Майк Ли - Нагаш непобежденный Страница 16

Какое-то время ничего не происходило. Неферата предполагала, что Архан застонет, когда яд осы выжжет действие лотоса, но бессмертный даже не вздрогнул. Его глаза просто открылись, словно до этого он всего лишь дремал, и бессмертный уставился на Неферату вялым, безразличным взглядом.

Неферата ждала, что Архан удивится, увидев ее тут, но он ничего не сказал. Томительное молчание тянулось несколько долгих минут, и царица просто не могла больше его выдержать. Не раздумывая более, она протянула руку и сжала его предплечье. К ее удивлению, от этого прикосновения Архан Черный вздрогнул.

Царица Ламии попыталась дружески улыбнуться этому жуткому созданию.

— Приветствую, Архан из Кхемри, — хриплым от волнения голосом произнесла она. — Ты меня помнишь? Я Неферата, царица Ламии, и у меня есть к тебе предложение.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Холмистые Земли

Ущербный Пик, 76-й год Асаф Прекрасной

(—1600 год по имперскому летосчислению)

Теперь Нагаш понимал, почему варвары так любят эти длинные промасленные плащи. Все дело в дожде — постоянном, надоедливом, неослабевающем дожде.

К северу от большого моря побережье представляло собой плоские болотистые равнины вперемежку с холмами, окруженными чахлыми серо-зелеными колючими деревьями. Большая часть варварских деревень примостилась на этих лысых холмах. Их убогие хижины, слепленные из ила и травы, припали к земле, как кучки поганок под бесконечной пеленой дождя. Более мелкие деревеньки или кланоподобные общины приютились между желтыми водорослями на болотистых равнинах. Их связывали между собой извилистые полузатопленные тропинки, проложенные поколениями охотников и лазутчиков. Нагаш выяснил, что варвары избегают ходить по этим тропам ночью: когда луна стоит высоко в небе, их выбирают не только люди. Некромант много раз слышал из темноты мяуканье больших кошек и рев какого-то свирепого существа. Иной раз, когда Нагаш бродил ночами по этим тропинкам, до него доносились осторожные шаги — кто-то пробирался сквозь водоросли, следя за ним, но не приближаясь.

Узурпатору потребовалось много недель, чтобы пройти от южных болот до северного морского побережья. Он продвигался от одного варварского поселения до другого с большой осторожностью, собирая сведения о них там, где мог. Это был примитивный, подозрительный народ, враждебный к чужакам и способный на любое вероломство и трусливую злобу.

Выживая на той жалкой пище, какую могли собрать со своей земли или поймать в темных горьких морских водах, варвары немногим отличались от животных. Они одевались в грубую кожу и пользовались примитивными деревянными и каменными инструментами, хотя время от времени Нагаш, украдкой заглянув через порог деревенской хижины, вдруг замечал потускневший бронзовый меч или наконечник копья, свисавший с колышка рядом с доморощенным каменным очагом. По неехарским меркам это было плохо обработанное оружие, но вполне годное к делу. Варвары берегли его, как сокровище. Некромант подозревал, что все это военные трофеи, потому что торговать поселянам было нечем. А это значило, что где-то неподалеку есть и другая, более преуспевающая и развитая варварская культура.

Буквально все варвары, каких он видел, имели на себе те или иные отметки пылающего камня. Воды Кислого моря (так Нагаш назвал его, потому что воды его были темными и горькими от минеральных солей, выделяемых абн-и-хат) пропитали и деформировали все в округе. Физические дефекты стали здесь привычным явлением — по большей части незначительные, а некоторые даже полезные. Как-то вечером он подкрался, чтобы заглянуть в жилище деревенского старосты, и с удивлением понял, что смотрит на мальчишку лет восьми, чьи глаза сверкали, как кошачьи, отражая свет очага. Мальчишка отлично видел в темноте и поднял такой крик и шум, заметив Нагаша, что вся деревня поднялась с оружием в руках, пытаясь его поймать. Преследование длилось всю ночь, и несколько раз они едва не схватили некроманта.

Сначала его интерес к варварам был скорее вопросом выживания и в некоторой степени связан с научным любопытством, но чем больше узнавал Нагаш, тем яснее видел открывающиеся перед ним возможности. Здесь находился источник могущества, причем такой, что мог соперничать даже с силой Черной Пирамиды в Кхемри, а примитивный народ легко использовать в качестве солдат и рабов.

