволил отчаянию хоть на минуту овладеть их маленьким отрядом. Тяжелая работа, не оставляющая места для дурных мыслей, нашлась всем. Островитяне задержались на побережье еще на десять дней. Набить и заготовить побольше дичи и рыбы, в изобилии водившихся в этих диких местах, смастерить из шкур пять больших теплых палаток, приделать к шлюпкам полозья и широкие кожаные лямки – к походу через Великий лес они готовились основательно.

Маленький отряд – всего сорок два человека – корсаров был в пути уже месяц. Шли на юг, а не на восток, как сначала предлагал Грай. Дрогов считал, что сперва нужно добраться до населенных мест, а уж потом, и желательно морем, вернуться в родные края. Несмотря на то что северяне были привычны к холоду и лишениям, переход давался тяжело. Взятые с побережья запасы пищи подходили к концу, и все чаще приходилось делать остановки для охоты. Зато, по расчетам Дрогова, они прошли уже половину пути. Дальше должно было быть легче – скоро начнутся охотничьи промыслы.

– Ну как, капитан? – рядом тяжело опустился Грай. На «Крестоносце» боцман всегда гладко брил голову, а сейчас его отросшие волосы неожиданно нежного золотистого цвета нелепо топорщились из-под меховой шапки.

– Отлично, дружище. У нас есть замечательный шанс сдохнуть где-нибудь поближе к цивилизации. Мы примерно здесь. – Капитан ткнул пальцем в самую середину большого темно-зеленого пятна на карте. – А надо нам, по моему разумению, сюда. – Грязный палец переместился южнее, к неправильному синему овалу. – Если карта не врет, – а если врет, я руки Торусу поотрываю, когда вернусь! – это озеро под названием Мет. Недели через три мы можем быть там.

– К водичке потянуло? – осклабился Грай.

– Ага, всегда мечтал в пресной луже барахтаться, – в тон ему ответил Дрогов. – Здесь крупные охотничьи деревни, нас смогут снабдить всем необходимым, и без лишних вопросов. Что-то меня не тянет общаться с представителями альгавийских властей.

Грай зло сплюнул.

– Черт побери, капитан, мне это не нравится! Что теперь будет? Если эти выродки возьмутся за нас всерьез, то с флотом Ор-Сите они смогут добиться своего! А мы к тому же сразу окажемся вне закона!

– Что-то не замечал у тебя особой тяги к добропорядочности, законопослушный ты мой, – ухмыльнулся Кейен.

– Я серьезно, капитан, – гнул свое боцман. – Не до седых же волос саблей махать? Сейчас мы всегда можем вернуться на Рыбный. Ты – сын ярла, у меня там родня осталась, на острове мы не пропадем. А если обрубят корни? По чужим странам всю жизнь мотаться, от приговора бегать? Не нравится мне это, капитан!

После этого разговора Дрогов впервые задумался над тем, стоит ли им сразу возвращаться на Рыбный.