Дэн Абнетт - Титаникус Страница 28

Этта размышляла о своей роли. Инструкции лорда-губернатора Алеутона были просты, но, оглядываясь назад, она видела все его хитрости. Учитывая наличие орбиталок, антенн СПО и военных каналов передачи данных, у губернаторских сетей командного управления не было бы никаких проблем с постоянным отслеживанием хода боевых действий. Северин прислали сюда не собирать тактическую информацию, которая всё равно была вне пределов её компетенции. Алеутон отправил её следить за политическими и стратегическими аспектами исполнения. Для этой роли она подходила более чем, но — было противно. Особенно Алеутон недооценил проницательность Крузиуса. Экзекутор-фециал раскусил скрытые мотивы Этты и явно был в курсе, что она это поняла. Его обходительность и открытость делали её роль ещё более неприятной.

Транспортом экзекутору служил гигантский бронированный краулер. Зонне, фамулюс, как-то упоминал модель и тип машины, но эти подробности вылетели у Этты из головы. Пять палуб и наблюдательный мостик сидели на трёх парах тяжёлых гусениц под защитой армированного керамитового корпуса и пустотных щитов. Шёл краулер неторопливо и плавно: признаков того, что он движется, было практически не заметно.

Готч, стоя на почтительном расстоянии, подождал, пока Этта подготовит и отправит свежий отчёт в офис лорда-губернатора. Затем вместе они прошли по осевому коридору машины и забрались по сквозной лестнице через палубы на мостик.

Экипаж наблюдательного мостика был укомплектован преимущественно сервиторами, каждый из которых нёс эмблему и клеймо Легио Инвикта. Большинство были вставлены по пояс прямо в свои места. Этта засомневалась, были ли у них ноги. Или, может, они отделялись от нижних конечностей, чтобы вставиться на место? А ноги хранились где-нибудь, пока сервиторы находятся на боевом посту. Или они постоянно находились на посту?

В нишах по периметру мостика стояли на страже грозные воины-скитарии, числом восемь. Номинально на мостике командовал мужчина по фамилии Лысенко, одетый в форменные брюки и куртку моториста и носящий почётный титул модерати.

Крузиус и Зонне стояли у центрального штурманского стола, бегло просматривая информацию на гололите. Даже стоя к ним спиной, Крузиус, похоже, узнал об их присутствии в тот самый момент, как они появились на палубе. Он обернулся и улыбнулся.

— Мамзель, хорошо ли вы отдохнули?

— Да, прекрасно, — ответила она.

— Не присоединитесь ли к нам?

С Готчем за спиной, она подошла к столу. От неё не укрылось, как Зонне быстро погасил и убрал файлы, которые они просматривали до этого, и заменил их скомпонованным изображением местности. Крузиус явно прочёл это у неё на лице.

— Мои извинения, Этта, — произнёс он. — Мы просто просматривали первые данные, загруженные из секвестированных архивов. Материал щекотливый. Я уверен, вы поймёте.

— Конечно. Нашли что-нибудь полезное?

— Пока ничего, мамзель, — ответил фамулюс. — Их всё ещё обрабатывает Аналитика.

— Мы в двух минутах от первой промежуточной точки, — сообщил Крузиус. Он указал на изображение местности. Этте оно мало о чём говорило: меняющаяся, постоянно обновляемая трёхмерная карта улиц и отметки строений. Она смутно узнавала планировку некоторых районов.

— Ноосфера передаёт адекватную картину, — сказал Крузиус, — но это слабая замена собственным глазам.

Он повернулся и окликнул Лысенко:

— Модерати? Откройте заслонки, будьте добры.

— Слушаюсь, экзекутор, — ответил Лысенко со своего поста и отправил гаптическую команду в невидимую ноосферу. Внешние заслонки немедленно убрались, словно веки с глазного яблока, и наблюдательный мостик целиком превратился в стеклянный купол. Этта прищурилась, когда мягкий полумрак мостика сменился ярким светом дня.

Наблюдательный мостик оказался пузырём из бронированного стекла на носу краулера. Он давал панорамный обзор окрестностей с десятиметровой высоты. Этта медленно повернулась, осматриваясь кругом. Они двигались по шоссе Принципал, вниз по склону Семпловских Высот — круто снижающемуся городку из штабелей жилых блоков и домов, который образовывал предгорье возвышающейся громады Принципала. Шоссе — широкая расщелина из рокрита и алюминиевых изгородей — сходило по склону холма серией глубоких вырезов. Строения здесь громоздились одно на другое, словно шаткие утёсы жилищной архитектуры, ярусами цепляясь за крутой склон и нависая над заглублённой дорогой.

