Василий Сахаров - Северная война Страница 8

На Руси многие недовольны тем, что все митрополиты назначаются из Константинополя. Как правило, они люди чужие, по крови и по духу. Поэтому местных реалий зачастую просто не понимают. Взять хоть нынешнего Михаила, митрополита Киевского и всея Руси. Его мнение мало кого интересует, и доходило до того, что самого главного церковника на Руси сажали под замок и морили голодом, дабы был сговорчивей. В итоге авторитета у него нет и многие епископы, кто не грек, а русич, чуть ли не в открытую посылают его куда подальше. Мол, да пошёл ты через пошёл, чурка греческая, мы сами прекрасно знаем, что у нас и как и чему нам прихожан учить. Михаил пытается их как-то урезонить, постоянно конфликтует с князьями, которые грызутся между собой, и пишет кляузы константинопольскому патриарху. Но глава ортодоксальных христиан далеко и тоже не в курсе событий на Руси, ибо других забот хватает. Тут сельджуки наступают, при дворе императора вечная борьба за власть, и католики усиливаются, так что ему просто не до киевских разборок.

Короче, вскоре Михаил покинет свой пост и удалится в один из глухих монастырей. Одновременно с этим произойдёт смена власти в Киеве, и новый великий князь, Изяслав Мстиславич, сам выберет митрополита. Не чужака, а своего человека из местных кадров. Им станет Климент Смолятич, вполне адекватный человек, который (о, Боже!) посмел по-своему трактовать Библию, Евангелие и прочие христианские святые книги, и при этом частенько ссылался на труды Платона, Аристотеля, Сократа и других древних философов. С этого начнётся раскол церкви, в котором славяне противопоставили себя иноземцам. Вот только жаль, что продержится Климент не очень долго. Как Изяслав Мстиславич умрёт, так его с митрополитов и скинут, а епископов, которые стояли за создание РПЦ, разгонят по дальним скитам.

Это исходные данные, обмозговав которые, я задал себе вопрос: а что будет, если поддержать Климента и Изяслава? Где-то деньгами им помочь, где-то убийц к нашим врагам подослать, например, к тому же новгородскому епископу Нифонту, который поддерживает греков, а где-то правильный совет дать. Киевскую Русь обратно в язычество не вернёшь, по крайней мере, не сейчас. Но сделать церковь не греческой, а русской и отдельной от Константинополя вполне реально. Но опять-таки, это планы с прицелом на будущее, и они будут претворяться в жизнь лишь в том случае, если через пару лет я всё ещё буду дышать воздухом и радоваться каждому новому дню, а не лететь вместе с прахом погребального костра в Ирий. Так что если выживу, то постараюсь влезть на Русь и попробую создать задел на равенство всех религий в её пределах. Это работа на десятилетия. Однако у меня в запасе века, и если организовать в Киеве и других крупных русских городах крепкие шпионские сети, основу которых составят вароги и мои дружинники, конечная цель может быть достигнута…

Я достал из сумки дневник и письменные принадлежности и приступил к работе – оформлению своих мыслей в планы. По грядущей военной кампании, по шпионажу, по церковному расколу, по княжеским фамилиям и кланам, которые дерутся за титул великого князя. Дело спорилось, и я настолько увлёкся, что совершенно не заметил, как наступило утро. Ладони и рубаха были в чернилах, в дневнике прибавилось исписанных листов, а спину слегка ломило. Однако, несмотря на ломоту и бессонную ночь, я собой доволен.

Потянувшись всем телом, встал и сделал лёгкую разминку. Затем подошёл к мутному окну и поприветствовал восходящее солнце. В это время проснулась Дарья, которая улыбнулась мне так лучезарно, словно солнышко взошло не над миром, а прямо в этой комнате, и я подумал, что до завтрака ещё есть время и его можно провести в постели. Однако любовную игру пришлось отложить.

В запертую изнутри на засов дверь постучал один из дружинников, который сообщил, что прибыли степные атаманы и князь Иван Ростиславич. Вожаки наёмников появились немного раньше, чем я ожидал. Видать, возле закрытых городских ворот ждали, когда они откроются, и сразу же направились ко мне. Ладно, поговорю с ними сейчас, это не проблема.

Поцеловав Дарью в сладкие губы, я огладил её по упругой груди, оделся и прицепил на пояс клинок. После чего спустился со второго этажа в трапезную и огляделся. Моя дружина уже лопала сдобренную топлёным маслом кашу, а гости, которых было четверо, сидели в центре и вместе с Василько Святославичем потягивали горячий взвар.

