Вонда Макинтайр - Путь домой Страница 2

И Маккой, который, сам того не зная, принял катру Спока, и Спок, которому надлежало восстановить свою память и личность, подвергались серьёзной опасности.

– Адмирал Кирк?

Вздрогнув от неожиданности, Кирк обернулся.

– Адмирал Картрайт!

В дверях стоял новый главнокомандующий Звёздным Флотом, адмирал Картрайт. Он протянул руку. Джим осторожно пожал её.

– Что Вы делаете на Вулкане? – спросил Кирк.

– Прилетел поговорить с Вами, конечно же. Я хочу знать, что произошло, прямиком от Вас, а не из докладов, слухов или даже от Генри Морроу. Хорошенькую же Вы устроили ему ситуацию, чтобы закончить своё пребывание на посту.

– И начать Ваше.

– Такая уж это должность. Но я должен знать, что случилось, и Вы обязаны рассказать всё Совету Федерации.

– Я знаю.

– Как скоро вы сможете покинуть Вулкан?

– Этого я не знаю.

– Это не вопрос из вежливости. Вы уже нарушили достаточно приказов, чтобы провести в заключении весь остаток своей карьеры.

– У меня не оставалось выхода. Я обращался к коммодору Морроу за помощью, и он ответил отказом. Просьба Сарека…

– Сареку следовало обратиться со своей просьбой по официальным каналам.

– На это не было времени. Леонард Маккой сходил с ума, и Спок бы умер.

– Я прилетел сюда не для того, чтобы спорить с Вами, – сказал Картрайт. – Вы и Ваши люди доставили нам немало хлопот. Я не могу сделать так, чтобы обвинения против вас растаяли в воздухе. Как бы мне ни хотелось решить всё в рамках Звёздного Флота, дело зашло слишком далеко. Совет Федерации требует Вашего присутствия. Пока что речь идёт всего лишь о расследовании. Если Вы явитесь немедленно, объяснения может оказаться достаточно. В противном случае Вы окажетесь под судом.

– По какому обвинению? – потрясённо спросил Кирк.

– По обвинению в убийстве коммандера Круджа – среди всего прочего.

– Убийство! Но это же абсурд. Я пытался спасти его на Генезисе, а он пытался стянуть меня в пропасть с кипящей лавой. Крудж вторгся в пространство Федерации, уничтожил торговый корабль, занимался шпионажем, он уничтожил «Гриссом» со всеми, кто был на борту! Он убил Давида Маркуса… – голос Джима сорвался.

– Я знаю, – сказал Картрайт уже мягче. – Примите мои соболезнования. Мне очень жаль. Но Вы должны вернуться на Землю и рассказать, что произошло. Если Вы откажетесь, все будут считать, что Вам нечем ответить на обвинения Клингонской империи.

– Я не могу покинуть Вулкан. Не сейчас.

– Почему? И когда Вы сможете вернуться?

– Потому что жизнь Маккоя – и Спока – всё ещё в опасности. Я не могу покинуть Вулкан, пока не буду уверен, что с ними всё в порядке.

– Оставить их у вулканцев отнюдь не значит бросить их. О них заботятся врачи, обладающие лучшими медицинскими технологиями Федерации. Что ещё, по-Вашему, Вы можете для них сделать?

– Для Спока – не знаю. Но Маккой – он нуждается не только в медицинской технологии. Ему необходима поддержка. Ему необходим друг.

– У Леонарда Маккоя есть много друзей, – отвечал Картрайт. – Я уверен, среди них найдётся кто-нибудь, кто не находится под следствием и может побыть с ним.

– Я вернусь на Землю, как только смогу, – сказал Джим.

– Тогда я должен вручить Вам это. – Вынув из кармана пакет, Картрайт вручил его Джиму.

– Что это? – Пакет был из плотной бумаги, с массивной печатью Федерации. Бумажными документами Федерация пользовалась лишь в самых официальных случаях.

– Копия вызова в следственную комиссию.

Взломав печать, Джим наскоро пробежал документ глазами.

– И тем не менее я не прилечу.

– Это прямое нарушение приказа, адмирал Кирк. – Глаза Картрайта сузились, и тёмное лицо вспыхнуло от гнева.

– Да, – с не меньшим гневом отвечал Джим. – И во второй раз это легче.

– Я сделал для Вас всё, что мог, – сказал главнокомандующий Картрайт.

Мгновение он поколебался, давая Джиму последнюю возможность изменить своё решение. Джим не сказал ни слова. Картрайт вышел.

Джим тихонько выругался. Засунув сложенный приказ в карман, он вновь нетерпеливо зашагал из угла в угол. Ещё мгновение – и он рванёт эту проклятую портьеру…

Портьера колыхнулась, и показался Маккой. Выглядел он измученным и с трудом держался на ногах.

