Елизавета Дворецкая - Стоячие камни, кн. 2: Дракон судьбы Страница 24

– Ты не знаешь, кто так хорошо мне почистил шлем? – радостно спрашивал Хрольв. – Я как раз подумал – надо подарить что-нибудь Стейну, ему скоро будет четырнадцать лет! Подарю-ка я ему этот шлем, у него голова такая же, как у меня! Мне самому ведь не нужно! Я ни с кем воевать не собираюсь!

– Эй, хозяин! – закричал чей-то голос из гридницы, куда выходила дверь спального покоя. – Ты не помнишь, куда мы собирались ехать?

– Как это – не помню? – заорал Хрольв. На самом деле он не помнил, но уже изобретательно восполнил пробел. – На охоту, конечно! У Бурого Взлобка видели такого кабана, что хоть самой Фрейе* под седло! Ты, Арне, даже дал обет его добыть, разве забыл?

– Я столько выпил вчера, что мог дать какой угодно обет! – с готовностью согласился Арне. – Но я не отступаю от своих клятв, даже если давал их, сидя в бочке с пивом! Так что натягивай штаны и поехали!

Через недолгое время хозяин и все его гости деятельно собирались на охоту. Память о ратной стреле и походе у всех как будто слизнула корова Аудумла, та самая, что вылизала первого великана из камня. Тот же удалец Арне, седлая коня, озабоченно почесывал в лохматом затылке. Ему чего-то не хватало. Вчера здесь вроде бы была девушка, которая ему очень нравилась, а сейчас она исчезла. Или он увидел ее на дне той же бочки с пивом? А жаль, если так!

Хёрдис тоже отчасти было жаль. К тому времени она была уже довольно далеко от Моховой Кочки. Ей пока не пришло время отдыхать: месть не была завершена, и Дракон Судьбы к ней еще не вернулся. Шагая на юг, к побережью, она вспоминала Хрольва и его гостей, улыбаясь, как ни странно, без малейшего ехидства, и надеялась когда-нибудь еще вернуться под гостеприимную замшелую крышу.

Правда, этой ее мечте не суждено было осуществиться.

Подъезжая к Лейрингагорду, Ингвильда заметила на водах фьорда знакомый корабль. Волчья голова с бычьими рогами сверкала позолотой, издалека выделяясь среди деревянных и крашеных штевней.

Хирдманы тоже заметили «Рогатого Волка», загудели, стали подталкивать друг друга. Кюна Далла ничего не сказала, только крепче сжала губы. «Теперь-то она будет мне верить!» – подумала Ингвильда, но торжества не ощутила. На сердце у нее было тяжело, и для тревоги имелись все основания.

По пути к Двору Лейрингов кюна Далла то придерживала поводья, набираясь смелости перед встречей с мужем, то принималась погонять коня, желая быстрее покончить с мучительным ожиданием этой встречи. В разговорах с Вильмундом она сильно преувеличивала свое влияние на Стюрмира конунга, но Вильмунд этого не знал, потому что со времени их свадьбы почти не жил дома. Если бы он понимал, как мало его отец считается с мачехой, ему стало бы гораздо понятнее ее желание сменить одного конунга на другого.

В усадьбе об их приезде знали. Челядь и хирдманы сторонились, пропуская кюну Даллу, и с удивлением провожали глазами Ингвильду. Ее никак не ждали здесь увидеть, и это удивление в глазах встречных усиливало ее тревогу. Не зря столько народу уверено в том, что ей совсем не следует здесь находиться! Но кюна Далла не спрашивала ее согласия на эту поездку, и Ингвильде оставалось только надеяться на доброту богинь.

В гриднице было людно: здесь сидели все Лейринги от старухи Йорунн до двенадцатилетнего Атли, только с Середины Зимы носившего меч. Но полуседая голова Метельного Великана сразу бросалась в глаза, а его громкий возмущенный голос было слышно еще в сенях. Как видно, он опередил жену совсем ненамного и только постигал удивительные новости.

– А! Ты откуда взялась? – рявкнул он, увидев в дверях кюну Даллу.

Он не больше жены обрадовался встрече, и его гнев был не слабее ее страха.

Далла была бледна и сжимала губы, стараясь сдержать дрожь. Лицо кюны казалось замкнутым и надменным, но и конунг, и все родичи понимали, что сердце ее трепещет, как осиновый лист на ветру.

– Кто ты такая теперь, хотел бы я знать! – гневно гремел Стюрмир. – Мой сын, я слышу, объявил меня мертвецом и провозгласил конунгом самого себя! Кто же ты теперь – вдова? И с чем ты приехала? Где этот новый Сигурд? Спрятался под лавку, услышав, что его мертвый отец ожил?

– Послушай, конунг! – заговорила кюна Далла, но глаза ее оставались огромными озерами страха, а голос дрожал. Если бы она знала, что ей придется так плохо, то не стала бы и затевать всего этого.

