Адриан Коул - Место средь павших Страница 24

«За что он ненавидит Корбилиана?»

Ратиллик подпрыгнул и замахал руками.

— Я знаю, что там происходит! — завопил он. — Киррикри, ты на меня наговариваешь! Почему ты от меня отвернулся?

«Ты знаешь почему», — услышала Сайсифер ответ птицы.

— Пойдем с нами, — предложил вдруг Корбилиан. Лицо Ратиллика исказилось.

— Не пойду!

— Зачем он нам нужен? — презрительно бросил Вольгрен.

— Вот именно, — согласился с ним Повелитель Сов. Некоторое время он еще пожирал юношу глазами, потом повернулся спиной и скрылся в глубине пещеры.

Гайл обратился к Корбилиану:

— Так нам все-таки нужны его карты? Мы ведь представления не имеем о том, что лежит за этими горами.

— Леса, — раздался голос Сайсифер. — Но в них нам придется быть очень осторожными. Киррикри говорит, что к востоку от этих гор творятся странные дела. Сразу за ними начинается королевство Странгарта. Это воинственный король, а его леса кишат племенами, которым он и сам потерял счет. Любой чужеземец, попавший туда, рискует напороться на меч.

— А где находится Неприступная Башня? — спросил Корбилиан.

— На юге. Милях в ста или больше от нашего пути, — продолжала Сайсифер переводить в слова мысли Киррикри. — Если мы отправимся на северо-восток, то сможем миновать и земли Странгарта, и Неприступную Башню. Потом повернем на юго-запад и попадем как раз туда, куда надо.

— А разве нельзя сразу повернуть на юго-восток и обогнуть Неприступную Башню с юга? — продолжал расспрашивать Корбилиан.

— Там высадилась чужеземная армия. Они пришли на кораблях и захватили ту часть берега, где Три Реки впадают в море.

— Тебе что-нибудь говорит это название? — повернулся Корбилиан к Гайлу.

— До меня доходили слухи о том, что корабли Императора высадились где-то на восточном побережье, но ничего конкретного, так, отрывки. Но, кажется, речь шла о каких-то реках. Не сомневаюсь, что они судоходны, и наверняка нашлись жадные до славы капитаны, которые двинулись по ним вверх в поисках приключений.

Сайсифер нахмурилась.

— Странно, — произнесла она. — Киррикри говорит, что там высадилась многочисленная и хорошо вооруженная армия, явно готовая к войне. И пришла она из-за моря.

— С Золотых Островов? — не сдержал удивления Гайл.

— Киррикри знакомо имя Кванара Римуна.

— Но зачем они здесь? — Гайл явно был озадачен.

— Может, безумный Император все-таки решил начать настоящую войну и нашел с кем подраться, — ответил Корбилиан, и лицо его озарила самая что ни на есть настоящая улыбка.

— Да, — согласилась Сайсифер, — но Киррикри говорит, что они появились в Триречье еще год тому назад, и все это время количество их постоянно увеличивалось.

— И зачем же они явились? Что по этому поводу думает птица? — ухмыльнулся Гайл.

— Во время последней аудиенции у Кванара Римуна ты что-нибудь слышал об этом войске? — вопросом на вопрос ответила девушка.

Гайл фыркнул:

— У него не было абсолютно никаких причин разговаривать со мной об этой, равно как и о любой другой из его армий. Да и вообще, даже если он и впрямь приказал послать туда войска, к тому времени, когда я с ним встретился, он благополучно позабыл об этом, уж будьте уверены!

Корбилиан кивнул:

— Однако странно, что люди до сих пор прибывают.

— Ну и что, — возразил Гайл, — может, к нам это и не относится.

Сайсифер устремила на него пристальный взгляд, и он впервые почувствовал себя неуютно в ее присутствии.

— А у тебя есть причины подозревать, что это может быть и не так? — спросила девушка.

— Нет. Мы ведь не сбежали от Кванара: он сам нас вышвырнул. Если бы ему непременно нужны были наши головы, то он вполне мог бы отрубить их на месте, а не посылать нам вдогонку целую армию.

— Гайл прав, — согласился Корбилиан. — И все-таки я предпочел бы не встречаться с людьми Императора.

Сайсифер ничего не ответила, но было понятно, что все сказанное крепко запало ей в голову. Странная власть, которой обладала эта девушка, делала ее не похожей ни на кого, в том числе и на Корбилиана, но в то же время и Гайл, и Вольгрен находили ее неотразимой.

