Филип Фармер - Личный космос Страница 13

Послышались всплеск и новые вопли, а затем наступила тишина.

Раздались звуки триумфа, словно затрубил слон, затем хлопанье гигантских крыльев. Кикаха с Ананой нырнули под четвертое судно и, укрывшись от орлиц, снова занялись поисками.

Кикаха, вынырнув под кормой, слышал шум крыльев, но не видел птиц. Он ждал в тени кормы, пока не увидел их, поднимавшихся ввысь и летевших от соседней галеры. Они могли бросить охотиться на него или же намеревались снова рухнуть с небес. Ананы нигде не было.

Она так долго не показывалась, что Кикаха понял: она либо нашла то, что они искали, либо утонула или скрывалась сама по себе.

Он проплыл под носом галеры, и вскоре его рука прошла над краем вырезанного в киле колодца. Он стал всплывать, открыл глаза и увидел наверху отблеск серого цвета. Затем он вынырнул на поверхность и оказался в квадратной камере, освещенной небольшой лампой. Он сморгнул воду и увидел стоявшую на четвереньках Анану с ножом в руке, глядевшую на него с полки.

Полка находилась в двух футах над водой и тянулась по периметру всей камеры.

Рядом с рукой, в которой она держала нож, виднелись чернью волосы мужчины.

Это был тишкетмоак, и он крепко спал.

Анана улыбнулась и пояснила:

— Он спал, когда я появилась из воды. Неплохое обстоятельство, между прочим, потому что он мог проткнуть меня, прежде чем я бы поняла, что произошло. Поэтому я треснула его по шее, чтобы гарантировать его дальнейший сон.

Полка достигала четырех футов длины и ширины и была голой, если не считать нескольких шкур, одеял, бочонка с нарисованными на нем пиктограммами, означавшими джин, да несколько деревянных контейнеров с металлическими обручами, содержавших, как надеялся Кикаха, еду. Голое состояние полок указывало, что контрабандные товары уже забрали, так что никакого наплыва явившихся за добром пловцов не будет.

Из лампы поднимался дым ко множеству мелких дырочек в потолке и в верхней части стены. Кикаха, приложившись щекой рядом с некоторыми из них, ощутил. легкое движение воздуха. Он был уверен, что никто из находившихся непосредственно над ними на палубе не смог бы заметить света, но ему придется удостовериться.

— Существует неизвестное количество судов, снаряженных такими камерами, — сказал он Анане. — Иногда капитаны знают о них, иногда — нет.

Он показал на тишкетмоака.

— Мы допросим его позже.

Он связал ему лодыжки, а потом, перевернув, скрутил руки за спиной. Затем, хотя ему хотелось лечь и уснуть, он опять нырнул в воду. Вынырнул он неподалеку от якорной цепи, по которой и влез на корабль. Рыская по галере, он не обнаружил никаких сторожей и получил хорошеё представление о конструкции судна.

Болеё того, он нашел несколько ломтей сушеного мяса и сухарей, завернутых в водонепроницаемые кишки. Орлиц в поле зрения не было, а патрульную лодку унесло так далеко, что он не мог разглядеть в ней никаких тел — если они там остались.

Когда он вернулся в потайную камеру, то обнаружил, что туземец проснулся.

Он допросил его, и тот рассказал, что прячется тут от полиции — по какому обвинению, не уточнил. О вторжении он не знал, а в рассказ Кикахи явно не поверил.

Кикаха обратился к Анане:

— Нас должно было увидеть достаточно народу, так что с поисками в городе покончат. Нас будут искать в старом городе, на фермах, в сельской местности, и обыщут также все суда. Затем, когда они не найдут нас, то могут позволить возобновить нормальную жизнь. И это судно может отправиться, куда оно намерено.

Кикаха спросил у Петорока (так звали туземца), где он может добыть достаточно еды, чтобы им троим хватило на месяц.

Глаза Ананы расширились, и она недоверчиво переспросила:

— Жить месяц в этой влажной вонючей дыре?

— Если ты вообще хочешь жить, — ответил Кикаха. — Я искренне надеюсь, что мы здесь так долго не пробудем, но я хотел бы иметь резервы на случай чрезвычайных обстоятельств.

— Я сойду с ума, — возразила она.

— Сколько тебе лет? — осведомился он. — По меньшей мере около десяти тысяч, верно? И за все это время ты не научилась надлежащей психологической настройке для преодоления подобных ситуаций?

— Я никогда не ожидала, что окажусь в такой ситуации, — зарычала она.

Кикаха улыбнулся.

— Это что-то новенькое после десяти тысячелетий, да? Тебе бы следовало радоваться избавлению от скуки.

