Елизавета Дворецкая - Корни гор, кн.1: Железная голова Страница 15

Сыновья Стуре-Одда первыми стали подниматься по серым ступеням: благодаря дружбе кузнеца с троллем из Дымной горы близнецов считали чем-то вроде живых амулетов войска. Гельд очень быстро научился различать братьев; по правде сказать, их никто никогда не путал. В совершенно одинаковых чертах было совсем разное выражение: спокойное, серьезное у Сёльви и сияюще-задорное у Слагви. Сёльви казался чуть старше, хотя родился чуть позже. Гельду близнецы нравились, они весело болтали втроем всю дорогу, потешая всех вокруг, и сейчас Гельд только из вежливости приотстал от приятелей, чтобы пропустить перед собой Асвальда ярла. Вождь все-таки, еще обидится.

Здесь уже было безлюдно, и человеческая фигура, вдруг возникшая впереди на середине подъема, сразу бросилась в глаза.

– А вот и первая ведьма! – радостно воскликнул Сёльви. – Я же тебе говорил: стоит нам показаться, как они стаями сбегутся нам навстречу!

– Должно быть, хочет спросить о здоровье Хродмара! – ответил Слагви. – Они так его любят! Наверное, соскучились!

Это и в самом деле была женщина, вернее, старуха. Невысокая ростом, сгорбленная, морщинистая, закутанная в потрепанную темную накидку, она спускалась по серым камням навстречу дружине без малейшей робости, даже торопилась, с молодым проворством скакала вниз с уступа на уступ, помогая себе можжевеловой клюкой. Сблизившись с фьяллями, старуха отступила с тропы в сторону и пропускала их мимо себя, внимательно осматривая лица.

– Ты кого ищешь, красавица? – осведомился Гельд. – Может, хочешь кому-то передать поклон?

Старуха не ответила, даже не посмотрела в его сторону, а ее взгляд внимательно, даже с волнением скользил по лицам фьяллей. Асвальду не нравился ее взгляд, и он уже хотел приказать, чтобы ее убрали с дороги, пока не сглазила кого-нибудь. Но старуха, опередив его, вдруг взмахнула руками, как ворона крыльями, и спрыгнула с камня на тропу.

– Постой, доблестный ярл! – проскрипела она.

Асвальд был ей вовсе не рад и попятился. Бранд и Рэв привычно ступили вперед и сомкнули плечи, как щитом заслоняя ярла от опасности.

– Чего тебе? – грубовато и недовольно спросил Асвальд.

– Где же конунг? – Морщинистое лицо старухи жалобно искривилось, глаза заморгали. – Где же ваш конунг, славный победами? Где он? Почему не пришел он сам? Я жду его! Я так жду его! Когда же он придет?

Поток дружины замедлил ход, хирдманы столпились вокруг Асвальда и старухи.

– Ты спятила! – воскликнул Гейрбранд Галка. – Что тебе за дело до нашего конунга?

– Скажите ему, что я жду его! – настойчиво лепетала старуха, точно глухая. – Скажите, я жду, жду днем и ночью, зимой и летом! Он должен прийти! Он придет! Его ждут железо и золото, земля и вода, камень и ветер! Его ждет Медный Лес! Его заклинают Дракон Битвы и Дракон Судьбы! Скажите ему! Скажите!

– Ведьма! Ведьма!

Раздались негодующие крики, несколько мечей, вырвавшись из ножен, устремилось к старухе. Острая сталь помогла: старуха исчезла, как провалившись, и вдруг оказалась сразу далеко, в самом низу тропинки, у подножия горы. Опираясь на свою клюку, она поспешно уходила в сторону моря, туда, откуда фьялли пришли.

Кто-то свистнул, мечи медленно опустились. Все были в растерянности.

– Я же говорил, что это ведьма, – сказал Сёльви. – Хотелось бы знать: зачем ей наш конунг? Он, помнится, не имел с ними дела…

– Пошли дальше, – хмуро сказал Асвальд. – Нечего стоять. Мы знали, куда идем.

В молчании дружина двинулась дальше. Несмотря на усталость после дневного перехода, фьялли шли даже быстрее: каждому хотелось оказаться наконец в проклятом Медном Лесу и увидеть, каков же тот на самом деле. Асвальд постепенно обогнал всех, за ним держались любопытные близнецы и Гельд Подкидыш. По пути сюда он все плел какие-то лживые саги к удовольствию идущих рядом, но сейчас умолк и внимательно озирался. Болтун, умеющий вовремя замолчать, – настоящее сокровище.

Асвальда наполняло тревожное и лихорадочное нетерпение, как перед битвой. Встреча с ведьмой подтвердила все худшие ожидания, но его упрямство было крепче гор. Он обещал пройти через проклятый Медный Лес – и пройдет. И даже сорок ведьм верхом на волках его не остановят!

