Анатоль Нат - Шишки без ягод Страница 22

— Так, что если вы не против, то я его опять к вам пришлю. Пусть дальше ума набирается. С людьми то ему проще, да и веселее будет, чем одному, да со зверями в лесу.

— Это что, в доме, что ли? — возмутилась Маня. — Леший? Ты, старый чего? В доме же домовой должон быть. Какой леший?

— Тьфу, на тебя, — рассердился лесной хозяин. — Да в лесу он будет, на плантации этой вашей за шишко-ягодой присматривать. То, сё, да мало ли ещё дел то будет.

— О! Кстати! — воскликнула Маня. — По поводу зверей. А как там Катька с хахалем своим поживают?

— Хорошо поживают, — степенно кивнул головой леший. — А внучку, я теперь других помощников выделил. Постепенней, да порасторопней, чем эта шелобуда.

— Значит, — продолжал леший, — внучка скоро ждите. Хочу, чтоб при вас постоянно был. Учился, так сказать, уму разуму. Да и за вами, глаз, да глаз нужен. Хозяйство у вас растёт, развивается. Вот пусть он и приглядывает. Не уследишь, так вы тут таких делов наворочаете, — хохотнул он. — Ну, прощевайте пока, — повторил он и как-то разом, незаметно растворился в зелени кустов.

— Ну вот, — радостно потёрла руки Маня, — и решили. Называем наш хутор — "Лешие Выселки". А теперь пошли, поставим Городского Голову в известность о том, что у него появилась новая административная единица, да ещё с таким весёлым названием.

— Только вот, о реальном лешем, — заметил Сидор, — я бы никому говорить не советовал бы. Кто этих местных знает. Удумают ещё чего. Ищи потом новое место. А мне здесь нравится.

— Ну, вот и ладно, — вставил слово профессор, — значит переселяемся. А сейчас поехали. Вечер уже. Пока доедем совсем стемнеет, а в столовке, поди, жрать дают. Надо бы ещё хавчика на кишку бросить, а то с такими поварами, — бросил он недобрый взгляд на ухмыляющуюся Маню, — совсем ноги протянешь, без всяких ящеров.

Поскольку собирать им особо было нечего, то не более чем через час, отряд покинул долину. Лишь столб белого пара, поднявшийся над костром, показал место, где они ночевали.

К городу добрались уже чуть ли не ночью.

— Похоже, возвращаться поздно вечером, у нас входит в традицию, — иронично проговорил Сидор, уже на подъезде к воротам.

— А, что? — ответил профессор. — Не так уж и плохо. Зато, выспимся дома, а поутру и делами займёмся.

В городских воротах их встретила стража, ещё на подъезде начавшая измываться над их мокрым и жалким видом. Десятник, видимо из землян, весело скаля зубы, требовал предоставить им экологический сертификат на грязь, ввозимую в город и плату за дополнительные услуги по уборке мусора, тыча рукой в комья тины, свисающие по бокам профессорской лошади. Сидор с Димоном и профессор, мрачно насупившись, собрались, было, вступить в ругань и перепалку, раздражённые очевидной правотой стражи, но положение спасла Маня. Пребывая в состоянии, перманентного счастья, глупо улыбаясь и смотря вокруг глупыми от рвущегося наружу счастья глазами, она одним своим видом прекратила всякие насмешки. Ещё немного поворчав, для порядка, старший смены, раз только взглянув на Машу, пропустил их в город, не преминув, напоследок, заметить, что староста их ещё с утра ждет, и просил зайти, как прибудут.

Однако тем вечером попасть к городским властям не получилось. Усталые, грязные и мокрые путники решили, что в таком виде не то что к старосте, а и к чёрту в зубы не пойдут. Поэтому, всё, оставшееся до темноты время было посвящено уборке, стирке и штопке одежды. Только уже глубокой ночью, при свете лучины, они смогли поесть запасёнными остатками холодной грибной похлёбки и завалились спать.

Рассвет начался уже привычным образом. Правда, теперь уже, ни для кого не было секретом, кто это, таким образом подымает хозяев. И поэтому вся компания, проснувшись, с нетерпением перебирала, с вечера припасённые, метательные орудия и ждала, когда же Староста просунет свою безбашенную голову в проём двери. Однако Староста был хитёр, умён и внутрь не полез, продолжая стучать палкой по останкам дверного полотна. Поняв, что развлечения не предвидится, начали неохотно подыматься.

Первым из землянки выбрался Корней, на удивление быстро собравшийся. За ним, насмешливо посматривая на, прячущего взгляд, Корнея показались Сидор с Димоном. Последним, на рассветный сумрак выбрался профессор. Маня, слабым голосом, раздавшимся из-за занавески и демонстрируя всяческую расслабленность, отказалась вылезать из-под тёплого одеяла.