Неожиданно она рассмеялась.

— Я устала и сделалась раздражительной. Но ты прав. Лучше умирать от страха, чем от скуки. А то, что случилось…

Она развела руками, показывая, что у неё нет слов. Подучив от Петорока сведения, Кикаха снова отправился на палубу. Он спустил на воду лодку, подгреб к берегу и взломал пакгауз. Наполнив лодку продовольствием, он погреб обратно к судну. Здесь он привязал лодку к якорю, а затем нырнул, чтобы привести Анану. Множество ныряний и плаваний, тормозившихся тасканием продуктов в сетях, еще больше утомили их. И к концу своих трудов они так устали, что едва смогли подтянуться на полку в камере. Кикаха пустил лодку вниз по течению, а затем нырнул в последний раз.

Он трясся от холода и истощения сил, ему отчаянно хотелось спать, но он не смел оставить туземца без охраны. Анана предложила разрешить эту проблему, убив Петорока. Пленник слышал, но не понял, поскольку они говорили на языке Господов. Однако он увидел, как она провела пальцем по горлу, и сообразил, что они обсуждают.

Он побледнел.

— Я не стану этого делать без надобности, — отверг предложение Ананы Кикаха. — Кроме того, если он даже умрет, нам все равно придется сторожить. Что, если явятся другие контрабандисты? Нельзя, чтобы нас застали спящими. Калатол и её компания оказались способными устоять перед наградой, хотя я не уверен, что они могли бы и дальше держаться, но другие могут оказаться не такими благородными.

Он взял на себя первую стражу и удерживался от сна, только черпая воду и плеская себе в лицо, разговаривая с Петороком и расхаживая взад и вперед по полке. Когда он счел, что прошло два часа, он разбудил Анану с помощью похлопывания по щекам и воды. Взяв с нее обещание, что она не поддастся сну, он закрыл глаза. Это произошло еще дважды, а потом его разбудили в третий раз. Но теперь он должен был вставать в караул.

Анана закрыла ему рот ладонью и прошептала на ухо:

— Тихо! Ты храпел! На борту люди.

Долгое время он лежал, прислушиваясь к топоту ног, крикам и разговорам, грохоту, когда передвигали груз и простукивали переборки и палубы на предмет обнаружения скрытых отсеков.

После 1200 секунд, каждую из которых Кикаха мысленно отсчитывал, поисковая партия двинулась дальше. Он и Анана снова попытались поочередно наверстать потерянный сон.

Глава 7

Когда они почувствовали себя достаточно отдохнувшими, чтобы бодрствовать одновременно, он спросил у нее, как она попала в эту ситуацию.

— Черные Колокольники, — ответила она.

Она подняла правую руку. Средний палец украшало кольцо из совершенно черного металла с большим темно-зеленым камнем.

— Я отдала контрабандистам все свои драгоценности, кроме этого кольца, — сказала она. — С ним я отказалась расстаться, заявив, что сперва им придется убить меня. Каждую минуту я думала, что они все-таки убьют меня ради него. Давай посмотрим, как это началось.

Первоначально Черные Колокольники были искусственной формой жизни, созданной учеными Господов около десяти тысяч лет назад. Ученые создали Колокольников в ходе поисков истинного бессмертия. Теперь слушай дальше. Колокольник имеет форму колокола черного цвета из материала, не поддающегося разрушению. Даже если присоединить его к водородной бомбе, Колокольник переживет ядерный синтез. Равно Колокольника можно запустить в сердце звезды, и он выйдет без единой царапины хоть через миллиард лет. Итак, ученые сперва сконструировали Колокольника таким образом, чтобы тот был чисто автоматическим. Он не обладал собственным разумом, был всего лишь прибором. Помещенный на голову человека, он засекал электрический потенциал человеческой кожи и автоматически выпускал две очень тонкие, но жесткие иглы. Они проникали через череп в мозг. Через иглы Колокольник мог разрядить содержимое человеческого мозга, то есть мог размотать цепочки гигантских белковых молекул, составляющих память, и диссоциировать сложные невральные узоры подсознания и сознания.

— Какой в этом был смысл? — не понял Кикаха. — Зачем бы Господу захотелось выскребать, то есть разряжать, себе мозг? И разве он не стал бы тогда пустым?

— Да, но ты не понимаешь. Разряженный и размотанный мозг принадлежал человеческому, подданому Господов, рабу.

Шокировать Кикаху было нелегко, но теперь он был поражен и почувствовал дурноту…

— Что? Но…

— Это было необходимо, — серьезно произнесла Анана. — Раб все равно бы умер, так какая разница? Но Господь мог жить, даже если бы его тело смертельно ранили.