Адриан Коул - Место средь павших Страница 18

— Да, я был ее любовником, — услышал он вдруг свой голос, и никто из присутствовавших не увидел в этом признании ничего постыдного.

— Долго же ты молчал, — холодно заметила Анар.

— У меня никогда не было причин беседовать с тобой об Эорне, — столь же холодно ответил Брэнног. — Ты сама прекратила всякие отношения с ней много лет тому назад, так какое тебе дело? Как долго еще ты будешь носить траур по сестре, от которой отказалась?

— Если бы мертвые могли слышать, — вмешался один из старейшин, — Эорна бы сейчас плакала. Брэнног выпрямился:

— Ты прав. Стыдно ссориться у свежей могилы. Мне пора собираться в дорогу. Где Хенгром?

— Здесь. — Хенгром сделал шаг вперед, и минуту спустя два друга уже шли по направлению к деревне.

— Хочешь, я пойду с тобой? — предложил Хенгром. — Да и остальные вряд ли откажутся.

Конечно, покидать дом не хотелось никому, но это было делом чести, а не выбора.

Брэнног отрицательно покачал головой, зная, как дорога Хенгрому его семья:

— Я пойду один.

Хенгром запротестовал, но Брэнног ничего не стал слушать.

— Я никого не собираюсь втягивать в это дело. Зундхевн не должен пострадать. Кроме того, я принял решение. Вообще-то я давно надумал, но все не хватало смелости.

— Не понимаю.

— Я ухожу из Зундхевна и больше не вернусь. Свой дом, лодку и припасы оставляю деревне.

— Ты сошел с ума! Опомнись, тебя здесь любят и уважают! Уж не помирать ли ты собрался… Брэнног презрительно фыркнул:

— За этим не надо далеко ходить. Смерть стояла у нас за плечами всю зиму. Нет. Я не думаю о смерти.

— Неужели это из-за Эорны?

— Нет. Я никогда не был ее мужчиной. Но никто в деревне не должен знать об этом. Смотри, не говори никому.

— Ладно, только…

— Я знаю, что этот Варгалоу — человек опасный. Но, застав его врасплох, я даже в одиночку смогу помешать его планам.

— К чему тогда разговоры о том, что ты не вернешься?

— Я чувствую, что так будет, хотя в мои планы входит лишь отомстить за Эорну и быть рядом с дочерью.

— Ей, видно, на роду написано разделить с Корбилианом его странную судьбу. И ты тоже пойдешь с ними?

— Нет, я не собираюсь заступать путь другим, я должен найти свой собственный.

— Это безумие, Брэнног.

— Мне и прежде случалось покидать Зундхевн, друг. В Замерзшей Тропе я нашел любовь и тайну. Появление Корбилиана открыло старые раны. Судьба дочери вызвала во мне недобрые предчувствия.

— Ты просто боишься за нее, вот и все. Брэнног покачал головой:

— Пройдет какой-нибудь год, и в Зундхевне я буду считаться стариком. Привидений не существует, но мертвые не знают покоя. Они все здесь. — И он провел ладонью по лбу.

— Может, и тебе было видение?

— В некотором роде. Останься я дома, и будущее мое как на ладони. Здесь все дни похожи друг на друга. Глядя в другую сторону, я пока не вижу ничего, кроме снега.

— Ха! Может, тебя там ничего и не ждет. Земляная могила, как у Эорны. Но там, наверху, даже моря не слышно. У нее хоть это есть.

Брэнног кинул взгляд на море:

— Его я всегда слышу. — Помолчав, добавил: — Пора собираться. Скоро уходить.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Переход через горы

ГЛАВА 6

РАТИЛЛИК

Утро было морозным, но безоблачным и тихим. День обещал стать редким оазисом в пустыне штормов этой зимы. Когда Корбилиан, Гайл, Сайсифер и Вольгрен покидали деревню, жители украдкой смотрели им вслед из окон. Махнув на прощание отцу рукой, Сайсифер почувствовала острый укол жалости, но вскоре покрытые снегом утесы, совсем не пугавшие, но, наоборот, притягивавшие ее, заставили девушку забыть обо всем. Вольгрен вел их по крутой тропе, карабкавшейся по отвесному склону, с легкостью и уверенностью выросшего в горах молодого животного. Огромные валуны и уступы служили ему ориентирами, и ни каменные осыпи, ни глубокие сугробы не могли сбить его с верного пути. Гайл весело насвистывал, Корбилиан сохранял молчание. Местность вокруг не вызывала беспокойства, но от навязчивых мрачных мыслей на душе у него было тяжело.

