Василий Сахаров - Воитель Страница 23

- Надо будет над этим подумать, - тихо прошептал я сам себе.

- Вы что-то сказали, поручик? – ворочая веслом, спросил отец Филарет, который уходил из города вместе с нами.

- Говорю, что вам надо тренироваться в гребле, - усмехнулся я.

- А-а-а… - протянул он.

Ночь тихая, сырая, промозглая и холодная. С неба летели снежинки. Тихий плеск весел на воде и звяканье оружия. В стороне взлетали в небо осветительные ракеты, нас никто не пытался остановить и еще один день чужой для меня войны подходил к своему логическому концу.

15.

Отряд майора Тенгиева вернулся в казармы царского дворца под Белоградом и, несмотря на потери, которые он понес при обороне Лобатовска, бойцов в нем стало больше. Некоторые солдаты регулярной армии и примкнувшие к нам городские ополченцы принесли вассальную клятву Ярославе Келогостовне, а затем остались под командованием майора. После чего, с учетом нескольких новобранцев, которых прислала великая княгиня, отряд разросся до шестидесяти человек и условно разделился на семь групп. Первая – командная. Вторая – охранная. Третья и четвертая – штурмовые. Пятая и шестая – разведка. Седьмая – тыловая. И командиром одной из таких групп, а именно пятой, стал я, поручик Стойко Видов.

Как уже было сказано, разделение условное. Воины в отряде с различным уровнем подготовки, в группах от шести до пятнадцати человек и времени на дополнительное обучение личного состава практически не было. Только выбрались в расположение словенской армии, отмылись и привели себя в порядок, как поступил новый приказ – готовиться к выдвижению в тыл противника. Бои шли уже под Белоградом и усиленная ополченцами, маршевыми батальонами, отступающими солдатами регулярных соединений и переброшенными из столицы батальонами парашютистов сводная бригада полковника Слепнева держалась с трудом. Натиск ромеев усиливался и, понимая, что взять Белоград в лоб не получится, они стали обходить его с флангов. При этом постоянно действовали ДРГ (диверсионно-разведывательные группы), которые прощупывали оборону словенцев, искали слабые места, проводили разведку боем и порой выходили на окраины города, совершали нападения на патрули и растворялись в окрестных лесах.

Положение паршивое, хотя могло быть и хуже. А что касательно конкретно меня, то я занимался своим подразделением. В нем уже семь человек. Корнея и Ведогора я знал и мог на них положиться, а с остальными знакомился уже на полигоне. Рядовой Матвей Круш - неплохой пулеметчик. Сменивший подрясник на камуфляж священнослужитель церкви Зеленого Христа отец Филарет – стрелок и опытный турист. Отставной капрал гвардии Бурмакин – минер, стрелок и механик-водитель. А два егеря из принадлежавшего великой княгине северного лесничества братья Стахоровы – следопыты, снайпера и охотники.

Сегодняшний день начинался как обычно. Я поднял воинов и погнал их на полигон, отрабатывать тактику ведения боя в лесах, а после полудня собирался загнать всех на полосу препятствий. Однако вскоре меня вызвал Тенгиев и, передав командование подразделением Корнею, я отправился в штаб.

- Форма одежды парадная, - бросил майор. – На сборы пять минут.

Легко сказать – парадная форма одежды. А какая она у меня? Я не знал. Да и выбирать особо не из чего – в моем гардеробе один потертый мундир, пара камуфляжных костюмов и маскхалат. Поэтому я натянул чистый комок, по расцветке напоминающий «флору» российской армии, сменил ботинки, сунул под погон серый берет, затянул на поясе ремень с кобурой, и вышел из казармы на небольшой плац.

- Нормально, - увидев меня, сказал Тенгиев и указал на машину. – Садись. В город поедем.

- А зачем? – наконец, поинтересовался я.

- Награждать тебя станем… И еще кое-что…

Снова он усмехнулся и я призадумался. С награждением понятно. Я про него забыл, а военная бюрократическая машина продолжала работать и представления Тенгиева на ордена, медали, поощрения и чины для личного состава его вольного отряда рассматривались достаточно быстро. Но что значат слова - «кое-что»? В чем подвох? Наверняка, майор готовил какой-то сюрприз.

«Ладно. Разберемся».

Спустя минуту я расположился в автомобиле и незаметно задремал. Опасности нет – мое чутье молчало. А тут есть полчаса. Так отчего не подремать, пока есть такая возможность.

До города добрались быстро, проехали через несколько блокпостов и остановились возле штаба Восточного фронта. Здесь нас встретил дежурный офицер и попросил немного подождать, так как награждение переносится на час. Нам-то что, спешить некуда. Тенгиев оставил меня одного и удалился. На некоторое время я свободен, выбрался на улицу и обнаружил неплохое кафе, заказал чай и сделал телефонный звонок. Раз уж я в городе, то можно позвонить Серову.

