Террагенезис: Земля (СИ) - Драксодий Роман Страница 20

— Что он сказал⁈ — нервно спросил администратор, с надеждой заглядывая в мои глаза.

— Ничего хорошего, — я покачал головой и, опустив её, медленно вышел на улицу.

Когда Грег и остальные спешили оповестить жителей о срочном собрании, поскольку это касалось каждого, я демонстративно-потерянно побрёл к клубу. Правда по пути завернул в гостевой домик и прихватил там самый большой нож, какой можно было незаметно спрятать под куртку.

Катер военных уже двигался к причалу, но было пофиг — Аттвуд подождёт, а вот тристанцев надо напугать именно до моего отъезда.

Взволнованный народ собрался меньше чем за двадцать минут. Кое-кто был уже на рыболовном промысле, но нужная критическая масса общественности набиралась и без них.

Я встал лицом к электорату, опустил глаза и со вздохом заговорил:

— Извините за недоброе утро, но всё сложилось как сложилось. Англия хочет заполучить мои способности исцелять любые болезни и ничто её не остановит.

Сейчас самое время для драматической паузы. Молчу, глаза не поднимаю, жду нужного вопроса и он, вскоре, раздаётся:

— Ну так а мы тут причём? — резонно замечает мужской голос.

— А притом, — опять вздыхаю, — что теперь вы заложники из-за моей привязанности к вам. Адмирал пообещал уничтожить остров вместе с вами, если я откажусь сотрудничать.

Маленький зал тут же наполнился возмущённым и потрясённым, гвалтом. Никто не мог поверить в реальность происходящего. Что ж, давай Грег, теперь твой выход.

— Тише, тише, дайте сказать! — бледный администратор, поднял вверх дрожащие руки и народ нехотя притих. — Как бы ужасно это не звучало, но это правда. Военные позвонили мне и сразу стали угрожать, чтобы мы не прятали Ивана!

— Ну так и пусть работает на правительство! — логично заключил всё тот же активный мужской голос.

— Верно! Да! Ничего в этом страшного! — раздались отдельные выкрики.

— Да я и не отказываюсь! — оправдываясь воскликнул я, поднимая голову. Все притихли. — Я лишь хотел, чтобы вы знали правду! Ещё я хотел извиниться. Вы так хорошо меня приняли, даже разрешили жить здесь, а я принёс вам столько проблем. Извините меня, пожалуйста!

Народ возмущённо, но согласно загомонил. Теперь мне надо чтобы тот говорливый мужик высказался раньше молчавшей всё это время Марии.

— Вот! — рыжебородый активист, в клетчатой рубахе, не заставил себя ждать. — Я говорил, что нечего чужаков пускать, пусть валит отсюда вместе с военными!

Люди согласно кивают.

— Тут есть проблема, — виновато поясняю я, — мои способности работают только в пределах острова. Это значит, тут появится военная база, пропадёт связь, и никто из вас уже никогда не покинет остров, чтобы этот секрет не узнали другие страны.

Что тут началось! Возмущёно кричали даже те, кто не только не планировал покидать остров в будущем, но вообще даже в море не выходил. Такие добродушные доселе люди, теперь являли собой средоточие безумной злости. Ещё бы, их лишили вероятных возможностей, которыми они не факт бы что воспользовались, и, кроме того, их изоляция стала ещё изолированнее.

Самое забавное, что, по сути, их образ жизни мало бы изменился, даже если тут всё будет кишеть военными, а за каждым камнем спрячется противокорабельный ракетный комплекс.

Но мне сейчас нужна их ярость, желательно оформленная в очень грубые слова. Ну же, рыжий, выскажись уже! У тебя же на роже всё написано!

— Удлюдок, чтоб ты сдох! — заорал он, полностью оправдывая мои ожидания. — Надо было сразу выкинуть тебя с острова!

— Вы правы, — тихо ответил я, внутренне ликуя — не нужно было спасать Марию и раскрывать свои способности. От них только проблемы…

Все мгновенно заткнулись. Ну-ну, что, кишка тонка, сказать человеку, рядом с которым прожили всю жизнь, что лучше бы ему умереть ради общего блага? Что вы не против того, чтобы её непоседа дочь рыдала, вместо того чтобы привносить весёлую сумятицу в ваши бесконечно однообразные, унылые дни? Ведь это так легко — игнорировать трагедию малознакомых людей! Но стоит беде коснуться лично вас и над миром поднимается скорбный вой.

