Энн Маккефри - История Нерилки Страница 21

— Как помочь ему? — спросила я, вытирая слезы.

Целительница покачала головой:

— Дорогая моя леди Нерилка, если б я знала ответ, то была бы мудрейшей из всех лекарей и арфистов Перна… — Она беспомощно развела руками. — Я даже не уверена, что он захочет принять помощь… Эта новая утрата… О, как она жестока, как тяжела!

Мы раздели Алессана и набросили на него шерстяное покрывало. Лицо его, внезапно постаревшее, отливало восковой бледностью, глаза запали, под ними пролегли синие тени. Десдра нащупала его пульс и облегченно кивнула. Присев на край постели, она уронила на колени руки; пальцы ее чуть заметно подрагивали.

— Они с Моритой… — я не закончила фразу, тут же раскаявшись в своей дерзости.

Десдра кивнула.

— Да. В день, когда мы собирали эти шипы… — Я уставилась на целительницу, не понимая, о чем она говорит. По ее строгому лицу скользнула тень улыбки. — Какой это был чудесный день! Я рада, что им досталось немного счастья… пусть даже запретным путем. Правда, Руату нужно другое, но тогда он не думал о Руате… — ее рука легла на плечо Алессана.

— Ты хочешь сказать, что руатанский лорд нуждается в наследниках?

За всю историю Перна Госпожа Вейра ни разу не возвращалась в холд, но множество благородных леди из холдов переселялись в Вейры. Морита могла бы выносить ребенка Алессана, но он остался бы в Вейре. Рано или поздно Алессан должен был взять жену — или наложницу. Лорд мог устанавливать любые законы в своем холде, особенно если дело шло о продолжении рода. Эта заповедь была едва ли не священной для каждой девушки.

Десдра подняла голову и пристально посмотрела на меня.

— Ты должна открыть ему свое имя, леди Нерилка.

Я пожала плечами; эта мысль казалась мне нелепой. Алессану нужна какая-нибудь умная очаровательная красавица, которая сумела бы вытянуть его из череды бед и несчастий.

Десдра поднялась, пробормотав, что принесет мне поесть. Я промолчала, расстроенная и обессиленная. Этим вечером кусок не лез мне в горло.

Глава 10

— двадцать третий день четвертого месяца Не знаю, как хватило у нас сил пережить следующие дни. Б'лерион остался с Оклиной. Для меня было очевидно, что Вейр станет ее судьбой. Она слышала драконов — редкая способность, которой были одарены лишь всадники и некоторые люди, тесно связанные с Вейрами. Очевидно, этим талантом в какой-то степени обладал и ее брат; иначе я не могла объяснить, как он узнал о гибели Мориты. Обостренное чутье ко всему, что касалось Алессана, а также беседы с Оклиной Десдрой и Б'лерионом, помогли мне восстановить картину случившегося.

Благодаря мысленной связи, объединявшей драконов и всадников, они мгновенно ощутили эти две смерти — Холты и Мориты. Позднее Б'лерион рассказал нам о специальных тренировках и строгих правилах, которые должны были предотвратить подобные трагедии. Но не всегда можно следовать закону, и есть случаи, когда знание не спасает от ошибок.

Во время Падения Нитей нередко случалось, что всадник получал раны, тогда как его дракон оставался невредимым. Конечно, происходило и обратное. Раненый всадник обычно передавал своего зверя здоровому соратнику — это помогало сохранить силы боевого крыла. Каждый дракон отличался некоторыми особенностями полета, известными его всаднику; однако в критической ситуации многие бойцы могли отправиться в сражение с Нитями на любом из драконов Вейра. И потому — разве можно винить Лери, разрешившую Морите оседлать шею Холты? Но уставшие всадники и уставшие драконы, совершали ошибки, а к вечеру того горестного дня и Холта, и Морита переступили пределы возможного. Я вспомнила, как тяжело поднялась в воздух старая королева с последним грузом сыворотки — она едва не задела верхушку ограждавшей двор стены. — Да, — грустно покачивая головой, сказал Б'лерион, — Холта сильно устала и торопилась домой. Она взлетела и тут же ушла в Промежуток — не дожидаясь команды Мориты, не получив образ места, куда хотела попасть наша Госпожа… Они затерялись во тьме и холоде… навсегда, навеки…

Позднее, когда мастер Тайрон начал писать балладу о последнем полете Мориты, по настоянию вождей всех Вейров он несколько отступил от истины. В его саге Морита гибнет вместе со своей королевой, не с Холтой. Правда об этой трагедии могла бы нанести непоправимый ущерб, и большинство людей никогда ее не узнало. Я оказалась в меньшинстве и совсем не уверена, что меня это радует. Не потому, что знание подоплеки событий умаляет в моих глазах героизм Мориты… нет, совсем нет! Мне больно сознавать, что нелепая ошибка послужила причиной стольких страданий..