ГЛАВА 8

Земляные люди

Пока между Брэнногом и его родной деревней пролегло более или менее значительное расстояние, наступил вечер. Карабкаясь вверх по практически неприступному каменному склону, рыбак успел не однажды усомниться в правильности принятого решения. Следовало найти какое-нибудь укрытие на ночь, иначе он мог попросту свалиться со скалы. Ему страшно не хотелось останавливаться, и лишь мысль о том, что Избавителям тоже придется сделать привал, помогала ему смириться с этой необходимостью. Он обнаружил, что не только жалеет о принятом решении — позади и впрямь осталось немало хорошего, — но еще и испытывает нечто вроде того юношеского безумия, которое гнало его прочь от родного порога много лет тому назад.

Именно оно давало ему силы лезть вверх по неприступной горе, именно оно заражало его оптимизмом и прогоняло страх, и даже тревога за дочь отступила на второй план.

И только когда в вершинах гор завыл ветер и язык снежной бури раз или два лизнул спину Брэннога, он понял, что попал в настоящую переделку. Укрытие нужно было найти немедленно, и он, как отбившаяся от стада овца, принялся тыкаться туда и сюда в поисках местечка потеплее. Темнота сомкнулась вокруг него, и окружающий мир совершенно пропал из виду. Ему стало казаться, что он уже несколько часов ползает по этому негостеприимному склону в поисках укромного уголка. Руки и ноги у него онемели от холода, в ушах звенело. Наконец ему удалось втиснуться в каменную трещину, уже наполовину залепленную мокрым снегом. Мороз и жара, чередуясь, оставили в склоне горы щели, похожие на отметины гигантского топора; в одну из таких расселин как раз и протиснулся Брэнног. К счастью, она уходила достаточно далеко в глубь скалы.

Брэнног решил забраться как можно глубже и продолжал ползти в полной темноте. Каменный коридор сделал поворот, заглушив звуки бури. Теперь ему совсем ничего не было видно. Снег сюда не попадал, но ветер продолжал свирепствовать по-прежнему. Брэнног был тепло одет, но, если так дело пойдет и дальше, долго ему не выдержать. Невозможно было догадаться, какова глубина щели, но он продолжал упорно лезть вперед, скользя спиной по каменному полу. Расстояние между его лицом и круто изгибавшимся потолком не превышало нескольких дюймов. Чем дальше он полз, тем страшнее ему становилось.

Продвигаясь таким образом вперед, он вдруг почувствовал, что склон под ним ушел круто вниз, и ноги его повисли в пустоте, ища опоры. Ее не было. Он попытался уцепиться руками, но растаявший на его одежде снег так хорошо смочил камень, что он стал скользким как зеркало. Не в силах удержаться, он покатился вниз и, падая, ударился головой. На мгновение ему показалось, будто он слышит какой-то отдаленный грохот, возможно раскат грома или шум моря, но тут же немая тьма окружила его.

Ледяные капли воды, стекавшие ему на лицо, привели его в чувство. Он открыл глаза и встряхнулся. Рука его потянулась к немилосердно гудевшей голове, и тут же пальцы наткнулись на что-то липкое: это была наполовину засохшая кровь. Сколько он пролежал без сознания, неизвестно, — может, всего несколько минут, а может, и несколько часов. Медленно приподнявшись, он отодвинулся, чтобы ручеек талого снега перестал стекать ему на лицо, и с радостью обнаружил, что кости у него целы. Конечно, синяки покрывали его с головы до ног и голова раскалывалась, но все остальное было невредимо.

Там, где он теперь лежал, ветра не было, и он подумал, что, должно быть, провалился сквозь слой накопившегося в расселине мусора на дно, но так как вокруг стояла кромешная тьма, то подтвердить свою догадку он не мог. Он проголодался и решил перекусить и подумать, что делать дальше: отдохнуть или попытаться вскарабкаться наверх. Он порадовался, что хотя бы нашел подходящее укрытие, так как снаружи уже наверняка наступила ночь. Может, завтра утром сюда пробьется луч света и поможет найти дорогу назад. Если же нет, то его путешествие, похоже, подойдет к концу значительно раньше, чем он ожидал.

Эта мысль показалась ему забавной, и, чтобы поддержать свой падающий дух, он громко рассмеялся. Смех эхом прокатился по подземелью, и он понял, что расселина оказалась гораздо больше, чем он предполагал сначала. Более того, судя по звуку, он находился в самой настоящей пещере. Пролежав некоторое время без сознания, он больше не чувствовал усталости и решил, несмотря на отсутствие света, обследовать окружающее пространство.

Сидя без движения, он просто сошел бы с ума. Он знал, что рано или поздно ему все равно придется попытаться выбраться отсюда наружу, но без света это вряд ли возможно.