Уильям Кинг - Космические волки: Омнибус Страница 12

Стрибьорн ощутил, как по его телу пробежала нервная дрожь, когда из тени выступил облаченный в доспехи старец. В глубине души он понимал, что это — один из Избирающих, существо, которое могло даровать ему бессмертие и вечность непрестанной битвы, если пожелает того. Его фигура в доспехах притягивала взгляды, как магнит — железные опилки. В этом Избирающем чувствовался дух устрашающего могущества, который наполнил Стрибьорна завистью и жаждой. Ему хотелось разделить это могущество, чтобы стоять среди битвы с такой же уверенностью. Ему хотелось обладать чем-то таким же великолепным. Он понимал, что в сравнении с этим человеком величайший из воинов Беспощадных Черепов выглядит всего лишь глупым мальчишкой. Чем бы ни обладал этот старик, Стрибьорн хотел это иметь. Но для этого надо было предстать героем в предстоящей битве — или по крайней мере погибнуть, стремясь к этому. Конечно, если такая возможность представится. Увы, Стрибьорн не попал в первую шеренгу воинов, которым предстояло сражаться в поединке с Грохочущими Кулаками.

Он окинул площадь взглядом, пытаясь прикинуть, сколько врагов осталось, и увидел одного из Грохочущих Кулаков — юношу примерно его возраста, который пристально смотрел на старика. По лицу молодого воина было видно, что он узнал жреца. Разве это возможно, чтобы человек знал Избирающего? Нет. Этого быть не может. Должно быть, предсмертное безумие овладело мальчишкой! Но Стрибьорн постарался запомнить его лицо. Воина внезапно охватила безотчетная неприязнь именно к этому врагу, и он стал пылко молиться, чтобы парень выжил в первой схватке и чтобы сам Стрибьорн смог убить его.

По сигналу старика Беспощадные Черепа бросились в атаку.

Рагнар уклонился от удара дородного воина. взмахнул своим топором и всадил его противнику в грудь. Кости брызнули осколками, хлынула кровь, показались внутренности. Юноша развернулся как раз вовремя, чтобы уклониться от оружия другого Беспощадного Черепа, и тут с ужасом почувствовал, что не может двигаться.

Умирающий воин дотянулся до Рагнара из лужи собственной крови и ухватил его за ногу. Казалось, он полон решимости увлечь за собой своего убийцу. Для Рагнара, пригвожденного на месте, это внезапно оказалось реальным. Второй Беспощадный Череп ринулся на него, и юноша с трудом парировал удар щитом. Это единственное, что он смог сделать, не потеряв равновесия. Затем Рагнар провел встречный удар, заставив противника отпрыгнуть назад.

В этот краткий миг передышки юноша решился на ужасный риск. Долго в таком состоянии ему не продержаться. Ему необходимо вырваться. Он на мгновение перевел взгляд со своего невредимого противника на того, кто повис на его ноге, а затем ударил топором по кисти вцепившейся руки.

Острое лезвие легко прошло сквозь плоть, кость и сухожилия. Горячая кровь обагрила ногу Рагнара. Умирающий испустил безумный вопль, а сам Рагнар едва успел отпрыгнуть от бросившегося на него воина. Когда тот пролетел мимо, Рагнар всадил топор ему в шею сзади. Лезвие перебило позвоночник, и голова наполовину слетела с обрубка шеи. Еще не понимая, что уже мертв, человек сделал еще несколько шагов и, лишь споткнувшись о безрукого умирающего, рухнул на залитую кровью землю. Рагнар выпрямился и рванулся вперед, рубанув топором влево, а затем вправо. Его первый удар пришелся замешкавшемуся воину в висок и разрубил голову. Второй удар был отбит маленьким приземистым Черепом. С невероятной скоростью они с Рагнаром обменялись серией ударов. Волна боли взметнулась по руке юноши, когда острие вражеского копья глубоко вонзилось в нее. Но ответный удар Рагнара отправил врага головой вперед в ад. Рагнар поразился тому, как здорово сражается. Казалось, все происходило медленно и неторопливо. Он даже не подозревал в себе столь совершенной координации и быстроты движений. Разум юноши был кристально ясен и холоден, словно горный поток, питающийся снегами. Он ощущал себя сильным, быстрым и почти не чувствовал боли от ран. Конечно, он слышал от старших воинов, что иногда так бывает, и знал, что расплата за отсутствие усталости придет позже. Но сейчас, в эти мгновения, юноша чувствовал себя непобедимым.