Первые впечатления были хорошими, и слова полоцкого князя подтвердились. Атаманы степняков как на подбор, словно родные братья. Крепкие мужчины сорока – сорока пяти лет, на голове тёмно-русые чубы, у двоих в ушах золотые серьги, на теле плотные кожаные кожухи и заправленные в сапоги свободные степные шаровары, а на поясе сабли с потёртыми рукоятками. Примерно такими я их себе и представлял, степных рыцарей, ставших предками казаков. Вот только не ожидал, что чёрный клобук окажется похож на приплюснутую казацкую папаху-пластунку из чёрного каракуля, но это мелочь.

Ивану Берладнику на вид лет тридцать пять, волосы светлые, взгляд уверенный и слегка нахальный с прищуром, одет в добротный суконный кафтан, а из оружия имел прямой превосходный меч в богатых ножнах и пару кинжалов. Ни дать ни взять кондотьер, как он есть, хотя изначально я думал, что на первую нашу встречу он накинет красное княжеское корзно, дабы цену себе набить. Однако нет, Берладник обошёлся без понтов. Значит, укатали сивку крутые горки, и для меня это хорошо.

«Ну что, начинаем разговор? – спросил я сам себя. – Да, тянуть не надо. Решил – делай».

Подойдя к столу, я присел рядом с Василько Святославичем, поприветствовал наёмников, которые расположились напротив, и дождался их ответа. Потом получил от румяной служанки кружку с клюквенным взваром и спросил гостей:

– Кто я, знаете?

За всех ответил Берладник:

– Да. Князь Рарожский Вадим.

«Надо же, – подумал я, – кто же это меня до князя повысил? Надо будет узнать, хотя и так понятно, руянские приказчики, которые в Новгороде сидят, постарались. Для авторитета, своего и моего».

– Зачем венеды служилых людей набирают, понимаете?

– С германцами биться станем.

– Не только. Католики затевают Крестовый поход против славян, и в нём кого только не будет. Вся Европа против нас.

– Нам всё равно, – хмыкнул один из степняков, кажется, Твердята Болдырь, если я правильно запомнил сделанные князем Василько описания.

– Это хорошо, – кивнул я и спросил: – С нашими условиями ознакомлены?

Снова за всех четверых высказался Иван Ростиславич:

– Да. Руянские приказчики нам всё подробно описали, и купец Сокол из Ладоги о тебе кое-что поведал. Служба на три года. Нанимает нас храм Святовида, но подчиняемся мы тебе. Приказы выполняются беспрекословно. Оплата, как у всех, кто тебе в Старшей дружине служит: гривна серебра ежемесячно простому воину, полторы – десятнику, три – полусотнику, пять – сотнику, главному командиру по договорённости. В случае гибели воина или тяжкого увечья, ему причитается трёхмесячная оплата. Оружие, доспехи, жильё, лошади и припасы с тебя. Добыча на отряд не делится, а полностью передается нанимателю.

– Всё верно. Вас это устраивает?

– Конечно, а иначе бы нас здесь не было.

– Вопросы есть?

– Само собой.

Наёмники переглянулись, и Болдырь кивнул Берладнику:

– Ты первый, княже, а мы обождём.

Иван Ростиславич окинул взглядом помещение, наверняка отметил, что экипаж «Карателя» ведёт себя тихо, десятки по очереди завтракают, и все воины одеты однообразно. После чего слегка дёрнул шеей, хмыкнул и поинтересовался:

– Кто будет главным командиром в наёмном войске?

– Никто, ведь вы не единая армия.

– А кому мы будем подчиняться помимо тебя?

– Моим ближним людям, кому я доверяю.

– И много таких над нами поставишь?

– Двух-трёх человек, не больше.

– Добро. Ну а где нам воевать придётся?

– Об этом узнаете, когда на место прибудем.

– Не доверяешь?

– Остерегаюсь.

– Ладно. Воинов наших проверять станешь или нам на слово поверишь, что бойцы справные?

– Проверю. Вы где остановились?

– Деревенька Прость за городом.

– Знаю, где это, так что завтра ждите в гости.

– А что смотреть станешь?

– Всё, но в основном стрельбу из лука и пеший бой строем.

– Так-так. А когда отправляемся в путь?

– Через пять дней. Караван ждать не станем, сами пойдём. Меня в Перыни ещё воины ждут, так что их тоже проверю. Затем погрузитесь на расшивы ладожских купцов, и двинем отсюда. Сначала на Руян, а затем на Зеландию, где ваши воины пройдут дополнительное обучение.

– Так не договаривались. Зачем дружине снова учиться? Мы всё умеем.

– Посмотрим, а если не хочешь соглашаться на службу, то так и скажи.

Берладник, которому наверняка было неприятно, что ему кто-то будет отдавать приказы, нахмурился. Однако себя сдержал, немного помолчал и продолжил спрашивать: