Анатоль Нат - Приключения Димки Петрова... Страница 14

Очень похоже на то, что был у пиратов в этом деле очень богатый опыт. И, надо сказать, подобное поведение — не самая глупая тактика. Всё бы у них получилось, не будь у них на месте переправы заранее организованной артиллерийской засады.

Высланный вперёд обоз полностью отыграл свою роль, втайне ото всех организовав в этом месте засаду, и тем спас им всем жизнь.

Только и потери они понесли более чем серьёзные. Разбитая вдребезги четырёх орудийная батарея семидесяти шести миллиметровок и два уничтоженных немецких орудия Pak — прошлогодней его добычи. И самые большие потери — двадцать семь погибших парней.

Как он теперь будет разбираться с семьями погибших, Димон не хотел даже думать. Никакими деньгами не вернёшь убитых. И что отомстил, безжалостно повесив всех попавших им в руки пиратов — утешение слабое.

Хорошо что пока парни готовили засаду, времени хватило ещё и расстрелянные стволы у старых немецких орудий поменять на новенькие, всё из того же раскопа этого года. Не так мазали как в прошлый раз. Да и новые прицелы, всё оттуда же, из раскопа, неплохо отыграли свою роль.

Вот только плохо, что опыта практических стрельб у новоявленных артиллеристов практически не было. Иначе, может быть, управились совсем малой кровью.

— "Но ничего, — мстительно прищурил глаза Димон. — Хоть и оставили большинство найденных снарядов чужим, но и того что взяли, хватит для повышения практического навыка. Костьми лягу, но с таким заводом налажу производство собственных боеприпасов для оставшихся орудий. А потом, глядишь, с Божьей помощью и разбитые орудия починим. И ни одна тварь на реке не посмеет больше нам указывать где и как плавать, и где переправляться".

Подняв склонённую голову, Димон внимательней присмотрелся к организованной суете, царившей на месте переправы. Народ сноровисто распрягал постромки убитых лошадей, подымал опрокинутые фургоны и заводил на место запасных лошадей из резерва.

— "Хорошо что наводчиками у артиллеристов на пиратской лодье оказались ещё худшими, чем у нас в отряде, — вернулся он мыслями в прошлое. — Иначе бы он тут сейчас не сидел и ребята бы так спокойно не суетились по своим делам. А уже давно бы кормили червей в ближайшем овраге. Или, что более вероятно, снабдили б кормом рыб на реке. Что ни говори, а останки погибших в земле полностью не скроешь. Река — надёжнее.

— Но кто, кто же перебежал нам дорогу?" — снова вернулся он мыслями к прошедшему.

Усталая, контуженная голова постоянно крутила одни и те же мысли по кругу.

— "Тот коротышка в развалинах был довольно красноречив и думается мне не врал, когда сказал что они нас оставят в покое. Но если не он, то кто ж?

А тут ещё и проводник наш клятвенно уверял, что именно здесь никогда никого нет и никогда не бывает. И, что там ни говори, но и ему как-то верилось, — кривая злая гримаса исказила толстую корку высохшей грязи у него на лице.

Надо умыться, наконец-то, — Димон устало провёл рукой по лицу.

Однако, мрачные мысли никак не хотели оставлять его. Слишком для них были веские основания.

— "Стоило нам только появиться на берегу, как и эти твари тут же нарисовались, словно нас тут ждали. Это что, правильный расчёт? Или у нас всё это время кто-то висел на хвосте".

Ответа не было. И было веское такое подозрение, что в ближайшее время он его не получит. Не от кого.

— "А хотя бы и так, — решил наконец-то плюнуть на все творящиеся вкруг них непонятки Димон. — Пусть всё идёт как идёт. И пусть все теперь знают, как на наш Левый Берег хвост подымать".

Незаметно подошедший со спины проводник всем своим внешним видом являл собой просто изумительную, какую-то нездешнюю, сюрреалистичную картину. На фоне разбитого орудия, воронок, неубранных до сих пор тел погибших артиллеристов, суетящихся кругом покрытых мокрой грязью егерей, стреляных гильз и разорванных на части кусков мёртвых лошадей, он в своём несуразно кипельно белом разглаженном чистом плаще гляделся тут совершенно дико.

Откуда тот сейчас взял его для Димона было совершенно непонятно. Зачем? Для чего? В новенькой немецкой офицерской фуражке, времён второй мировой войны, которую, видимо, тот и приберегал как раз на подобный случай покрасоваться, весь какой-то чистенький и нарядный, проводник выглядел здесь режущим глаз диким диссонансом, натуральным чучелом.

— Это что ещё за чучело? — хрипло прокаркал, откашлявшись Димон, медленно подымая усталый, непонимающий взгляд на странного хлыща.

— Это не чучело, это представитель властей, — веско проговорил проводник, недовольно наморщив нос. — Вы, Дмитрий Александрович, никак не желаете понять высокой политики.

— Зачем вы стреляли? Что это вы тут устроили. Что это ещё за пресловутая артиллерийская засада. Зачем? Что вы себе позволяете? Можно ведь было миром договориться. Полюбовно! Отстегнули бы положенный процент с добычи, небольшой, они бы и убрались. Простое ведь дело. Все так делают. И никто бы тогда не погиб. Вы же… Вы же…

— И впредь, — вдруг сорвавшись, раздражённо рявкнул он, на молча, изумлённо глядящего на него широко распахнутыми глазами Димона. — Извольте, сударь, выбирать выражения. Перед вами не чучело, а представитель центральных территориальных властей, секретарь особого отдела Центрального Территориального Совета, а не хлыщ какой-то и не что-либо ещё. Впредь, извольте уважать! И в моём присутствии, не выражаться!

И никого не надо больше топить. Никаких пулемётов! Ни в коем случае. Вы что? Тот кто там выплывет, — со значимым, важным видом кивнул он на головы каких-то плывущих к берегу людей, — являются важными пленными. И по соглашению между властями Левобережья, в лице Территориального Совета, в данном случае, моём, и Свободным Объединением Трофейщиков, мы должны обмениваться пленными. По принципу: все на всех. И никаких персональных расправ.

Сердито отвернувшись и приставив ладонь ко лбу, "проводник" внимательно смотрел за снующими по реке двумя большими камышовыми лодками. До того Димон собирался на них переправить на Левобережье добычу, а теперь они как раз удачно подошли для подбора всех выживших с потопленного судна.

— Очень хорошо, — довольно проговорил "проводник". — Великолепно. Будет кого обменять. Нам как раз нужны пленные.

— Вам? — Димон, чуть склонив голову к правому плечу, изумлённо смотрел на этого неуместного здесь хлыща. — Вот тут ты ошибся, братец. Это не твои, это наши пленные. Мои, если тебе так будет понятней. А ты никакой тут не представитель, а дерьмо собачье. Простой проводник, в лучшем случае.

Знай своё место! — неожиданно в полный голос зло заорал он на опешившего от неожиданности проводника. — Васька!

Васька, сволочь! Где тебя носит?

Заметив торопливо бегущего к нему ординарца, бешено заорал, уже не сдерживаясь.

— Убери эту падаль отсюда, что лезет ко мне со всякими быдлячими советами и вздумала учить. Тварь! Достал он меня. Сил больше нет терпеть этого барана. Будет брыкаться, дай в морду… Или ещё проще, — вдруг совершенно равнодушно, и как-то устало бросил Димон отворачиваясь. — Сделай из него падаль, каким он и есть, я разрешаю.

— Ты пожалеешь! Ты…, - возмущённый вопль проводника редко осёкся, оборванный жёстким ударом под дых. Васька времени не терял.

Сноровисто подскочившие егеря потащили безвольное тело проводника дальше в береговые кусты, пока, похоже сорвавшийся с катушек Димон, действительно не отдал прямого приказа повесить проводника. Хоть за последние месяцы тот и достал всех в отряде до крайней невозможности, но убивать не совсем чужого им человека, пусть и такого поганца, никто не хотел.

Остановившимся взглядом Димон смотрел прямо перед собой. Это был его первый "настоящий" бой. Не думал он, затевая артиллерийскую ловушку на реке, что в неё вместо мелкого окунька попадётся такая здоровенная щука.

Ста миллиметровая гаубица — это вам не стреломёт амазонок.

Простая предосторожность — организованная егерями из ушедшего вперёд первого обоза в оговоренном заранее месте артиллерийская засада привела к такому.

— "Нарваться на настоящий монитор с таким чудовищным орудием…, - Димон неверяще, словно в каком-то дурмане смотрел на песчаную косу с догорающими на ней остатками лодьи трофейщиков. — В страшном сне такое не приснится".

— Сто миллиметровка, — немеющими губами прошептал он.

— Что? — переспросил над ухом чей-то голос.

— Они из ста миллиметровки по нам садили, — повторил он куда-то в пространство.

— Жаль, теперь не достанешь.

— Что? — медленно повернулся он назад.

Стоявший у него за спиной Юрок, полусотник отряда, сочувствующе смотрел на него. Судя по его глазам, вид мёртвых тел для него был более привычен, чем для Димона. И хоть явно угнетал, но и не производил столь гнетущего впечатления как на его начальство. Ему явно такие картины были знакомо привычны.