Кассандра Дженкинс - Оковы Древнего Н-Зота Страница 18

Но вслух Алекстраза произнесла:

— Как долго Нелтарион может оставаться в Изумрудном Сне?

— Мы не можем тянуть время, Алекстраза, — ответила Изера. — Нить Жизни должна быть в безопасности. Это значит, в Изумрудном Сне, а не в Грим-Батоле. Я видела крепость изнутри, сестра. Откладывая ритуал, мы навлекаем на мир новую опасность.

Изера обошла зеленое ложе и коснулась руки Алекстразы.

— Я спасла его из Грим-Батола, — мягко сказала Хранительница Сна. — Я поступила так, как велел мне Ноздорму. Нелтарион все еще жив, и в этом тоже моя заслуга. Безусловно, он очень слаб… Но, Алекстраза, подумай, — Изера понизила голос, хотя в этом не было никакой необходимости, — его бессилие нам только на руку. Ритуал должен быть проведен, пока Нелтарион не пришел в себя и не окреп.

Яблоко от яблони, подумала Алекстраза. Изера, должно быть, не откладывала бы расправу над собратом Аспектом, как поступила она сама, медля с окончательным визитом в Нексус. Ее младшая сестра всегда была тверже, решительнее, вспомнила Королева, она не искала компромиссов.

Из-за отшельничества Изера, впрочем, не знала, каким Нелтарион бывает в ярости. Алекстраза знала. И хотя отныне черным драконом не владел Зов Древнего, она понимала, он не утратил разрушительных способностей и все еще опасен.

К тому же оставалась и мать Тариона. Всего лишь смертная, но ее магии хватит, чтобы уничтожить добрую половину чудовищ Грим-Батола. Алекстраза видела ее в бою перед долгой ночью. Только приказ Малфуриона удерживал сильнейшую волшебницу Азерота в тылу Гранатового Редута. Алекстраза не сразу согласилась с принятыми Верховным друидом предосторожностями. Ведь им доподлинно неизвестно, что связало черного дракона и смертную волшебницу, сказала ему Алекстраза, но друид был не приклонен. Ни в чьи отношения он вмешиваться не собирается, но ему прекрасно известен характер леди Праудмур, отрезал Малфурион, а все значимые для волшебницы черные драконы сейчас находятся в Грим-Батоле. Если ее вовремя не остановить, она и сама дойдет до крепости. «Мы должны сохранить ей жизнь. Хотя бы до того дня, когда один из черных драконов вернется», — этими словами Малфурион всегда заканчивал их спор.

Сейчас, глядя на выжившего Нелтариона, Алекстраза воздала хвалу мудрости друида.

Лишь однажды мудрость подвела Малфуриона. Когда, покинув Лунную Поляну, он собирался использовать Тариона в качестве приманки. Смертокрыл ненавидел сына, а Нелтарион? Будет ли преследовать мальчика так же самозабвенно, когда покинет Изумрудный Сон? Вспомнит ли о его ненавистном существовании? Алекстраза отчаянно нуждалась в мудром союзнике, таком, как Верховный друид. Но Изера ждала ее ответов сейчас. Пора было принимать решение. Не лучшее время учить младшую сестру находить компромиссы, но, возможно, другого у Алекстразы не будет.

Она вызовет Малфуриона, как только вернется в Гранатовый Редут. В конце концов, он лучшее нее знает, чего ожидать от Джайны Праудмур, если ей станет известна дальнейшая участь Тариона.

Что касается самого Тариона и туманных предсказаний о пятом Аспекте… Алекстраза подавила тяжелый вздох. Сейчас в Азероте три Аспекта-Хранителя, все они здесь, на равнинах Изумрудного Сна, и один из них едва жив. Аспект Времени, несомненно, мертв. Смерть Аспекта Магии под вопросом, но если Оковы Магии пали, то Аригос не мог уцелеть.

Алекстраза не сомневалась, остальные два Аспекта должны заявить о себе в ближайшее время. Она старалась не гадать, кто займет места двух оставшихся Аспектов. Подобные предположения ни к чему не приведут, а вот их появление изменит многое. Так, например, внезапное появление пандаренов в Гранатовом Редуте привело к отмене решающей битвы, к которой они столько времени готовились.

Пандарены, чуть ли не вслух воскликнула Алекстраза, и ее сердце забилось чаще.

Она, наконец, взглянула на Изеру.

— Я знаю, что ты мудрая целительница, — сказала она, — но в борьбе за жизнь Нелтариона помощь не будет лишней. Ему нужны опытные целители, и я знаю таких. При их содействии уже к следующему рассвету он сможет покинуть Изумрудный Сон.

— Так скоро?! — воскликнула Изера.

— Не ты ли говорила мне, что мы не можем медлить?

— Ты хочешь его смерти, сестра, — покачала головой Изера.

— Нет, сестра, я просто уверена в этих лекарях. Однажды они сотворили невозможное. А ради Нелтариона Защитника они сотворят чудо.

