Энн Маккефри - Все вейры Перна Страница 16

— Твой холд, лорд Торонас, очевидно назван в честь адмирала Пола Бендена — проговорил Айвас. Заметив, как на панели вспыхивают разноцветные огоньки, Менолли пришла к выводу, что попутно он занимается вопросом мастера Вансора. Вдруг ко всеобщему изумлению на главном экране возникло изображение красивого мужчины, черты которого свидетельствовали о сильном, решительном характере. «Такому человеку можно доверять», — подумала Менолли. Затем она изумилась при мысли, что Айвас был знаком и даже беседовал с ним — с этим человеком, который так давно умер и так надолго сохранился в людской памяти. Айвас тем временем продолжал:

— Адмирал Бенден был превосходным руководителем. Он объединил всех поселенцев, помог им преодолеть серьезные испытания и основал надежную гавань на Северном материке.

— Значит, я — потомок адмирала? — спросил Торонас, который держался куда смиреннее лорда Отерела. — Наши ранние Летописи никак не удается расшифровать.

Пока лорды ожидали, что ответит Айвас, Менолли заметила, как Вансор незаметно вышел.

— Вполне возможно, — сказал Айвас, — и даже вероятно, что вы являетесь его прямым потомком. У меня есть сведения, что от брака Пола Бендена и Джу Аджаи родилось четверо детей. Если вы как-нибудь принесете мне свои Летописи, их удастся расшифровать. У меня есть программа, которая позволяет, используя особые лучи, в ряде случаев разобрать неясные слова и даже фразы.

Совершенно очарованная, Менолли слушала, как ловко Айвас обходится с Сигомалом и Уорбретом, умело подбирая ключик к сердцу каждого. Появились Джейнсис, Пьемур и Бенелек; все трое в нерешительности остановились на пороге, в руках у каждого были листы бумаги. Пьемур помахал своим, чтобы привлечь внимание Сибела. Главный арфист почтительно сообщил лордам холдерам, что Айвас должен заняться делом и учтиво указал им на дверь.

Отерел принялся ворчать, но Сигомал с готовностью поднялся и подхватил старого лорда Тиллека под руку.

— Здесь невыносимо душно, Отерел. Просто дышать нечем! Не знаю, как ты, а я собираюсь покопаться в своих Летописях и посмотреть, что скажет мне Айвас. А сейчас идем!

— Он управляется с ними, как с куклами, будто знает, за какую веревочку надо дернуть, — тихонько сказала Менолли мужу, когда он выдворил лордов в коридор.

— Мастер Робинтон предупредил данную систему, что тут понадобится большой такт и посоветовал в случае необходимости прибегать к лести, — вдруг сообщил Айвас, — особенно с теми, кто не сможет удостоиться долгой беседы.

— Как ты меня услышал? — спросила Менолли, смущенная тем, что Айвас разобрал слова, не предназначенные для его слуха.

— Ты сидишь у самого микрофона, мастер Менолли. Так что мне слышен даже шепот.

Менолли поймала насмешливый взгляд Сибела. Ах, шутник! Мог бы предупредить заранее!

— Менолли, не отвлекай Айваса, — сказал Пьемур, раскладывая листы на панели.

— Мастер Менолли не может меня отвлечь, — любезно проговорил Айвас. — Пожалуйста, следующую страницу, Пьемур.

— Неужели ты можешь читать эти старые слипшиеся Летописи? — спросила Менолли.

— Нужно попытаться. Чернила, которые использовались для написания тех рукописей, которые вы так любезно доставили нынче ночью, принадлежат к разряду несмываемых. Это дает возможность применить некоторые методы, доступные данной системе. Однако мне понадобится ваша помощь, чтобы подготовить документы к считыванию.

Вдруг Менолли услышала в коридоре шум шагов, и в дверь один за другим стали входить всадники, нагруженные коробками. Среди них она узнала Ф'нора и Ф'лессана.

— Пожалуй, я лучше пойду, — неохотно сказала она.

— Останься, — попросил Сибел.

— Похоже, вы притащили сюда все, что было в пещерах. Не проще ли было переправить туда Айваса? — спросила она.

— Ни в коем случае, — сказал Айвас таким категоричным тоном, какого Менолли от него еще не слышала. — Данное устройство должно оставаться на этом месте, иначе нарушится связь с «Йокогамой».

— Я ведь только пошутила, — виновато проговорила Менолли и, взглянув на Сибела, сделала большие глаза.

