Шон Уильямс - Необузданная сила Страница 20

Все ее мечты о продвижении по службе разрушились.

Ее жизни была в руинах.

Она задалась вопросом, что ее отец будет думать о ней теперь, если он мог бы видеть ее и слышать ее версию истории.

Какую веру он может иметь в системе, которая исключала ее без всякой причины? Чем все были обязаны Императору, который осудил ее за то, что она повиновалась заказам?

Но она знала, что она, возможно, никогда не убеждала его верить правде так же, как она знала, что она, возможно, никогда не говорила с ним о сомнениях, которые поселились в ней после Каллоса относительно Вейдера, стоящего тогда у руля.

Официальной версией смерти ее матери было то, что она была убита в перестрелке.

А разве не Империя была столь же властна над Корулагом, как «Черная Восемерка» на Каллосе?

В течение тысячного раза она увидела ее бомбы, обрушившиеся на планетарный реактор, блестящие взрывы, освещающие джунгли.

Как только она ускорилась для выхода на орбиту, она заметила цепную реакцию, которую вызвали ее бомбы.

Разрушенный реактор извергал в атмосферу и каналы, которые кормили планету пресной водой, радиацию и мегалитры едких химикалий обширных подземных складов.

Она могла фактически видеть гибель всего живого на поверхности Каллоса от ядов, которые она неосторожно выпустила.

Холодное чувство боли родилось в ее жтвоте.

Это чувство стало только сильнее по ее возвращению на главнй корабль.

Чувствуя похлоппывания по плечу своих соратников «Черной Восьмерки», она ощутила безотлагательную потребность проверки данных телеметрии, собранных кораблем.

Просматривая записи, она могла видеть ужасающий свет реактора, распространяющего покровы смертельного дыма.

Молнии вспыхивали под плотным атомным грибом, вызывая пожары и катализируя смертельные химические реакции.

Соседние речные системы были завалены биологическими развалинами.

Она показала другу, сведущему в экологии, записи.

Он просмотрел их.

Его прогнозы были страшны.

— Это — наверняка цепная реакция, — сказал он. — я надеюсь, что ты смогла рассмотреть те леса вблизи, когда была там. Их не будет через шесть месяцев, считая с этого времени, и они никогда не восстановятся.

Целая разрушенная биосфера — для чего? Это не же не только потому, что Каллос посмел избежать власти Императора.

Она просила о милосердии руководителя кампании: Лорда Вейдера.

Она подозревала, что Императора в меньшей степени интересовало наказание, ему нужен был просто пример.

Самая ужасная вещь в этом примере заключалась в том, что позже там уже не надо было лгать никому из оставшихся в живых.

Тишина, оставшаяся после этой трагедии, эффективно достигала цели Императора устрашить галактику.

Никаких протестов.

Никаких сигналов тревоги.

Никаких предупреждений.

Во что превратилась Империя?

Возможно, подумала она, Империя всегда была такой.

Прежде, чем она смогла прийти к заключению, пришел приказ от Вейдера, чтобы сообщить «Исполнителю» о новом задании.

Довольная быть свободной от дальнейшей причастности к геноциду — или таким образом она надеялась — она не сказала ничего относительно ее предчувствий и ушла, по ошибке думая, что, некоторым чудесным образом, она избежала участия в гигантских проектах Империи, таких, как Калоос, Старкиллер и, возможно, ее мать годы назад.

Очень много жизней подмято шагами Империи.

Иногда это казалось стоящим волнений.

Но тем не менее она спрашивала в ее самые трудные моменты: «Почему я? Что Темный Бог увидел в ней, которая сделал так, что она подошла для назначения к Старкиллеру?»

Не ее совесть, конечно.

— Держи это!

Она услышала звук бластерного выстрела ближе, чем это было раньше.

Она увидела дроида около двери, дымившейся в местах крепления.

Голос командира станции вновь проревел:

— Вы не покинете это судно живым, лабораторная крыса!

В хаосе послышалось безошибочное гудение светового меча.

Она подняла подбородок повыше, пытаясь рассмотреть то, что происходило за дверью.

Нет.

Это не может быть.

Голова штурмовика, аккуратно отделенная от остальной части тела, прокатилась мимо ее камеры.

Броня пылала красным овалом в том месте, где была гладко обрезана шея.

Возможно…

Она встряхнула головой, говоря себе, что это было просто галлюцинацией из-за высокой температуры и нагретого воздуха.