Этта всегда любила Семпловские Высоты. В лучшие годы она часто приезжала сюда на маглеве из Конгресса, чтобы провести послеобеденное свободное время, бродя по мелочным базарам и лавкам безделушек, обходя торговцев книгами на аллее Критиканов и аукционы певчих птичек на Житье, прогуливаясь вверх и вниз по крутым публичным лестницам, таинственно оттенённым приподнятыми зданиями, перекусывая в нависающих сверху кафе, где воздух полнился звуками мандолин и клюзовок. Это место всегда было для неё отдушиной, миром за пределами давящей всеобщности улья Принципал. Всё здесь было охвачено духом бродяжничества и безудержной мишуры, ощущением полноты жизни. Она вспомнила кофейню на Соулпайке, где подавался лучший кафф, который она когда-либо пробовала.

Война ещё не пришла на Семпловские Высоты, но высокие штабели и шаткие мостики уже опустели. Дома были забраны ставнями, лавки закрыты. Война, конечно, ещё не дошла, но долетел её запах. Глядя из-под купола краулера, Этта почувствовала страх, тревогу, напряжение неминуемости. Жители попрятались или сбежали на окраины Принципала, деля комнаты с друзьями или устроившись на полу у родственников в улье.

Утро было ясным и невинно радостным. Этта могла видеть вдаль на десятки километров.

На востоке, позади неё, над нагромождением штабелей Семпла, виднелась огромная гора Ореста Принципал, заслонившего небо своей туманной голубой массой. Неважно, находилась ли она внутри улья или вне его, огромные размеры главного улья всегда её потрясали. Он заслонял горизонт, и его вздувшаяся громада заставляла казаться маленькими сами небеса. Верхние шпили, в одном из которых она стояла всего несколько дней назад, доставали до самой крыши мира. Ничто столь огромное ведь не могло пасть? Ведь не могло?

Впереди, в нижних землях, обширные застройки рабочих посёлков спускались до далёкой громады, которая была Аргентумом. По словам Готча, Аргентум называли теперь «Городом-губкой». Готч не знал, почему. Бледное небо над дальним ульем покрывали кровоподтёки дыма и копоти: линия фронта, поняла Этта.

Краулер экзекутора шёл во главе пятидесяти таких же машин, по большей части перевозчиков боеприпасов и нескольких пехотных транспортов. Лёгкая бронетехника и открытые артиллерийские самоходки двигались по бокам, стаи «Стервятников» и «Валькирий» гудели над головой, обеспечивая непосредственное прикрытие. Один только транспорт Крузиуса нёс восемь платформ «Гидра» и шесть скорострелок скитариев, управляемых изнутри; задранные стволы непрерывно крутились, отслеживая каждую потенциальную угрозу. Они поворачивались и наводились на цель, словно фототропные растения — на солнце. Колонна свиты сама по себе была небольшой армией.

Отряды скитариев шагали рядом с ними, шумные и пугающие. На взгляд Этты Северин, скитарии смотрелись полной противоположностью Гвардии или СПО. Цветистые, звероподобные, громкие и грубые. Они рвались на войну, издавая леденящие душу групповые кличи наполненного тестостероном предвкушения. Среди них не было ни одного похожего на другого. Она никогда не видела такой мешанины перьев, мехов, встроенного оружия, когтей, аугметики, искусственных клыков, плюмажей, доспехов, украшений и драгоценных камней.

Она поняла, какое Готч испытывает замешательство. Он просто не знал, что и думать об этих варварах. Скитарии не были обыкновенными солдатами — солдатами того типа, с которым он привык иметь дело.

— Этта, не взглянете ли на запад? — предложил Крузиус.

Она посмотрела. По рабочим посёлкам под ярким светом дня между ней и далёкой громадой Аргентума шагали огромные фигуры. Она насчитала пятнадцать «Владык войны» Инвикты, двигающихся на запад к линии фронта. Громадины, неуместно торчащие над окрестностями.

— Так вот как выглядит война махин, — произнесла она.

— Вовсе нет, мамзель, — ответил Крузиус. — Вот когда они начнут стрелять, тогда вы увидите, как выглядит война махин.

— Я нахожу их пугающими, экзекутор.

— В этом их смысл, Этта. Они и должны пугать любого, кто их видит.

Её телохранитель пристально разглядывал далёкие махины.

— Старые войны, — пробормотал он себе под нос.

— Майор Готч? — обратился к нему Крузиус.

— Простите, просто мысли вслух, — ответил Готч.