– Ты не слушаешь, что тебе говорят! – выкрикнула Йорунн, отлично понимая, что ее дочери нечего сказать. – Твоя жена ни в чем перед тобой не виновата! Еще в тот день, когда Фрейвид Огниво все это задумал, она прислала сюда Гримкеля ярла, чтобы он собирал для тебя войско! Оно собрано и готово к походу! Ты можешь вести его на Фрейвида хоть завтра! И радуйся, что твоя жена вырвалась от него невредимой!

– Где мой… где Вильмунд? – переведя дух, спросил Стюрмир конунг.

– Он остался в усадьбе Овсяные Клочья, – сказала кюна Далла. – Он заболел.

Стюрмир презрительно хмыкнул, но его глаза смотрели на жену так сурово, что она не переставала дрожать.

Вдруг конунг заметил Ингвильду и слегка переменился в лице, будто не веря глазам, а потом снова перевел взгляд на жену.

– Зачем она здесь? – спросил конунг, кивнув на Ингвильду.

– Твой сын… я отговорила его родниться с Фрейвидом, – поспешно сказала кюна Далла. – Он отказался от обручения с ней. Он хотел передать ее руку моему брату Аслаку…

Аслак Облако разинул рот от удивления – ничего подобного никому из Лейрингов и в голову не приходило.

– А где, наконец, сам Фрейвид? – снова спросил Стюрмир.

– Собирает войско Западного побережья, – уже смелее ответила кюна Далла. Она все еще чувствовала себя стоящей на тонкой кромке льда и торопилась перевести гнев мужа на другого виновника. – Он уехал сразу после Середины Зимы. Что-то его долго нет! Наверное, узнал о твоем возвращении, потому и не спешит сюда! Но я привезла тебе его дочь, и теперь ты…

– Да, теперь я могу разговаривать с ним не опасаясь, что он попытается довести свое грязное дело до конца! – резко ответил Стюрмир конунг. – И ты хорошо сделала, что привезла ее! Ты могла бы додуматься сделать и кое-что еще! Я узнал ваши новости от сына Хельги хёвдинга, который нашел меня в Эльвенэсе! Почему Хельги хёвдинг один догадался предупредить меня о том, что я уже не конунг в своих владениях? Почему не ты, моя жена, почему не твои родичи, которым я доверял? Вы хотели нажраться до отвала на моих поминках, а потом править в моей стране! А как не вышло, так вы разинули ваши вороньи клювы на наследство Фрейвида! Да, все добро Фрейвида скоро станет его наследством, а его наследница – она одна! И ты, Аслак, уже вообразил себя богачом! Не думайте, что вашего конунга так легко одолеть и обмануть! Я не глупее вас! Хильмир конунг предлагал мне жениться на его дочери. Пожалуй, я зря не согласился! Но еще не поздно передумать! Так что вы поразмыслите, род Жадной Вороны. Насколько хорошо вы поможете мне разобраться с Фрейвидом, настолько прочно эта женщина останется на месте моей жены!

– Ты хочешь отказаться от жены? – возмущенно воскликнула Йорунн. – Ты сам не знаешь, что говоришь! Да разве у тебя есть более надежные люди, чем Лейринги! С кем ты останешься, если поссоришься с нами?

– Хильмир конунг дает мне пять тысяч войска на лучших кораблях! Слэттенланд велик, и слэттам требуется время на сбор войска, но я верю слову Хильмира! Хельги хёвдинг тоже доказал мне свою преданность. Он действовал в то время, как вы каркали над моим мнимым трупом! И у Хельги, между прочим, тоже есть взрослая дочь!

– Ты хочешь поссориться с нами! – угрожающе сузив глаза, сказала Йорунн.

– Я хочу, чтобы вы одумались! – сурово ответил ей Стюрмир. – Я верен моим друзьям и страшен для моих врагов! Я все сказал. Вашу преданность мне вы должны теперь доказать делом. Тогда твоя дочь останется моей женой, а дочь Фрейвида со всем ее наследством, быть может, еще получит Аслак. А пока я иду к Адильсу Справедливому в Железный Пирог и ее забираю с собой. Эту награду вам еще предстоит завоевать. Кто слышал, тот понял!

На другое же утро Стюрмир конунг собрал тинг. Народу сошлось почти столько же, сколько и осенью, только женщин почти не было, а мужчины были суровы и немногословны. Почти все хёльды с дружинами покинули дома, собираясь в поход, и теперь радовались, что на фьяллей их поведет сам Метельный Великан, заручившийся поддержкой сильного конунга слэттов. Немало на Остром мысу оказалось и беженцев с Севера, чьи дома и земли уже захватили фьялли. Широкой волной северяне растекались по всему Квиттингу, умоляя о пристанище и усиливая своими рассказами общее смятение.

– Конунг слэттов Хильмир пообещал дать мне пять тысяч войска и достаточное число боевых кораблей! – громко говорил Стюрмир конунг с Престола Закона. – Я остаюсь вашим конунгом, и если богам это неугодно, пусть Тор ударит меня огненным молотом прямо на этом месте!