Вонда Макинтайр - Путь домой Страница 24

– Моя маскировка оказалась удачной, – заметил Спок, когда они снова очутились на улице.

– Слишком удачной, я бы сказал, – буркнул Кирк.

– Адмирал, – сказал Спок, – насколько я понял, количество имеющихся в нашем распоряжении денег не слишком мало, чтобы позволить нам ехать на автобусе, а наоборот, слишком велико.

– Очень точно подмечено, мистер Спок.

– В таком случае, нам следует приобрести что-нибудь ценой меньше разности между достоинством одной купюры и суммой в металлических деньгах, которую мы должны заплатить за проезд в автобусе.

– Ещё одно верное замечание.

– Это элементарная логика.

– Настолько элементарная, что даже я сумел додуматься до этого. Мне не хотелось покупать всякую дребедень, но ничего не поделаешь.

И с решительным видом он вошёл в третий магазин. Спок последовал за ним. Кирк взял из чаши на прилавке маленький прямоугольник, завёрнутый в фольгу, и вручил купюру продавщице. Та нажала на аппарате несколько клавиш, и аппарат с жужжанием выдал небольшую бумажную полоску. Продавщица вложила прямоугольник в пластиковый пакет, перехватила края пакета полоской бумаги и надёжно прикрепила её, вонзив с помощью маленького прибора изогнутый кусочек проволоки. Спок, никогда раньше не видевший ничего подобного, с интересом наблюдал за её действиями. Покончив с этим, продавщица вручила пакет Кирку.

– Что-нибудь ещё? – спросила она.

– Да, благодарю Вас, – сказал Кирк. – Разменять деньги. Мне нужны монеты. – Он показал ей мелочь и протянул ещё купюру.

– Послушайте, мистер, мне очень жаль, но босс бывает очень недоволен, если меняю людям деньги и даю мелочь на автобус – ведь вам это нужно? – и к полудню мне уже нечем давать сдачу. Если бы это зависело от меня…

– Неважно, – сквозь зубы сказал Кирк. – Я возьму ещё одну. – Он взял ещё один завёрнутый в фольгу прямоугольник, выждал, пока продавщица заново проделает весь ритуал, и вышел из магазина.

– Держи, Спок, – сказал он, когда они снова очутились на улице. – Угощайся.

Спок открыл пакет, развернул фольгу и понюхал находившуюся внутри вафлю. Разорвав пакет, Кирк быстро покончил со своей вафлей; Спок положил свою в рот и позволил ей таять, прислушиваясь к вкусовым ощущениям.

Подошёл автобус; они вошли, заплатили. Теперь, когда они подготовились, это оказалось совсем просто. Как и в большинстве случаев, подумал Спок.

Они сели на два единственных свободных места рядом. Впереди, положив вытянутые ноги на сиденье, развалился какой-то юнец, увлеченный своим большим прямоугольным издающим шум аппаратом.

– Адмирал, – сказал Спок, – по-моему, тот продукт, который Вы мне дали, содержит сахар.

– Что? – спросил Кирк.

Споку показалось странным, что Кирк говорит так громко.

– Сахар, – повторил он, показывая Кирку обёртку.

– Я ничего не слышу! – прокричал Кирк, и Спок догадался, что адмирал не может разобрать его слова из-за шума, производимого аппаратом сидящего впереди молодого человека. Перегнувшись через сидение, Кирк обратился к юнцу.

– Прошу прощения. – Никакого ответа. – Прошу прощения! Не могли бы Вы выключить это?

Юнец поднял голову, моргнул, отодвинул прибор и поднялся.

– Попробуй, заставь меня! – И он навис над Кирком.

– Это можно устроить. – Адмирал тоже встал.

Юнец сделал выпад, но адмирал поставил блок, и кулак ударил в ладонь Кирка.

Прежде чем схватка успела разгореться не на шутку, Спок положил руку юному пассажиру на плечо у основания шеи и слегка нажал. Юнец мгновенно обмяк и без сознания плюхнулся на сиденье. Спок усадил его в углу, чтобы он не упал, осмотрел клавиши на аппарате и нажал ту, на которой было написано «вкл./выкл». Шум прекратился. Остальные пассажиры неожиданно зааплодировали. Спок с удивлением понял, что аплодируют ему.

-Domo arigato gozaimashita! – крикнул ему один из пассажиров. Спок понятия не имел, что это значит. Он снова сел. Адмирал Кирк сел рядом. К немалому облегчению Спока, аплодисменты прекратились, и пассажиры вернулись к своим делам. Вулканец мог только предполагать, что они порадовались маленькому представлению.

- Как Вы сказали, – заметил Спок, – это довольно примитивная культура.

- Да. – Заметив, что голос его звучит в наступившей тишине слишком громко, Кирк повторил тише: – Да.