Совсем необязательно стремиться в Неехару в неистовом желании вернуть свое владычество. Его империя может заново начаться здесь, на берегах Кислого моря.

Варвары производили впечатление народа капризного, живущего родовым строем. Они имели много общего с племенами пустыни, знакомыми Нагашу по прошлым временам. Ими правил атаман — тот, кому хватало силы и жестокости, чтобы заставить остальных подчиниться. Из родственников и союзников, поддерживающих его, состояла боевая дружина. Для некроманта они никакой угрозы не представляли — даже крупные племена, обитавшие на холмах, жили в изоляции от соседей, так что сломить их можно было по одному. Но куда больше его беспокоили тотемные святыни из отполированного дерева, имевшиеся в каждой деревне, и странствующие жрецы, ухаживающие за ними.

Тотемы представляли собой резные деревянные колонны высотой более пятнадцати футов и очертаниями напоминали высоких, мощно сложенных мужчин и женщин — настоящий подвиг в стране, где деревья походили на скрюченный кулак и не вырастали выше восьми-девяти футов. В каждом тотеме вырезалось от четырех до восьми фигур, всегда парами. Они должны были, как подозревал Нагаш, олицетворять силу, мудрость и процветание.

По неехарским меркам сработано было грубо, и в тотемах не имелось общей иконографии, чтобы предположить наличие своего рода пантеона. Некромант сумел выделить единственный общий фактор — ни у одной вырезанной фигуры не прослеживались дефекты, обычные для тех, кто им поклонялся.

Все тотемы располагались в центре деревень. Поселяне жертвовали святыням еду и простенькие, вырезанные из дерева безделушки. Нагаш предполагал, что возле них устраиваются все самые важные варварские церемонии.

Жрецы, ухаживающие за святынями, переходили от деревни к деревне, никогда не оставаясь на одном месте дольше нескольких дней. Как в свое время жрецы в Кхемри, эти святые люди получали все самое лучшее. Их кожаные юбки были хорошей выделки и нередко украшены кусочками металла или самоцветных камней. Они ходили с деревянными, прекрасно отполированными посохами, используя их и как оружие, и как знак кастовой принадлежности. Все жрецы были одинаково высокими, упитанными и физически развитыми, без малейших признаков уродства.

Путешествовали они группами по шесть-восемь человек. Как правило, пожилого жреца сопровождали двое-трое юных послушников и пара помощников. Остановившись в деревне, ночевали они в хижине атамана. Иногда это означало, что сам атаман и его семья будут спать на улице.

Насколько Нагаш понял, в обязанности жрецов входило помазание тотемов и чтение перед ними молитв, сбор дани в виде еды, пива, одежды и инструментов (все это послушники тащили потом на спинах) и иногда вмешательство в дела жителей. Они решали, кто на ком может жениться, разбирали споры о наследстве, а один раз приказали убить молодого мужчину, чьи бредовые речи заставляли предположить, что пылающий камень лишил его рассудка.

Влияние и авторитет жрецов могут сильно помешать, понял Нагаш. Но что более важно, отсутствие у них физических дефектов заставляло думать, что они научились контролировать пагубное влияние абн-и-хат, в точности как он сам, а значит, это делало их по-настоящему опасными.

Чем ближе подходил Нагаш к большой горе, тем больше и аккуратнее становились деревни варваров. Склоны холмов жители превратили в грубые террасы, ряды хижин с круглыми крышами тянулись по ним вниз через полузатопленные поля, где в лужах горькой воды рос рис и какие-то клубни. Дороги здесь были шире, по ним чаще ходили, а леса не такие густые. Почти нескончаемый дождь оказался некроманту на руку, позволяя прятать лицо под капюшоном плаща и не вступать в разговоры с варварами, встретившимися на грязных дорогах. Иногда безлунными ночами он присоединялся к большой группе путешественников и молча шел вместе с ними многие мили — еще одна неясная, укутанная в плащ тень.

А сейчас с ветвей на него капала вода. Нагаш стоял в небольшой рощице, недалеко от места, где тропа поворачивала на юго-восток, в сторону горы, и наблюдал за странной процессией, прокладывающей себе путь вниз с холма, от самой большой из виденных им деревень.

Вообще-то грубые обычаи варваров не представляли для него никакого интереса, но на этот раз внимание его привлекли дюжины зеленых огоньков, помогавших процессии спускаться в темноте.