— Я могу только довериться тебе, — развела руками Изера. — Так ты расскажешь ему? Расскажешь Нелтариону, какая участь уготована его сыну?

Взгляд Алекстразы скользнул по зеленым равнинам и густым лесам Изумрудного Сна. К этому времени солнце уже освободилось от туч, и его лучи сквозь сплетенные ветви рощи дробились на десятки изумрудных осколков.

— Если тебе недорога жизнь, сама расскажи ему, — ответила Алекстраза.

Словно чувствуя сомнения Алекстразы, Изера настойчиво повторила:

— Мальчик-дракон должен покинуть Грим-Батол.

— И он его покинет. А ты проведешь ритуал, — ответила Хранительница Жизни.

Глава 6. Ни слова о драконах.

На фоне багряного неба полыхали погребальные костры. Гранатовый Редут прощался с убитыми и погибшими. Прошедшая ночь должна была стать последней для Азерота, но почему-то не стала. Роммат не находил этому никаких объяснений. Весь этот день его поздравляли, а он даже не понимал с чем.

Сейчас, когда Редутом овладела почтительная тишина, прерываемая лишь треском костров, Роммат погрузился в раздумья. Все значимые лица развернувшихся событий присутствовали на погребении огнем: Джайна, Малфурион, Алекстраза и лорд-правитель Терон рядом с ним. Все, за исключением Сильваны, хвала Свету.

Ряды эльфов крови, прибывших по приказу Терона в Редут, значительно поредели за эти сутки. Более никто не смеялся над седыми легендами древности как прошлой ночью, когда Роммат, сотворив портал для Тралла, занял свое место среди них. Бывший Вождь Орды, благодаря ему, покинул Редут. Его же побег стал невозможным из-за окрепших к тому мигу охранных заклинаний Джайны.

В те часы эльфы Луносвета шутили и смеялись, сгрудившись возле костров, пока Роммат мысленно прощался с жизнью. Он видел Смертокрыла и знал правду о Грим-Батоле. Он искренне считал, что дни этого мира сочтены.

С самого начала Древний не нуждался в смертном маге, ему нужен был Аспект Магии. Жизнь расставила все по своим местам. Случайность, импульсивность, злой рок, что угодно, привели его обратно к смертным, в Гранатовый Редут, в армию Королевы драконов.

Когда в закатном небе над Редутом появился бронзовый дракон, Ромматом овладела паника. Плащ и маска не могли утаить его личность от Аспекта Времени, столько времени проведшего на Сумеречных Советах под личиной Оракула. Приближение Ноздорму могло означать только одно — Роммат разоблачен. Происходящее показалось ему лишь фарсом Аспектов, целью которого было разоблачение правящей верхушки Культа. Он до последнего не верил в правдивость приказа Королевы драконов, не верил, что красная стая поднимется в воздух и даст бой бронзовому собрату.

Но сраженный Ноздорму рухнул к подножию гор Гранатового Редута, а консорт Королевы сжег его тело. Даже если мир был обречен, душу Роммата грела мысль, что его тайна останется нераскрытой. Он знал, что его способностей, так же как и сил Джайны Праудмур, не достаточно для противостояния Н-Зоту. Но той ночью он честно делал все возможное.

Когда невероятная по силе энергия захлестнула Гранатовый Редут, защита лагеря рухнула. Ни одно заклинание смертных не могло противостоять древней магии. Роммату лучше других было известно, что происходило в подземельях Грим-Батола. С тоской он осознал, что Оковы Магии пали и это произошло без его участия. И что обратный отсчет для Азерота начался.

Оборона Редута рассыпалась под натиском слуг Древнего Н-Зота. Сражение увлекло Роммата, он самозабвенно ринулся в бой, хотя и не понимал чего ради.

Когда миром завладела тьма, Роммат только и успел подумать, что, наконец, Смертокрыл отдал жизнь в знак вечного служения Древнему Богу. Во тьме к Роммату пришла сама смерть.

Она приняла облик Сильваны Ветрокрылой.

Страх пригвоздил Роммата к месту. Королева Отрекшихся приблизилась к нему, слишком близко, подумал он. Исходящий от Сильваны холод всегда напоминал Роммату, что перед ним лишь возвращенный к жизни труп лучшей лучницы Кель-Таласа. В одной руке она держала лук, в другой — стрелу. Древко стрелы побурело от крови, хотя пальцы Сильваны оставались незапятнанными.

Тонкие губы Сильваны кривила усмешка. Белые локоны обрамляли бледное лицо. Привычным движением она спрятала лук за спину, а оперение стрелы мелькнуло перед лицом Роммата. В тот же миг неестественно громко затрещала рвущаяся ткань.

Роммат опустил глаза. На нем была хорошая знакомая фиолетовая роба, а на груди, где обычно был вышит обрамленный драконьими крыльями молот, теперь зияла дыра.