- Адмирал, могу я задать Вам вопрос?

– Чёрт подери, Спок, перестань называть меня адмиралом! – прошипел Кирк. – Ты что, забыл? Ты звал меня Джим.

Услышав это несколько раз от людей, которым он доверял, Спок поверил, что это правда; но другая правда заключалась в том, что он не помнил ничего подобного. Вулканец ничего не ответил. У него было какое-то странное ощущение. Спок попытался стряхнуть эффект сахарина и других компонентов вафли.

– Что ты хотел спросить? – спросил Кирк.

– Ваша речь несколько изменилась с момента нашего прибытия. В ней появились, я бы сказал, цветистые выражения, как «сам ты осёл» и прочие.

– Ты имеешь в виду ругательства. – Он пожал плечами. – Здесь все так разговаривают. Никто не обращает на это никакого внимания, если только не ругаться за каждым словом. Вся литература этого периода полна подобных выражений.

– Например?

– О… – Кирк задумался. – В произведениях Жаклин Сюзан, в романах Гарольда Робинса…

А, – сказал Спок. Он вспомнил, что встречал эти имена, просматривая список наиболее известных писателей этого периода. – Современные писатели.

Автобус въехал на мост Золотые Ворота, и Кирк и Спок прекратили разговор о литературе. По одну сторону простирался Тихий океан, по другую – залив и золотистые калифорнийские холмы, а над всем этим неподвижно застыли тросы знаменитого моста.

Следуя за другими посетителями Института океанографии, Кирк и Спок вышли из автобуса и очутились перед высоким белым зданием, тянувшемся вдоль берега. Солнце пригревало, и небо над головой было ослепительно ярким. Кирк заплатил ещё несколько драгоценных долларов за вход – и они очутились в большом прохладном зале с высоким потолком. Огромные, в натуральную величину фигуры китов скользили в воздухе высоко над головами посетителей.

– Доброе утро. – Перед группой стояла молодая женщина. – Я доктор Джилиан Тейлор, ваш экскурсовод. Зовите меня Джилиан. Я помощник директора Института океанографии. Следуйте за мной, и если вам не будет слышно, крикните мне, ладно?

Ей было на вид двадцать пять или тридцать, держалась она спокойно и уверенно. Улыбка у неё была приятная, открытая. Но Джиму казалось, что экскурсия не занимает целиком её мыслей. Он придвинулся ближе. Спок остался позади, но Джим надеялся, что вулканец не ввяжется в неприятности. Спок согласился, что будет лучше, если задавать вопросы станет Джим. Они оба сошлись на том, что Джим лучше знаком с этой культурой. Джим надеялся, что они оба правы.

– Наш Институт океанографии занимается исключительно изучением китов, – говорила доктор Джилиан Тейлор. – Мы пытаемся собрать результаты всех исследований о китах. Даже в случае успеха полученная информация будет ничтожно малой по сравнению с тем, что нам ещё предстоит узнать – а также с тем, что мы считаем неверным. Наиболее распространённым является заблуждение, что киты – это рыбы.

Она прошла мимо стендов подводными снимками китов. Джиму хотелось задержаться возле них и рассмотреть их получше, но ему хотелось также послушать Джилиан Тейлор. Второе желание оказалось сильнее.

– Киты – не рыбы, – продолжала она. – Они млекопитающие, как и мы. Они дышат воздухом. Они выкармливают своих детёнышей молоком. И это очень древние млекопитающие – примерно одиннадцать миллионов лет.

Маленький мальчик помахал рукой, чтобы привлечь её внимание.

– А киты правда едят людей, как в «Моби Дике»?

– Многие киты, как Джорди и Грейси, вообще не имеют зубов, – ответила Джилиан Тейлор. – Их так и называют – беззубые киты. Они фильтруют сквозь китовый ус океанскую воду, высасывая из неё планктон и креветок, и это самое опасное, на что они способны. Моби Дик был кашалот. У него были зубы, чтобы охотиться на гигантских кальмаров на глубине тысяч футов. В действительности известно очень мало случаев, когда киты нападали на людей. К сожалению, у самих китов есть гораздо более агрессивный враг.

– Вы имеете в виду человека, – сказал Кирк.

Она взглянула на него и кивнула.

– Да. С незапамятных времён люди промышляли китов. Мы использовали тела этих животных для многих целей – в последнее время для изготовления собачьего корма и косметики.

Джим заметил, что сама она почти не пользовалась косметикой; веки и ресницы ярко-голубых глаз не были накрашены.

– Все без исключение продукты, добываемые из китов, можно добывать из других источников, либо синтезировать – причём зачастую это намного экономичнее, чем охотиться на китов. Сто лет назад, используя ручные гарпуны, люди истребили немало китов. Но это ничто по сравнению с тем, чего мы достигли в двадцатом веке.