Джон Толкин - Две крепости Страница 30

– Нет, сначала мы должны позавтракать, - вмешался Гимли. - У меня рана ноет, да и солнце уже высоко. Ладно, я готов забыть половину наших мытарств из-за вас, если вы, бездельники шерстолапые, добудете и нам чего-нибудь пожевать.

– Что предпочитаете? - тут же откликнулся Пиппин. - Завтрак на травке или под крышей, там поуютнее? Вон, под той аркой у Сарумана была привратницкая. Мы-то выбрались сюда чтобы приглядывать за дорогой.

– Да уж видели мы, как вы приглядывали! - фыркнул Гимли. - Только в орочью нору я не полезу и к орочьей еде не притронусь.

– А никто и не предлагает, - вмешался Мерри. - Хватит с нас орков. Саруман ведь тоже не очень на них полагался. Ворота у него люди охраняли, и кормил он их, между прочим, вполне прилично.

– И трубочным зельем снабжал? - уточнил Гимли.

– Много чести, - засмеялся Мерри. - Трубочным зельем мы после завтрака займёмся, тогда и расскажем, что и как.

Хоббиты прошли под аркой, уверенно свернули влево, поднялись по ступенькам и открыли широкую дверь. В главной комнате полуразрушенной привратной башни горел камин, а через проломленную крышу падал свет.

– Это я разжёг огонь, - пояснил Пиппин. - Туман тут стоял такой, что всё отсырело. Хорошо, что дымоход уцелел, тянет так, что любое сырьё разгорается мигом. Сейчас я вам хлеб поджарю, а то он немножко зачерствел.

Пока все рассаживались за длинным столом, хоббиты быстро натаскали множество посуды и всякой снеди.

– Нам повезло, кладовая рядом и ее не залило, - продолжал объяснения Пиппин.

– Ты зря морщишься, Гимли, - сказал Мерри. - Это не орочье хлебово, а «человечья еда», как говорит Фангорн. Вам вина или пива? Рекомендую. И солонина отменная. А хотите, поджарю ветчинки? Вот с зеленью туговато - три дня назад подвоз неожиданно прекратился. На сладкое только масло и мед. Пойдет?

– Вполне, - степенно ответствовал Гимли, и гости приступили к трапезе. Хоббиты присоединились к ним. «За компанию», - сказали они.

– Экие вы сегодня учтивые! - засмеялся Леголас. - Ручаюсь, не появись мы, вы бы опять составили компанию друг другу.

– Почему бы и нет? У орков кормили плохо, а до них - мало, - сказал Пиппин. - Давно не случалось нам душевно подзакусить.

– Ну, на вас плохая кормежка не очень отразилась, - сказал Арагорн. - Вид у вас цветущий.

– Точно, - подтвердил Гимли, разглядывая их поверх кубка. - Волосы закудрявились, и сами вроде бы подросли - это в вашем-то возрасте! Не похоже, чтобы Фангорн морил вас голодом.

– Энты только пьют, - объяснил Мерри, - ничего не скажешь - питательно, но маловато. А потом, даже лембас приедается.

– Так вы пили из Реки Энтов? - переспросил Леголас. - Тогда Гимли прав. Много странного поют про питье Фангорна.

– Расскажите же, что вы видели, - попросил Арагорн. - Я никогда не бывал на землях энтов.

– Энты,- с готовностью начал Пиппин,- энты, они… разные. А глаза у них… глаза, как у… - он запнулся, перебирая слова, и умолк. - Да вы их сами видели, - сказал он наконец, - они вас, во всяком случае, видели, они нам и сказали, что вы сюда направляетесь. Вот посмотрите на них вблизи и сами всё поймёте.

– Нет уж, - запротестовал Гимли, - начни-ка сначала, с того дня, как мы расстались.

– Сначала предлагаю набить трубки, - сказал Мерри, - тогда можно будет представить, что мы опять в Брыле или у Элронда. Мы с Пиппином славно потрудились с утра. Столько всякого добра тут плавало! Пиппин добыл два бочонка с трубочным зельем. Из личных запасов Сарумана, не иначе. И ничуть не подмок.

Гимли размял щепоть табака между пальцами.

– Пахнет неплохо и на ощупь приятный.

– Да лучшего и желать нельзя! - ответил хоббит. - Милый Гимли, это же «Лист Долгой Долины»! На бочонках есть личная торговая марка Дудкинса. Вот уж не думал встретить его так далеко!

– Эх, трубка моя потерялась, - вздохнул гном, - то ли в Мории, то ли еще раньше. Не найдется ли чего среди трофеев?

– Ни единой, - ответил Мерри. - Это удовольствие Саруман приберегал для себя. Я думаю, не стоит сейчас ломиться в Ортханк с такой просьбой. Покурим по очереди, как подобает друзьям.

– Стоп! - сказал Пиппин и вытащил глубоко запрятанный кисет, а из него две трубки. - Вот, хранил как Кольцо, можно сказать. Эта - моя любимая, вересковая, а эту, совсем новую, вишневую, могу тебе предложить. Уладит ли она наши счёты?