Я едва сдержался, чтобы не заржать от человеческого лицемерия. Вот она истинная суть, большей части самой разумной расы на планете. И что будем делать, господа хорошие?

— Неужели нельзя ничего сделать? — это уже Мария. Молодец, хоть кто-то не сдался.

— Можно, — твёрдо отвечаю я и киваю. Люди встрепенулись, в их глазах зажглась надежда. Это хорошо, но мне сейчас больше нужна ваша скорость реакции. — Я убью себя, и ваша жизнь станет прежней!

И, не мешкая ни секунды, выхватываю припрятанный нож, чтобы приставить его к своему горлу. Веду специально медленно — бъ, как же больно! — чтобы хоть кто-нибудь успел среагировать. Просто в противном случае, мне придётся к хренам выкинуть всех с острова и вместо миролюбивой страны, строить военизированное, агрессивное государство, где вместо милых кошкодевочек будут «хищники» и «чужие»!

К моему удовольствию, эти эмоциональные американские горки, вкупе с публичным актом самопожертвования, вызвали нужный эффект и несколько рук остановили меня. Медик кинулась было на помощь, но я отстранился и, кривясь от боли, сказал:

— Я сейчас пойду к ним и попробую договориться, чтобы вас не трогали. Если я не вернусь, а корабли уплывут, то поставьте, пожалуйста, мне небольшой могильный камень на берегу.

Медленно направился к выходу, зажимая рану какой-то тряпкой и с удовольствием смотря, как тристанцы расступаются передо мной. Ну что ж, тут вроде всё, теперь остался Аттвуд, но там всё будет в разы проще, поскольку он мне не особо нужен.

Перед самым выходом я обернулся и улыбнулся как можно добрее со словами:

— Я не расстроен вашей реакцией, я всё понимаю. Я помню, что обещал вам ещё одно чудо, и оно уже свершилось… — вот так, скорчив из себя напоследок святого, я покинул здание и отдал команду сеятелю, чтобы тот запускал вулканический опреснитель. За пару-тройку часов, когда я буду ставить Аттвуду условия, речушка сформируется и успеет попасться на глаза островитянам. Ну вот, тут всё вроде устаканилось и идёт по плану.

Пока шёл до причала, кровь остановилась, а рана слегка затянулась. Суровые морские котики — или кто там у англичан? — уже ждали меня, не проявляя никаких признаков нетерпения. Только при моём приближении старший группы что-то коротко сообщил в рацию, после чего жестом указал на катер.

— Шеф, трогай, — с усмешкой произнёс я по-русски, усевшись в окружении бойцов.

Мы быстро добрались до судна.

В этот раз меня не стали привязывать к креслу, а довольно вежливо проводили в основные отсеки корабля. Мы с сероглазым расположились друг напротив друга за столом в небольшой столовой. Других «жителей» корабля не наблюдалось и мне стало интересно — если наша беседа затянется и подойдёт время обеда, то они что, будут ждать под дверями?

Аттвуд выглядел несколько напряжённым и молчал, не сводя с меня пристального взгляда. Я же, в свою очередь, равнодушно разглядывал по-военному унитарный интерьер помещения. Наконец он произнёс по-русски:

— Не пора ли вам поведать о своих возможностях, мистер Потапов?

— Лечу понемножку людей, — я пожал плечами, ожидая, когда он уже открыто назовёт меня собственностью Англии.

— А что насчёт повреждений наших катеров?

— Стечение обстоятельств. Возможно черепаха, а может акула с булыжником в пасти… это слабо поддаётся контролю.

— Не переживайте, — тут по-отечески улыбнулся он, когда услышал то, что хотел. — В центре вам помогут развить ваши способности, чтобы они могли послужить миру.

— И короне? — с сарказмом спросил я.

— И короне, — согласно кивнул тот.

— Не выйдет, — я тоже улыбнулся, — вся эта мистика работает только в пределах острова.

— Допустим, — спокойно отреагировал Аттвуд, хоть и не смог скрыть разочарования. — И как происходить этот процесс?

— Ну, я говорю что-то вроде «боженька, взорви к хренам этих мудаков, а самому главному подари мучительную смерть от анального кровотечения!». Ну, а ничтожный результат вы видели… — я равнодушно пожал плечами, наблюдая за его реакцией.