Постепенно из-за склона горы выступали далекие облака, и чем выше поднимался Асвальд, тем дальше расстилалось небо позади горы. Предзакатное небо, голубовато-серое, с синеватыми облаками и красновато-желтым простором позади перезрелого, налитого багряным соком солнца. Там была равнина. Но ведь все говорили, что Медный Лес – горная страна. Почти задыхаясь, Асвальд все ускорял и ускорял шаг, ему не терпелось наконец-то взглянуть в лицо своего врага.

Вот он вышел на перевал, обошел последнюю стайку дрожащих березок, вцепившихся корнями в гладкие, облизанные ветрами серые камни… Впереди была точно такая же долина, как и та, по какой они пришли, и в нее вела тропинка из неровных серых ступеней, выложенных горными троллями. Изумленный Асвальд обернулся. Позади снова открылось то же самое зрелище. И такое же перезрелое усталое солнце медленно садилось куда-то за край земли. Нет, не такое же. То же самое.

Все, кто поднимался вслед за ним, начинали по очереди вертеть головами, сравнивая вид позади и впереди. Раздались изумленные крики.

– А вон и наша ведьма! – кричал Слагви, разглядев внизу, в долине, небольшое темное пятнышко.

– И там тоже! – отвечал ему брат, показывая в другую сторону. В другой долине была другая ведьма, точно так же торопившаяся прочь от горы. – Теперь у нас две ведьмы!

У Асвальда кружилась голова, в душе вскипела холодная ярость. Вот он, Медный Лес! Он морочит с первых шагов, он не хочет пускать чужих на свою землю.

– Это все она и натворила! – кричали вокруг него хирдманы. – Она нас заморочила! Она отводит глаза! Хочет, чтобы мы не нашли дороги!

Асвальд ощупывал рукоять меча. Одна из этих долин – морок, отражение, как бывает отражение в воде. Но которая?

Строй сломался, фьялли бегали по перевалу от одной ступенчатой тропы к другой, сталкивались, как дети в какой-то бестолковой и беспорядочной игре.

– Постой! Мы откуда пришли? – спрашивали они друг у друга. – Оттуда?

– Да ты что? Оттуда! Я тебе точно говорю!

– Мы вот оттуда пришли! – Один тыкал рукой вперед, а другой назад, за плечо. – Виндкар, скажи ему!

– Отстаньте! У меня голова кружится! Я сам запутался!

– Где солнце? Смотрите по солнцу!

– А тебе которое? Два солнца не хочешь?

– Два не бывает! Вы взбесились!

– Это не мы, это Медный Лес взбесился.

– Он и есть бешеный. Нам же говорили.

– Да возьмут его тролли!

– Если мы выберем правильный путь, то попадем в Медный Лес и морок мало-помалу рассеется, – говорил где-то позади Асвальда Гельд Подкидыш. – А если нет – то опять вернемся туда, откуда пришли. И сможем попробовать заново.

– Но тогда уж мы не дадим ведьме уйти живой! – отвечал кто-то.

Начинать все сначала! Ну уж нет! Не на таких напали! Асвальд шагнул вперед, выхватил меч и тремя взмахами вырубил в воздухе закрытые воротца руны «хагль». Знак гнева небес сожжет любой морок, опрокинет наваждение, разорвет заколдованный круг и выпустит человеческий дух на волю. Клинок его двигался так быстро, что Асвальд успел увидеть в воздухе руну, ярко-алую на фоне густо-синеватых облаков. И такая же ярко-алая, торжествующая радость вскипела в груди: получается! Не зря благородного человека учат руническому искусству! Это достойное оружие против злых чар!

Торопясь, пока не пропала связь духа с силой Одина, Асвальд обернулся, отступил еще на шаг, чтобы никого не задеть, и так же разрубил руной прозрачный вид второй долины позади себя. Хирдманы вокруг стояли неподвижно, и на лицах отражалось благоговейное восхищение: алый очерк руны в воздухе увидели все.

Кто-то рядом охнул. Перед глазами Асвальда все было по-прежнему, но люди вокруг смотрели к нему за спину. Он снова обернулся.

Отражение знакомой долины исчезло. Внизу лежала совсем другая – низкая, узкая, искривленная, сдавленная высокими крутыми горами. В расселинах дрожали желтой листвой деревца и кустарники, топорщился щетинистый можжевельник, быстрый ручей вился змеей между бурыми, серыми, рыжими валунами. От их пестроты мелькало в глазах, казалось, кто-то прячется от тебя, перебегает от камня к камню и снова таится, выжидая удобного мгновения. На дне и в дальнем конце долины царил серый сумрак, лучи закатного солнца сюда не проникали. Здесь уже приближалась ночь, и страшно было шагнуть туда, в царство ночи, из затухающего, но еще светлого дня. Серые тени шевелились, жили своей собственной жизнью и не ждали гостей. Здесь было совершенно пусто, и в то же время Медный Лес дышал. Фьялли, зачарованные впервые открывшимся зрелищем, еще долго стояли над перевалом, не решаясь нарушить покой этой таинственной страны.