– Достойнейший хоббит! - вскричал Гимли. - Да я у тебя в неоплатном долгу!

– Давайте-ка выйдем, поглядим на небо,- предложил Арагорн.

Они выбрались из сторожки и расположились на обломках ворот. Отсюда хорошо просматривалась долина. Ветер потихоньку разгонял густые испарения.

– Приятно беседовать с друзьямина развалинах взятых ими крепостей, как верно заметил наш вечно занятый Гэндальф, - Арагорн завернулся в плащ, вытянул ноги и откинулся на спину, с наслаждением затягиваясь.

– Гляньте-ка! - сказал Пиппин. - Наш Колоброд вернулся.

– А он и не исчезал, - ответил Арагорн. - Я - Колоброд, я же и Дунадан. Я равно принадлежу и Северу и Гондору.

Они помолчали. Леголас, не мигая, смотрел на солнце и принялся было тихонько напевать что-то, но оборвал себя и воскликнул:

– Да рассказывайте же! Время уходит, туман рассеивается - во всей долине только дым от ваших корешков и остался!

– Рассказ начнётся с того, как я проснулся ночью в орочьем лагере, связанный по рукам и ногам, начал Пиппин. - Подскажите-ка, какое сегодня число?

– Пятое марта по счёту Шира, - подсказал Арагорн[2], и Пиппин начал по пальцам высчитывать, когда они расстались.

– Всего-то девять дней?! А мне казалось - не меньше года. Это было как в кошмаре! Дня три я могу припомнить, а если забуду что-нибудь важное, Мерри поправит. А прочую мерзость и помнить незачем.

И Пиппин стал рассказывать о гибели Боромира, о бегстве с орками и от них, а «охотники» кивали, когда их прежние догадки подтверждались.

– Вот, кстати, ваши сокровища, - Арагорн снял с пояса мечи и протянул хоббитам.

– О! А я уж и не ждал его увидеть, - обрадовался мечу Мерри. - Им-таки пришлось побывать в деле. Углук отнял. Ух, и рассвирепел же он! Я думал - убьет на месте, а он только отшвырнул их прочь, как будто обжегся.

– А вот твоя застежка, Перегрин, - продолжал Арагорн. - Это ценная вещь, не стоит ею бросаться.

– Знаю, - ответил Пиппин. - Но что оставалось делать?

– Ты молодец, - одобрил Арагорн. - Несвободен тот, кто не может расстаться с сокровищем в час нужды.

– Тебе повезло, что удалось перерезать верёвки, а уж свою удачу ты из рук не выпустил - одобрил Гимли.

– Чем немало меня озадачил, - сказал эльф. - Я думал, у тебя крылья выросли.

– Увы, - вздохнул Пиппин. - Я ещё про Гришнака не рассказал…

Он вздрогнул и решительно умолк, предоставив эту часть рассказа Мерри.

– Меня здорово беспокоит ваш рассказ об орках из Барад Дура, Лугбура, как они его называют. - Колоброд потер лоб. - Темный Владыка и так знает слишком много, а этот Гришнак наверняка сообщил ему о сваре с сарумановыми орками. Значит, теперьОко следит за Изенгардом… А Саруман сидит в клетке, которую сам же себе и выстроил.

– Да, ему не позавидуешь, - сказал Мерри. - С Роханом и энтами ему крупно не повезло.

– Пять дней назад мы встретились с Саруманом на краю леса, - вспомнил Гимли.

– Дайте-ка сообразить, - наморщил лоб Мерри. - Наутро после битвы мы встретили Древоборода и в тот же день ночевали у него. На следующее утро было собрание у энтов - в жизни не видел ничего чуднее! Энты совещались два дня, а мы были со Скородумом. На третий день к вечеру энты выступили. Больше всего это было похоже на грозу.

– Они шли и пели, и если бы Саруман услышал их - удрал бы за сотню миль, даже пешком. - вставил Пиппин.

На Изенгард! Трубят рога! На замок подлого врага![3]

Там было еще много, а вместо слов - словно трубы и барабаны. Очень возбуждает. Но я-то думал, пока не попал сюда, что это только песня…

– А потом ночь настала. Мы как раз спустились в Нан Каранир, - продолжал Мерри, - и тут я почувствовал, что за нами лес идет. Я уж подумал было, что вижу энтийский сон, но тогда и Пиппину снилось то же самое. Мы оба испугались - ведь непонятно же! А это были хуорны. Так энты зовут их на «кратком наречии». Древобород о них не очень-то распространялся, но, как я понял, это энты, которые уже почти одеревенели. Знаете, бывают такие могучие деревья на опушке, как часовые… А в чащобах их, должно быть, целые сотни.

В них скрыта великая сила, и они умеют облекаться в сумрак, поэтому трудно увидеть, как они ходят. А если их разозлить, то ходят они быстро. Вы стоите себе, глядите в небо или там слушаете птичек и вдруг оказываетесь в середине дремучего леса! Они еще могут говорить с энтами, но уже здорово одичали и поэтому очень опасны. Не будь рядом настоящих энтов, я не рискнул бы встретиться с ними.