Прошло слишком много времени с тех пор, как она питала последнюю надежду.

Она не смела теперь верить в нее.

Однако, она не отводиля взгляд от входа в ее ячейку, на случай, если она вдруг окажется неправа.

Она была уверена, что на этот раз сможет привыкнуть этой идее.

Глава 13

Ученик бежал вперед сквозь град бластерного огня. Его продвижению мешала необходимость защищать ПРОКСИ. Дроид имел большой опыт по части поединков с ним, но не был запрограммирован, чтобы бороться с имперцами. Выстрелы бластера летели со всех сторон, поскольку множество солдат мчались вперед, чтобы заменить тех, что уже поимели с ним дело. У них был приказ убить его. Конечно, падение на солнце было более важно, чем уничтожение инвалида.

Но постепенно, слыша их панические комментарии друг другу, он понял намного более худшуу правду: это был их страх относительно него происходил от распространенных слухов, что он — чудовище, худший из всех экспериментов Дарта Вейдера, который, если бы он освободился, убил бы их всех неким ужасно развращенным способом. Слух был распространен с учетом непредвиденных обстоятельств в случае, если он отклонил бы предложение нового союза с Учителем.

При объявлении, что все спасательные капсулы были выброшены за борт пустыми, ученик просмотрел через плечо на дроида, держащегося позади него.

— ПРОКСИ? Ты сможешь запустить эту капсулу?

— Конечно, хозяин. Это просто.

— Сколько у нас времени?

— Несколько минут.

ПРОКСИ вообще казался спокойным. Ученику было жаль, что он не разделяет уверенности дроида. Они потратили много времени, чтобы пробиться через охраняемые помещениято к спасательной капсуле. Был все еще один ряд коридоров, чтобы достичь воздушного шлюза, ведущего к «Блуждающей Тени». Увидев перед собой двух штурмовиков, он сразил их молнией Ситхов.

Тюремная зона была широка и хорошо защищена, но команда солдат храбро выступала из нее вперед. Находя укрытие везде, где только могли, они стреляли в нескольких направлениях сразу, надеясь найти щель в его защите. Но не было ни одной. Его новое зеленое лезвие кружилось с удивительной эффективностью. Оно и ученик были едины. Он чувствовал себя сильным и смертельно могучим.

Оружие, вылепленное Дартом Вейдером, чтобы нести смерть Императору и его фаворитам…

Командир отряда сыпал оскорблениями сквозь бластерный огонь, словно это могло отвлечь его. Ученик позволил потоку силы темной стороны пройти через него, поддержанному его гневом — на лидера команды, на Императора — и спокойно косил любого, кто стоял на его пути.

Когда последний упал, ПРОКСИ покручивал диск на своем плече.

— Хозяин, торопитесь. Мы быстро приближаемся к солнцу. Жизнеобеспечение в любой момент выйдет из строя.

— Подожди, — сказал он, поднимая руку в перчатке. — Что за…?

Как раз в тот момент, когда он осматривал входы в камеры, он и увидел ее. Юнона висела в магнитных наручниках, кровь капала с ее правого запястья, закрытого потрепанными остатками имперской униформы. Ее волосы были неопрятны, как и ее грязная кожа. Ее глаза были широко раскрыты, взирая не только на него, но и погром, который он устроил штурмовикам.

— Юнона…

— Это… — она с трудом произносила слова, — действительно ты!

— Я, — он понял ее колебание. Она не могла назвать его имя, потому что он не имел его.

— Хозяин, — сказал ПРОКСИ, возникая между ними.

Он указал одной металлической рукой в сторону воздушного шлюза в дальнем конце помещения. — Мы почти на месте! Торопитесь!

Звук сигналов тревоги стал лихорадочным. Судно, теряя гравитационный контроль, начало дрожать. Воздух был почти непригоден для дыхания. Если они улетали сейчас, надо было срочно готовить капсулу и отчаливать.

На лице Юноны отразилось отчаяние.

Он не двигался. Действительно ли это было ловушкой? Он не мог видеть никакого признака обмана на ее лице, только страх.

— Хозяин, торопитесь! — ПРОКСИ тащил его за рукав. — Она теперь — часть вашей прошлой жизни. Оставьте ее, так приказал Лорд Вейдер!

Он чувствовал себя свободным решать своим сердцем, а не головой.

— Я не могу. Ты идешь вперед и готовишь корабль к запуску. Мы последуем за тобой, как только сможем.