Разведчик ответил сразу:

- Слушаю.

- Это Видов.

- Вы в городе?

- Да.

- Очень вовремя, а то я уже собирался вас вызванивать.

- Что-то случилось?

- «Фортуна» подарок прислал. Специально для вас.

- Что там?

- Разгрузки, наколенники, налокотники и кое-какое снаряжение. Заберете?

- Если получится, заеду. Или снова позвоню, сообщу, где меня можно найти.

- Я вас понял.

- От «Фортуны» больше ничего нет?

- Он сказал, что работает по вашей теме. Однако ему нужны деньги. Желательно, словенские гривны. А то золото в последнее время менять проблематично.

- Добро.

Положив трубку, я присел за стол. Миловидная официантка принесла мой заказ и, попивая чай, я смотрел в окно и невольно прислушивался к разговору двух офицеров из штаба. Они вели себя расслабленно, словно и не было никакой войны, пили дорогое вино, шутили и обсуждали военные секреты. Холеные, в пошитых на заказ мундирах и у каждого на руке золотые часы. Мне такие люди не симпатичны и я всегда чувствовал к ним антипатию. Наверное, по той причине, что привык находиться в поле, в бою, а они, наоборот, стараются держаться в тылу, на хорошей должности, при штабе. И ладно бы так. Но именно такие люди отдают приказы солдатам и планируют военные операции. Теоретики, блин на!

Впрочем, я прогнал свою неприязнь, успокоился и обработал подслушанную информацию.

Словенские войска продолжали отступать по всему фронту. Положение тяжелое. Однако верховный главнокомандующий, то есть царь, приказал удержать Белоград любой ценой и сейчас сюда перебрасываются резервы. В частности лейб-гвардии Вагирский бронетанковый полк, 6-я кавалерийская дивизия, четыре авиаполка, восемь зенитных артдивизионов и пять бронепоездов. А в самом городе продолжается формирование бригад народного ополчения, и пополняются разбитые регулярные соединения. Сил для обороны Белограда должно хватить и сводная бригада полковника Слепнева, которому вскоре будет присвоено звание генерал-майора, войдет в состав 1-го Особого корпуса. Состав корпуса следующий: Белоградская бригада, остатки 15-й и 19-й пехотных дивизий, пять бригад ополчения, сводный полк десантников, отдельный мотоциклетный полк, 8-я артиллерийская бригада, пятнадцать дивизионов ПВО, курсанты девяти военных училищ и многочисленные вспомогательные подразделения. А потому не все так плохо, как может показаться. Именно так рассуждали штабисты. Но я тоже кое-что знал и считал, что Белоград словенцы не удержат и на это есть несколько причин.

Во-первых, противник лучше организован.

Во-вторых, у ромеев больше сил и вражеские солдаты лучше обучены. Они вкусили победу и боевой дух противника весьма высок.

В-третьих, усиливая Белоград, словенцы оголяли другие участки Восточного фронта, и это могло привести к очередному окружению и блокаде города.

В-четвертых, несмотря на поражения, которые понесла словенская армия, штабных офицеров и господ генералов они ничему не научили. До сих пор они воюют по старинке, как привыкли, и ничего менять не собираются.

В общем, такие вот расклады и я бы еще посидел в кафе, послушал бы штабных офицеров. Но приближалось начало торжественной церемонии, на которой должен присутствовать командующий Восточным фронтом великий князь Гордей, и опаздывать нельзя.

- Где тебя носит? – в фойе меня встретил Тенгиев.

- Гулял.

- Пойдем быстрее.

Вслед за майором, который сегодня был в гвардейском мундире, я прошел в роскошный зал с мраморными колоннами. У дверей почетный караул с обнаженными саблями. На стенах знамена. Вдоль стены полсотни солдат и офицеров, среди которых я заметил пару знакомых, а напротив небольшая сцена, возле которой военный оркестр.

Стоим. Ждем. Проходит десять минут, а потом еще десять. Великого князя Гордея со свитой нет, и народ стал волноваться, а я полностью расслабился и мысленно был далеко от этого места. Никогда раньше меня не награждали. Но на мою долю выпало много испытаний, и благодаря памяти крови я прожил столько жизней, что между сегодняшним Олегом Курбатовым и тем парнем, который решил отомстить за смерть сестры, огромная пропасть. Он был обычным человеком, а я ведьмак, пусть и недоучившийся. Поэтому для меня нет непререкаемых авторитетов, а медали и ордена не более чем память, знаки моих заслуг перед обществом и сувениры.