— Ну, и чем ты теперь объяснишь ранний подъём, — проворчал Сидор, обращаясь к весело улыбающемуся Старосте. — Опять куда-нибудь ехать?

— Ну, нет. Я с вами наездился. Весь день вчера в бане отмокал. Всю одёжку пришлось выкинуть. Жена сказала, что такое она стирать не будет. Пришлось выбросить.

— Кучеряво живёте, — мрачно заметил Корней. — У нас, вон, кроме того, что на себе, практически ничего и нет.

— Вот за тем и пришёл. Решать надо. Вы что всё-таки надумали? Остаётесь, не остаётесь, а если остаётесь, то какую землю берёте? Судя по долгому отсутствию, вы что-то, всё-таки надумал, не так ли? — И замолчал, усевшись на бревно, брошенное при входе. Выжидающе глядя на мнущуюся компанию он нетерпеливо постукивал какой-то веточкой по начищенному чёрной ваксой сапогу.

— Значит так, — заговорил за всех Сидор. — Профессор теперь с нами, Корней тож. Долину, за болотом, мы берём. Вырубку углежогов, со срубами домов и башни, тоже берём. Огород, весной нами вскопанный, тоже за нами. Плюс к нему какой-нибудь дополнительный участок для расширения и увеличения площади огорода здесь же, возле городка, чтоб прокормиться можно было с него всей компанией. Как видишь, нас теперь больше, значит и землицы поболе надо. Земля там такая есть, мы ещё с весны заприметили. Ну, и ещё, как обещал, помощь в перевозке срубов домов и башни, плюс монтаж на указанном месте. Отделку, уж мы сами, как-нибудь. Главное срубы собрать, уж больно здоровущие брёвна там, морёные, к тому ж.

— Тяжеленные, — с задумчиво мечтательным видом Сидор полез чесать собственный затылок.

Староста долгое время молчал, с весёлым любопытством разглядывая компанию, а затем пустился в разъяснения.

— Ну, чего-то подобного я и ожидал. Глядя на вашу странную компанию, всегда следует ожидать эдакого, — Староста с насмешливым видом и весёлыми бесенятами в глазах покрутил у виска растопыренными пальцами правой руки. — Поэтому времени не терял, и все бумаги ждут вас в Совете. Можете к полудню и подходить. Только впишем недостающие пункты про срубы, и можете заселяться. Вы не удивляйтесь, что у нас тут с бумагами и вообще с договорами так строго.

— Раньше всё на словах, да на понятиях было, пока забывать не стали кто, чего, кому и почему должен. До драки дело доходило. Теперь, чтоб скандала не было, всё честь по чести пропишем, и карты с описанием участков приложим. Как окончательно утвердитесь, и обмеры устроим. А дальше, всё в ваших руках. Если сможете обработать, ещё прирежете, сколько захотите. Этого добра тут на тыщу лет вперёд всем хватит. Так что с этим разобрались.

— Теперь другое. Тут к вам будут все, кто ни попадя, подваливать, предлагать табун ваш продать. Так вот, вы не продавайте. Я его у вас сам выкуплю, весь целиком. И вам хорошо, что не надо по отдельности с каждой лошадью возиться, и мне не надо бегать, лошадей искать, да и цену хорошую дам, не поскуплюсь. Вам всё равно табун зимой не прокормить, так хоть деньги будут. А у вас в них, как я посмотрю, большая нужда образовалась. Людей на корчёвку нанять, пней то у вас немерено, — усмехнулся староста, — одежонки, какой никакой прикупить, пообносились все. Провизией на зиму запастись. Да лошадкам своим, что под седлом у вас ходят, зерна не мешало бы прикупить. Того, что вы получили за работу, на всё не хватит. У нас тут во всём нужда великая, цены кусаются. Так что в полдень жду. Вместе с бумагами заодно и купчую на табун составим.

Сидор, мрачно посмотрев на старосту, переглянулся с друзьями. Маша, к тому времени, выбравшаяся наружу, молча покивала ему головой, подтверждая его правоту в оценке ситуации.

— А с чего это ты решил, — заговорил Сидор, — что мы лошадей продавать будем? Может у нас денег на всё и не хватит, а лошадей не продадим. Ни тебе, ни кому другому. Это чтобы тебе не так обидно было. И глазками не зыркай. Интерес твой нам сразу понятен стал, только вот лошадки то нам самим нужны, для того и тащили табун и через земли амазонок, и через реку эту поганую. Сколько при этом натерпелись, не о том разговор и тебя не касается. А касается тебя то, что ты должен про них забыть, и глазом в их сторону, не смотреть. Я внятно изложил.

— Внятно, — раздражённо крякнул староста. — Только зря это вы так. Жить нам вместе, а вы сразу в позу становиться начинаете. Мягче надо быть. Мягче. Вы мне, сделаете уступку, а я вам когда, помогу.

Вся компания, с каким-то нехорошим любопытством, посмотрела на сидящего на бревне старосту.