– Боунз?

– Всё… на сегодня.

– Они что, ещё не закончили?

Маккой пожал плечами.

– Что-нибудь не так?

– Вулканцы после мелдинга встают, как ни в чём не бывало, – сказал Маккой. – Я должен поступать так же, верно?

– Верно, – улыбнулся Джим.

Маккой потерял сознание.

Маккой спал. Джим сидел в ногах его кровати, потирая переносицу. Вулканцы сказали ему, что обморок Маккоя – всего лишь следствие сильного переутомления. К следующему сеансу доктор восстановит силы. Ни когда будет следующий сеанс, ни сколько сеансов потребуется, вулканцы сказать не могли.

Джим поднялся, бесшумно вышел из комнаты Маккоя и вернулся в свою комнату. Усевшись за коммуникационный терминал, он послал запрос и стал ждать ответа со смешанным чувством нетерпения и ужаса. Даже при технологии двадцать третьего века требовалось несколько минут, чтобы вызов с Вулкана достиг Земли.

Наконец, надпись на мониторе «пожалуйста, подождите» исчезла, сменившись заставкой компьютерного секретаря Кэрол Маркус.

– Доктор Маркус не может сейчас говорить с Вами, – сказал секретарь. – Пожалуйста, сообщите своё имя и местонахождение, чтобы она могла связаться с Вами.

Джим набрал в грудь воздуху.

– Это опять Джим Кирк.

Он пытался связаться с Кэрол Маркус с того самого дня, как они прибыли на Вулкан, и всякий раз безуспешно. Сейчас она, наверно, уже знает, что её сын Дэвид погиб. При мысли о том, что не ему пришлось сообщить её об этом, Джим испытывал смешанное чувство вины и облегчения. Но он должен был поговорить с ней.

– Мне необходимо срочно поговорить с Кэрол, – сказал он. – Пожалуйста, передайте ей, чтобы она как можно скорее связалась со мной.

– Она получит Ваше уведомление. – Заставка исчезла.

Джим потёр глаза. Он почти не знал молодого человека, и всё же смерть Дэвида больно резанула его – будто от его сердца оторвали кусочек и сожгли. Ему почти было бы легче…

Легче! подумал он. Нет, ничто не облегчит эту боль. Но если бы я знал его, у меня остались бы хотя бы воспоминания о сыне Кэрол. О моём сыне.

Кэрол Маркус сидела, скрестив ноги, на обзорной палубе рейсового звездолёта «Зенит» и смотрела в иллюминатор на изумрудно-зелёную планету.

– Доктор Маркус, – прозвучал из интеркома голос корабельного компьютера. – Доктор Маркус. Пожалуйста, приготовьтесь к транспортации на планету.

Кэрол нехотя встала.

Как хорошо было бы, подумала она, если бы я могла оставаться на борту, лететь от одной планеты к другой и никогда больше ни с кем не разговаривать, никогда больше не рисковать к кому-то привязываться; если бы только мне никогда больше не приходилась никому сообщать, что тот,кого они любили, умер…

Покинув обзорную палубу, она направилась в транспортаторную.

Кэрол Маркус считала себя обязанной поговорить с родными своих друзей и сотрудников по проекту «Генезис». Именно это привело её на планету, известную под именем Дельта, родную планету Зинаиды Читирих-Ра-Пайж и Джедды Аджин-далл – двоих математиков, её погибших друзей.

Контейнер с телом Зинаиды уже стоял на платформе транспортатора. Джедда был убит из фазера, поставленного на полную мощность, и от его тела ничего не осталось.

Кэрол шагнула на платформу. Она не знала, что скажет тем, кто ждёт её внизу. Она не знала, что сказать родителям Вэнса Мэдисона и близким других погибших. Она знала лишь, что должна сдерживать своё горе, чтобы им не было ещё тяжелее.

– Включайте, – сказала она.

Луч транспортатора перенёс её на поверхность Дельты. Она стояла в полосе света. Окно из цветного стекла бросало разноцветные блики на светло-серый пол.

Двое дельтан ожидали её, женщина и мужчина, Верай Два-Пайж и Кирим Дреии-далл. Партнёры – вот было слово на стандартном языке, которое наиболее точно характеризовало, кем приходятся они Зинаиде и Джедде. Между ними существовал профессиональный, экономический и сексуальный союз, который должен был продлиться десятилетия.

Они приблизились к ней. Как и все дельтане, они были неправдоподобно красивы. У Верай была кожа цвета красного дерева, светлые ресницы и такие же брови, словно два нежных мазка на картине в китайском стиле. В отличие от дельтанских женщин, чьи головы были совершенно лишены волос, у Кирима были длинные, светло-розовые волосы, ниспадавшие волнами почти до колен. Красная метка на лбу у каждого, означавшая траур, ничуть не умаляла их красоты.