Анатоль Нат - Долгое путешествие на Юг. Страница 13

— Что значит, водочный, — растерялся от неожиданности Советник.

— Ну…. Есть же мясные бароны, — баронесса в раздражении вскочила со своего места и забегала по комнате. — Это те, кто производит много мяса. Свинины, там, говядины. Есть лошадиные бароны. Это те, кто торгует и разводит лошадей. Тот же наш герцог барон Генрих фон Гарс. Так вот, по аналогии и получается, что господин Сидор — водочный барон. Тем более что по вашим словам он производит чуть ли не четверть всего спиртного в городе.

Баронесса, уперев руки в бока, остановилась перед Советником и гневно уставилась ему в глаза.

— Хм, — задумался Советник, а затем, аккуратно обойдя так и стоящую посреди комнаты баронессу, устроился за покинутым ею столом. — Как-то я с этой позиции не рассматривал деятельность вашего мужа.

— Ну так рассмотрите же, — заорала на него в полный голос баронесса. — И прекратите называть его моим мужем. Я не желаю, чтобы моё имя, имя баронессы Изабеллы де Вехтор связывали с именем какого-то торговца алкоголем.

— Что же в этом плохого, — нахмурившись, Советник попытался успокоить баронессу. — Во многих баронствах основа благосостояния — торговля вином.

— А я. Лично я, — баронесса подошла вплотную к Советнику и уперев руки в бока, гневно уставилась на него, — не желаю. У нас достаточно доходов и без торговли вином.

— Вы достаточно ясно слышали, Советник. Я, не желаю! — по слогам, чётко выговорила она. — Я считаю, что это позорит моё имя баронессы де Вехтор.

— Муж — алкоголик! Торговец спиртным! Сам пьёт как свинья! — раздражённо орала баронесса. — И за эту пьянь, вы выдали меня замуж?

— Как Вы помните, — тяжело вздохнул барон, — у нас не было другого выхода. И только благодаря Вашему мужу, мы смогли рассчитаться со всеми кредиторами. И именно благодаря его решительным действиям часть мятежников прекратила мятеж сразу же, а остальные теперь стоят передо мной в очередь и спешат заверить в своей верноподданности.

— Что? — растерянно посмотрела на него баронесса. — И остальные тоже!?

— Вот, — Советник достал пачку бумаги из сумки, — письма от новых управляющих, что встали на места казнённых. Как правило, это их старшие сыновья, — пояснил он. — Только сегодня утром получил почту контрабандой. Все как один заверяют меня в своём почтении и согласии работать на условиях господина барона. Готовы выслать все недоимки немедленно и принять комиссию по оценке имущества.

— Какую такую комиссию, — растерянно посмотрела на него баронесса. — Какого такого имущества?

— Да вашего же! — раздражённо махнул Советник рукой, потрясая бумагами.

— Да объясните же мне, — заорала на него баронесса, в раздражении топнув ногой, — что здесь происходит? Я сижу практически взаперти в четырёх стенах и не имею обо всём происходящем ни малейшего понятия, а меня постоянно ставят перед каким-либо фактом. То одно, то другое, то третье. Этот Сидор взялся распоряжаться моим имуществом. Без моего согласия, даже не ставя меня в известность. Да эта пьянь и любитель шлюх всё пропьёт и прогуляет. Я даже оглянуться не успею.

— Пока что он Вам уже вернул часть Вашего имущества, и даже более того, приумножил возвращённое, чуть ли не вдвое, — холодно заметил ей Советник.

— Пока вы тут с ним ругались, обвиняя его во всех смертных грехах, его люди сумели добраться до наших новых управляющих, чуть ли не на другой стороне мира, и настоятельно убедили их вернуть нам всё украденное.

— Всё равно, — мрачно надулась баронесса, забившись в противоположный от советника угол землянки. — Он пьянь и бабник. Вздумал ко мне приставать, — в раздражении пнула она валяющийся рядом букет.

— Ну, — покачал головой барон, чуть заметно улыбаясь, — его понять можно. Имея такую жену, трудно удержаться от соблазна и не пристать, — уже открыто улыбаясь, добавил он. — Баронесса, — осуждающе покачал он головой, — Вы даже не представляете, как вы привлекательны и заманчиво выглядите для мужского взгляда. Так, что я его вполне понимаю.

— И вы туда же, — вскочила на ноги в раздражении баронесса. — Как же вы не поймёте, что он при-и-с-л-у-у-га, — чётко и по буквам выделила она последнее слово. — Золотарь! Уборщик! Да! Я с Вами согласна, хорошая прислуга, ловкая, умелая, расторопная, но не более того. И уж никак не подходящая на место моего мужа. Понятно Вам, барон, — посмотрела она на сидящего в углу молчаливого Советника.

— Надеюсь, вы этого ему не сказали? — спустя нескольких минут молчания, спросил наконец-то у неё Советник, глядя на неё каким-то странным, задумчивым взглядом.