Положившись на мое благоразумие и сдержанность, Десдра многое доверила мне. Я узнала, как Вейры, истощенные болезнью, сумели выдержать возросший груз обязанностей — ведь в эти дни им приходилось не только обороняться от Нитей, но и развозить вакцину по всем холдам, не исключая самых крошечных. По словам Десдры, драконы могли перемещаться не только в пространстве, но и во времени. Лишь растягивая часы таким странным противоестественным образом, многократно возвращаясь вспять и дублируя самих себя, Морита с Холтой успели доставить вакцину во все холды Керума. Однако временные скачки обессилили и всадницу, и старую королеву; это и было истинной причиной трагедии.

В тот роковой день М'тани, вождь Телгара, ссылаясь на карантин, отказался выпустить своих людей из Вейра. Морита была единственным свободным всадником Форта, знавшим все укромные уголки долин Керуна, где прятались десятки малых холдов. Она полетела — и погибла… М'тани, так напомнивший мне лорда Толокампа, мог бы послать целое крыло… Я так никогда и не узнала, что сделали с ним повелительницы других Вейров; Оклина не рассказывала об этом, но думаю, наказание было суровым.

Зато я начала понимать, чем занимались шесть человек — Алессан, Морита, мастер Капайм, Десдра, Оклина и Б'лерион — перед моим прибытием в Руат. Меня всегда удивляло, что запасы игольчатых шипов у лекарей казались неистощимыми. Теперь я знала, кто и когда пополнил их, собрав на далекой Исте; и час, который истек в нашем мире, растянулся для сборщиков на целый день, проведенный в будущем.

Итак, многое стало мне ясным — кроме того, как помочь Алессану.

Он очнулся к полудню; я дремала, но тихий шорох разбудил меня. Его пальцы бездумно теребили одеяло, застывший взгляд равнодушно скользнул по моему лицу. Я отвела глаза; волна печали, исходившая от Алессана, затопила меня.

— Десдра дала мне снотворное? — Я кивнула, и он едва заметно пожал плечами. — Вряд ли это поможет. Ничего не поможет… — его губы что-то шептали, тихо и невнятно; я склонилась ближе. — Расскажи мне… расскажи Рилл… как все произошло… почему…

Я начала говорить — медленно, спокойно, стараясь превозмочь подступающие к глазам слезы. Внезапно Алессан прервал меня:

— Почему она не полетела на Орлите?

— Яйца, Алессан. Орлита была на Площадке Рождений у своей кладки. И с ней — Лери.

— Чадолюбивая Орлита! Заботливая Лери! — голос его вдруг стал громким, резким, заставив меня вздрогнуть. Сильное тело Алессана напряглось, крепко сжатые кулаки и стиснутые зубы подсказали мне, какая борьба шла в его душе. Потом лицо его расслабилось, и он горько произнес: — Драконы и всадники, хранители Перна… О, если бы отец отпустил меня… отпустил к ним! Моя жизнь могла сложиться совсем иначе…

Он отвернулся к окну, и я знала, что перед глазами его стоят три могильных холма, поглотивших людей Руата. А за ними — за ними маячила ледяная тьма Промежутка, в которой растворилась златовласая Морита. Алессан поднял на меня взгляд.

— Ты сидела здесь пока я спал, моя преданная Рилл… верный страж, охраняющий жизнь того, кто уже не хочет жить…

И тут заговорили моя собственная боль, печаль и страх. Воспоминания о строгом и чопорном Форт холде исчезли, испарились, канули в небытие; сейчас я была только подругой несчастной Сурианы — или обитательницей Руата, новой моей родины, моей мечты, моей судьбы. И я поняла, что любое горе проходит, сглаживается, как могильный курган под весенним ливнем. Время лечит все — но время надо выиграть.

— Ты не можешь умереть, лорд! — слезы звенели в моем голосе. — У тебя остался Руат!

Руат… Стоит ли жить ради Руата? Не прошло и месяца, как он едва не убил меня…

— Но ты сражался ради жизни! Благородно и храбро! — Благородство и храбрость немного значат в могиле… — он простер руку к окну, где комья мерзлой земли скрывали тела тысяч и тысяч погибших. — Там лежит Руат!

— Ты — Руат! Пока ты дышишь, пока радуешься и страдаешь, ты — Руат!

— Я понимала, что долг — плохая замена любви прекрасной женщины, но не могла остановиться. — Руату нужен наследник твоей крови, лорд Алессан. Или ты хочешь, чтобы холд попал под руку Форта, Тиллека или Крома? Я — твой холдер, и я требую — дай Руату сына! И тогда… тогда, если хочешь, я сама смешаю яд, чтобы ты мог освободиться.