Комната наполнилась людьми, и она отошла в сторонку, туда, где раньше стоял Н'тон. Она наблюдала, как Айвасу демонстрируют все новые и новые коробки, а потом или уносят их, или отправляют в другие комнаты, где мастера из кузнечного цеха пытались собрать устройства, которые должны были обеспечить широкий доступ к системе. Казалось, никто из всадников не удивился, застав здесь Менолли, а ухмылка Ф'лессана ничуть не утратила своей дерзости даже в присутствии Айваса. Но, как известно, сын Ф'лара и Лессы ни к чему не относился всерьез, кроме Голанта, своего дракона. Миррим ни на шаг не отходила от Т'геллана. Эти двое из Восточного Вейра были неразлучны с тех пор, как объявили себя супругами. «А Миррим стала гораздо мягче и вообще заметно расцвела в лучах его обожания», — размышляла Менолли.

— Что-то я раньше не встречала тебя здесь, — негромко сказала ей Миррим, пока Айвас оценивал ее ношу.

— Да, я прилетела только нынче ночью вместе с Летописями последнего Прохождения, — ответила Менолли. — А потом меня поймала Лесса и заставила заняться уборкой, — она продемонстрировала свои ладони: кожа все еще была сморщенной от воды.

Миррим вытаращила глаза.

— Какое счастье, что мне пришлось заняться перевозкой! Потом поболтаем, ладно? А сейчас мне пора, — она смущенно улыбнулась. — Т'геллан меня уже торопит… — Миррим поднесла коробку к экрану Айваса.

Когда тот объявил свое решение и всадники разошлись, Сибел сделал знак цеховым мастерам, приглашая их в комнату. И снова Айвас нашел для каждого хоть и краткие, но учтивые слова, а потом выразил желание познакомиться с цеховыми Летописями. Наконец мастера тоже ушли, и Менолли поспешно подошла к Сибелу.

— Как, во имя Первого Яйца, Айвас успеет просмотреть столько Летописей? — шепнула она на ухо мужу.

— Но ведь сон ему не нужен, была бы только энергия, — ответил Сибел. — И если мы сумеем обеспечить нужный запас, когда иссякнут солнечные батареи, он сможет работать и день и ночь. Ведь ты не спишь, Айвас, не так ли?

— Данная система функционирует, пока для этого есть достаточное питание. Сон — человеческая потребность.

Сибел незаметно подмигнул Менолли.

— А тебе она несвойственна? — спросила арфистка, уперев руки в бока и пристально глядя на экран.

— Данная система запрограммирована так, чтобы приносить максимальную пользу на службе человеку.

— По-моему, Айвас, в твоем голосе я уловила виноватую нотку? — заметила Менолли.

— Данная система запрограммирована так, чтобы никому не наносить обиду.

Менолли невольно рассмеялась. Позже она поняла, что именно с тех пор начала воспринимать Айваса как личность, а не просто как хитроумное изобретение, доставшееся им от предков. — Менолли! — послышался из коридора голос мастера Робинтона, который наконец-то освободился от назойливых посетителей. — Сибел там, с тобой?

Сибел выглянул из двери.

— Менолли, замени его ненадолго, мы тут собираемся посовещаться.

Сибел положил руку на плечо жены и ободряюще сжал его.

— Ты же видела, как я проводил эти встречи. Если заявится еще кто-нибудь, просто представь его, и все.

— Пьемур уже пытался нынче ночью — и ничего не вышло, ты сам видел.

Сибел улыбнулся и снова сжал ее плечо.

— Мастер Робинтон и Ф'лар внесли необходимые изменения.

— Еще одно секретное правило?

— Айвас — сама обходительность, — политично ответствовал Сибел и быстро поцеловал ее в щеку. — А о нашем совещании ты все узнаешь, не огорчайся.

— И не подумаю! Я только рада, что мне не придется там сидеть, сказала она ему вслед. Сибел знал, как она ненавидит официальные церемонии. Менолли улыбнулась и тут осознала, что осталась с Айвасом наедине.

— Скажи, Айвас, не мог бы ты показать мне что-нибудь из музыки наших предков?

— Вокальной, инструментальной или оркестровой?

— Вокальной, — не колеблясь ответила Менолли, пообещав себе обязательно послушать и другие разновидности, как только представится случай.

— Классическую, древнюю или современную? Народную или популярную? С инструментальным сопровождением или без?

— Согласна на любую, пока у нас есть передышка.

— Любая — слишком неопределенная категория. Внесите уточнение.

— Вокальную, популярную, с сопровождением.

— Эта запись была сделана на праздновании Посадки.

Внезапно комната наполнилась музыкой. Менолли сразу узнала некоторые инструменты: гитару, скрипку и что-то вроде трубы. Вот вступили голоса — они пели неумело, но вполне музыкально и с большим воодушевлением. Мелодия показалась Менолли смутно знакомой, а слова, хоть и вполне различимые, — нет. Но что поразило ее больше всего, так это качества звука. Эти голоса и инструменты, умолкшие много столетий назад, раздавались чисто и ясно, неподвластные времени, как будто музыканты были совсем рядом. Когда песня отзвучала, Менолли, пораженная до глубины души, долго не могла вымолвить ни слова.