— Ещё чего! — возмущённо воскликнула баронесса, мотаясь из угла в угол землянки. — Всё прямо так по полочкам и разложила этому алкашу, чтобы он не смел, ко мне приставать.

— И как он прореагировал? — тихо спросил у неё барон.

— Как, как, — нервно отозвалась баронесса, стараясь не смотреть в глаза барону. — Побледнел как снег, а потом протрезвел разом. Ни слова не сказал, мерзавец. Только повернулся и ушел.

— Слава богу, с тех пор больше совсем не является сюда, ни пьяным, ни трезвым, и не пристаёт ко мне со своими грязными предложениями.

— Баронесса, — как-то задумчиво глядя на неё, тих проговорил Советник. — Ну не хотите вы жить с ним, ну и не надо. Никто же вас не заставляет. Но зачем же оскорблять то?

— Да как он смеет, — возмущённо вскинулась баронесса, — предлагать мне такое!

— Вы, — медленно закипая, начал повышать голос Советник, — до сих пор живы и до сих пор баронесса, только потому, что нас вытащил из дерьма господин Сидор со своими друзьями. Если вы забыли, то я вам напомню, что именно он спас лично вас от позорной смерти на эшафоте. И деньги на жизнь у нас есть только потому, что именно этот господин со своими друзьями, занялся нашими делами. И в этом союзе заинтересованы не только ВЫ, баронесса, но и весь Совет баронов нашего баронства. Я вам не буду всего объяснять, но советую принять это к сведению.

— Совет баронов нашего баронства недвусмысленно запретил мне разрывать отношения с вашим мужем минимум до этой осени, а лучше до следующей весны. Так что ни о каком разводе в ближайшее время не может быть и речи. Можете о подобном забыть. Целостность нашего баронства напрямую связана с тем, что Вы являетесь женой господина Сидора. А в целостности нашего баронства заинтересованы не только вы, но и все наши друзья. Все оставшиеся в живых наши родственники зависят от ваших отношений с этим господином. Фактически, весь нынешний родовой Совет.

— Точнее, его остатки, — сухо поправился он.

— И это политика всего нашего рода, баронесса. И мы не можем себе позволить провалиться всему нашему делу, только потому, что одна юная и безголовая девица не желает спать со своим мужем. И даже не спать, а только поддерживать все внешние атрибуты замужней женщины. Тем более на основании такой глупости, как происхождение.

— Вы можете с ним не спать, — немного помолчав, снова повторил он. — В конце концов, к этому вас никто не принуждает и принуждать не будет. Но повторяю — поддерживать все внешние атрибуты замужней женщины вы обязаны.

— И не дай Вам бог, нарушить этот приказ Совета. Не дай бог, кто-нибудь заподозрит истинное положение дел, — мрачно посмотрел он на втянувшую голову в плечи растерянно хлопающую глазами баронессу. — Тогда все Ваши нынешние неприятности покажутся Вам лишь детскими игрушками. Лучше пол года, или год, потерпеть рядом прислугу, чем потом всю жизнь мыть полы в борделе какого-нибудь грязного пиратского городка. И это не угроза, баронесса, это предупреждение, первое и последнее.

— А вы никогда, господин Советник, раньше не говорили со мной в таком тоне, — тихо, холодным, ровным голосом проговорила баронесса, глядя на своего старого Советника широко раскрытыми, неверящими глазами.

— А мы с Вами, баронесса, никогда раньше и не были в ТАКИХ обстоятельствах, — так же тихо, едва сдерживая рвущееся наружу бешенство, откликнулся Советник.

— У Вас, баронесса, есть время подумать. Но недолго, — всё также тихо сказал он, подымаясь из своего угла и направляясь к входной двери. — Решайте, баронесса! Или вы терпите общество господина Сидора, максимум год, и дальше живёте, как Вам захочется, или кончите свои дни в нищете, дешёвой шлюхой в пиратском борделе, где-нибудь в портовых городах Южного или Юго-западного Приморья.

И не оглядываясь больше на замершую каменной статуей баронессу, он быстро вышел из землянки.

То что планируемый им отъезд больше походит на трусливое бегство, в этом Сидор ничуть не обманывался. Уж скрывать подобное от самого себя смысла не имело. Только вот поделать с собой он ничего уже не мог. Не мог и больше не хотел, порой честно признавался он в мыслях самому себе.

Он долго терпел, стиснув зубы в тщетной надежде на то что хоть что-то всё же изменится, прилагая к тому буквально титанические условия, безнадёжно надеясь, что мир перевернётся и Изабелла де Вехтор его полюбит. А если и не полюбит, так хотя бы не будет в его присутствии брезгливо морщить свой нос, в те редкие моменты их случайных встреч, когда Изабелла была абсолютно уверена что он этого не видит. Или хотя бы будет более уважительно относиться к нему, пусть и не любимому, но всё же формальному мужу. Он даже на это был согласен.