Быстро окинув взглядом поле битвы, он понял, насколько обманчивым было это чувство. Орда Беспощадных Черепов казалась бесконечной. Когда падал один, тут же вперед выскакивал другой, рвущийся в битву. Грохочущие Кулаки рубились на славу, но больше половины из них уже погибло. Осматриваясь по сторонам, Рагнар увидел на земле тело отца. Его невидящие глаза смотрели в небо, руки все еще сжимали топор, двое мертвых Беспощадных Черепов лежали у его ног.

Ужас сжат сердце юноши. Этот человек растил его в одиночку с тех пор, как умерла мать. Сколько Рагнар помнил себя, отец всегда был рядом, как оплот неукротимой силы. Было просто невозможно представить его мертвым.

Срубая врагов как солому, Рагнар пробился к тому месту, где лежал отец. Юный Грохочущий Кулак припал к телу отца и коснулся его лба. Он был уже холодным. Дотронувшись до его горла, Рагнар не уловил пульса. Горе переполнило и на мгновение парализовало его.

К нему несся Беспощадный Череп. Рагнар СПОКОЙНО смотрел, как приближается враг. Горе его застыло и стало холодным, как труп отца. Потребность убивать теперь застилала все другие чувства. А Беспощадный Череп двигался так медленно, что казалось, будто он с трудом пробирается сквозь патоку. Рагнар видел его до последней детали, от бородавки на тыльной стороне его левой руки до зазубрин на яркой стали клинка. Откуда-то явилась странная, неотвратимая ясность. По тому, как человек прихрамывал, Рагнар понял, что он недавно подвернул ногу, но это ненамного замедляет его движение. Юноша видел, как воин заносит свой топор для удара, который должен обезглавить Рагнара. Это было так, будто происходило с кем-то другим.

Затем за плечом нападавшего юноша разглядел Волчьего Жреца Ранека, наблюдавшего за ним. В глазах старика было то ли сострадание, то ли презрение — Рагнар не смог понять этого. Взгляд этих волчьих глаз было не под силу прочесть смертному. И все же этот взгляд будто снял с юноши заклятие, которое сковало его. Холодная ярость и горячая ненависть наполнили Рагнара. Словно взорвавшись, он прыгнул вперед прямо под удар и столкнулся с нападающим.

Рагнар сделал выпад, ударив врага по уже раненой ноге и сбив его на землю. Когда тот упал, Рагнар расколол его череп, словно сухое дерево, и бросился дальше, врубаясь в шеренги Беспощадных Черепов и сея в них смерть.

Теперь он сражался как бог. Ничто не могло противостоять ему. Ненависть и гнев придали юноше небывалую скорость и свирепость. Он не знал страха. Он жил только для того, чтобы убивать, и теперь ему было все равно, жить или умереть. В неистовстве он прокладывал себе путь сквозь ряды Беспощадных Черепов, как корабль через штормовое море, разрубая все, что попадалось на пути.

Где-то посреди этого безумия удар одного из Беспощадных Черепов расколол его щит. В следующий миг Рагнар убил того, у которого хватило смелости это сделать, и подхватил выпавшее у него оружие. С топорами в обеих руках он несся вперед, как ураган смерти, убивая всех, до кого мог дотянуться. Юноша потерял счет убитым после того, как уложил двадцатого. Он уже привык к выражению страха и ужаса на лицах тех, с кем сталкивался. Такое бывает, если человек встречается с демоном. Рагнару было все равно: в эти мгновения он ощущал себя демоном. Быть может, кто-то из них овладел им. Если даже и так, то он был рад этому, как принял бы что угодно, позволяющее убивать Беспощадных Черепов как можно дольше.

Некоторое время казалось, что он может в одиночку изменить ход битвы. Грохочущие Кулаки, воодушевленные успехом Рагнара, построились позади него и образовали мощный клин, который пробивался сквозь ряды врагов. Но это не могло длиться вечно. Один за другим за спиной падали сородичи, а ужасная сверхчеловеческая свирепость не избавляла от повреждений. На его теле кровоточили уже десятки мелких ран, оно постепенно немело от множества полученных ударов, и сила медленно убывала. Движения юноши замедлились, он почувствовал боль и внезапно опять стал тем, кем и был, — человеком.

Стрибьорн свалил очередного Грохочущего Кулака и попытался отыскать того юношу, которого приметил раньше. Его не было видно — должно быть, он переместился в другую часть поля боя. Жаль. Однако Стрибьорну удалось сразить воина постарше, очень похожего на того юнца. Он бился неплохо для Грохочущего Кулака, и Стрибьорн мог гордиться собой. Теперь, когда Грохочущие Кулаки вновь обрели боевой дух, они становились вполне достойными противниками, и он убил уже пятерых. Воин был уверен, что ощутил на себе взгляд Избирающего Павших. Стрибьорн тщательно отбирал своих соперников. Все они — воины в расцвете лет. Все — искусные бойцы, и все пали от его топора.