Сайсифер жалела, что ее дар не позволяет читать мысли: ей очень хотелось заглянуть в ум Корбилиана и узнать истинную цель его странствия. Она знала, что его преследует какой-то страх; возможно, он боялся, что возложенная им на себя миссия завершится неудачей. Но она все равно должна была пойти с ним. И когда холодный ветер вновь задул в вершинах гор, напоминая о трудностях, поджидавших в будущем, интуитивная уверенность в правильности принятого решения помогала ей двигаться вперед. Там, за горами, что-то новое ждало ее, она это чувствовала. Только горе, которое она своим выбором причинила отцу, не давало ей покоя: должно быть, ее уход казался ему предательством, хотя он, похоже, понял, что заставило ее так поступить. «Теперь моя судьба неотделима от судьбы чужеземца, человека из мира, о котором я прежде никогда не слышала. Я доверяю его могуществу, хотя почему?» Она перевела взгляд на Вольгрена, который тоже не задумываясь примкнул к чужаку. Улыбнувшись, она вспомнила, что он решил пойти с Корбилианом раньше нее. Она знала, что в трудную минуту сможет на него опереться, несмотря на его молодость.

Во время подъема все молчали: склон был крут, люди берегли дыхание и силы. В разгар утра Вольгрен благополучно довел их до середины горы по тропам, которых они сами ни за что бы не нашли. Путешественники решили устроить короткий привал и обнаружили, что вся береговая линия закрыта облаками. За выступом скалы скрывался Зундхевн. Вольгрен нашел несколько камней, которые, по его мнению, держались достаточно крепко, и знаком показал остальным, что можно садиться. Роль проводника явно пришлась ему по вкусу.

— Если до нас доберется шторм, — серьезно начал он, адресуясь к Корбилиану, — или повалит сильный снег, то, боюсь, нам не дойти до перевала Горных Сов.

Ко всеобщему удивлению, Корбилиан, казалось, совершенно не разделял беспокойства мальчика.

— Не надо бояться непогоды, — заявил он, усаживаясь. Ничего не объясняя, он уставился на облако внизу.

Сайсифер, сидевшая рядом с Гайлом, не чувствовала такой уверенности.

— Он что, может предсказывать шторма или управлять ими?

Тот усмехнулся в ответ:

— Загляни вперед — узнаешь.

Он явно дразнил ее, и она отвернулась, не зная, как реагировать. В конце концов она решила честно признаться:

— Я вижу далеко не все. Только отдельные фрагменты, которые к тому же не выбираю сама.

Гайл почувствовал, что она обиделась на его слова, и поспешил загладить вину:

— Корбилиан не колдун. Даром, который у него есть, он владеет в совершенстве, это правда. Но я, хотя и решил помогать ему во всем и всюду за ним следовать, знаю о нем очень мало. Мое решение пришло по наитию, так же как и твое. Но я ему полностью доверяю.

Сайсифер смягчилась и вновь повернулась к нему лицом.

— Должно быть, мы все немного сумасшедшие, раз пошли за ним.

Гайл усмехнулся:

— Да уж. Лучше и не думать об опасностях, которые ждут впереди. Наша задача так необъятна, что я предпочитаю пока не вспоминать о конечной цели путешествия. Кроме того, нам еще предстоит найти союзников! Кто знает, может, когда доберемся до логова зла, нас уже будет целая армия!

— Да, я тоже думаю, что нас станет больше, — кивнула она рассеянно, точно пытаясь заглянуть далеко в будущее.

— Думаю, что стихии не поднимутся против нас. Если и придет шторм, он натолкнется на каменную стену, ибо Корбилиан, кажется, неуязвим. Иначе мы с ним давно замерзли бы или утонули. Даже здесь мне не так холодно, как должно быть на такой высоте зимой. А тебе?

Девушка покачала головой:

— Нет. Мне не холодно.

— Корбилиан рассказывал мне немного о своем понимании сил. Он говорит, что Тернаннок, Омара и все остальные миры — это единый организм. Всякая жизнь в любом из миров — часть единой жизни. Связующим звеном и служит магия, или жизненная сила. В Тернанноке Корбилиан обладал большим могуществом, ибо тамошние жители были настолько близки природе, что могли по желанию черпать из жизненных сил своего мира. Здесь ему труднее управлять силой, потому что он не принадлежит миру Омары, но он научился это делать.

— А я? — спросила Сайсифер. — Кто я? — Вопрос пугал ее настолько, что она выговорила его еле слышно.

— Судя по тому, что говорилось вчера ночью, ты унаследовала дар своей матери. Ты из другой деревни.

— Я не видела ее с тех пор, как мы с отцом уехали оттуда. Мне тогда было три. Свою мать я почти не помню.

— Ты не сочтешь меня невежливым, если я выскажу несколько предположений относительно твоей матери? — На этот раз лицо Гайла было абсолютно серьезным. Она покачала головой. — Много беженцев из Тернаннока укрылось здесь. Вероятно — нет, почти наверняка, — они были предками твоей матери. Так и получилось, что в тебе соединились две жизненные силы Тернаннока, унаследованная от матери, и Омары, унаследованная от отца. В каком-то смысле ты сильнее Корбилиана и намного сильнее меня.