Майк Ли - Нагаш непобежденный Страница 31

Если Неферата погибла, то Ламия для него закрыта. Ламашиззар убьет его, едва увидит. Но с другой стороны, если Кхенти ошибся и заговорщики еще не добрались до царицы…

Он стоял там долго, глядя в ночное небо, замерзший и ослабевший. Пытался думать о бесконечных дюнах, о цитадели, построенной им в глубине безлюдной пустыни, но то и дело возвращался мыслями к прикосновению нежной руки к его щеке, к бездонным глазам царицы.

Очень может быть, что Кхенти ошибся. Скорее всего, он действительно ошибся и еще есть шанс добраться до Нефераты, пока не захлопнется западня Ламашиззара. Во всяком случае, Архану очень хотелось в это верить.

— Да будь я проклят! — прорычал он, глядя в холодный лик луны. — Сначала Нагаш, теперь это. — Бессмертный наклонился и выдернул свой меч из груди Кхенти. — Когда я уже научусь?

Стиснув зубы, Архан, пошатываясь, побрел по дороге в сторону Ламии. Если ему повезет, проклятый конь не успеет уйти далеко.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Час мертвых

Ущербный Пик, 76-й год Ксара Безликого

(—1598 год по имперскому летосчислению)

Разразившаяся буря оказалась самой ужасной за весь сезон и обрушилась на берега Кислого моря внезапно.

День стоял облачный, ветреный, морось то и дело сменялась порывами дождя — в общем, ничего особенного для этого времени года. Но вскоре после заката ветер набрал силу, завывая над курганной равниной, как хор злобных призраков, а тучи над морем прорезали вспышки молний. Варвары, жившие на северном побережье, услышали зловещие раскаты грома, оценили высоту волн, что обрушивались на берег, и поторопились спрятаться в своих низких круглых хижинах.

Племена с низины поднялись выше, на холмы, умоляя атамана предоставить им укрытие от надвигающейся бури.

Зато Хранители Горы, как называли жрецов варваров, не поддавались панике. Их дозоры сообщили Верховному Хранителю об усилившемся ветре и зловещих тучах. Немного подумав, он велел удвоить дозорные отряды на равнине курганов, пока буря не набрала силу.

Верховный Хранитель был человеком старым, хитрым и сообразительным, иначе он ни за что не возвысился бы до такой должности — охранять Глаз Бога. Старшие жрецы не сомневались, что монстр, грабивший могильники и убивавший их братьев, сбежал, испугавшись поисковых отрядов, но Верховный Хранитель считал по-другому. Он предполагал, что это существо до сих пор прячется где-то в горе. Если так, буря выманит его. Под прикрытием дождя и ветра он вновь примется за свое жуткое занятие, а дозорные Хранителей уже будут его поджидать.

Спустя несколько часов, когда вечер перешел в ночь, буря обрушилась на побережье со всей яростью. Бушевал ветер, слепящие потоки дождя хлестали тех, кто находился среди могильников. Видимость сократилась до двадцати футов, потом до пятнадцати, потом до десяти. Не знай Хранители равнину как свои пять пальцев, они бы давно заблудились. И все равно дозорные старались держаться вместе. Под бешеными порывами ветра они перебирались от одного могильного кургана к другому, веря в то, что Пылающий Бог приведет их к монстру, если он еще где-то здесь.

Примерно около полуночи, когда буря еще завывала, дозорные отряды заметили колонны зеленого огня, свирепо пылающего на юге, в той стороне, где находились старые могильники. Хранители воодушевились, решив, что это ответ на их молитвы, и в печально ироническом смысле оказались правы.

Четыре дозорных отряда независимо друг от друга направились на юг, стремясь к источнику огня. Первое столкновение с монстром их многому научило. На этот раз послушники не стали брать с собой фонари, зато прихватили бронзовые мечи и копья из древнего арсенала крепости. Хранителям в каждом отряде доверили еще более драгоценные сокровища: ковчеги из отполированной бронзы, сделанные больше тысячи лет назад, в каждом из которых лежали шарики из камня бога для усиления заклинаний. Каждый дозорный отряд считал, что сумеет справиться с монстром самостоятельно, и рвался вперед в надежде опередить других и добиться славы.

Нагаш стоял в самом центре бушующей бури, окруженный вращающимися колоннами силы. Там, за огненными столбами, ревел ураган, пытаясь прорвать его защиту, как обезумевший зверь, но внутри все было спокойно, и только скрежет кинжала по сырой земле нарушал тишину. Там, где проходило острие клинка, земля чернела и начинала дымиться.

Абн-и-хат жег ссохшийся желудок, как расплавленный свинец. Нагаш вырезал кусок камня размером с собственный кулак из самой середины глаза Пылающего Бога и затолкал его себе в горло. Буря, бушующая сейчас в его животе, не шла ни в какое сравнение с ураганом. Некромант ощущал каждый свой нерв, каждый мускул, каждый дюйм плоти и костей. Он чувствовал каждую травинку у себя под ногами, каждую каплю силы — и даже следы жизненной силы в шкуре плаща, накинутого на плечи. В нем бушевало настоящее море ощущений, сменяя друг друга, — то ли боль, то ли удовольствие, то ли и то и другое одновременно.

Сознание оставалось абсолютно ясным. Мысли сверкали и были острыми, как обсидиановый клинок, и сменялись со скоростью молнии. Какие великие дела он мог бы совершить в Кхемри с такой ясностью мыслей! Сила Черной Пирамиды блекла в сравнении с могуществом абн-и-хат.

Для ритуала некромант выбрал плоский участок, окруженный четырьмя могильными курганами, почти в центре равнины. Он обратил на него внимание не только потому, что это позволяло накрыть заклинанием всю равнину, но и потому, что отсюда он мог контролировать пути, по которым пойдут дозорные отряды. Нагаш ничуть не сомневался, что они появятся сразу же, как только начнется серьезная работа.

Их оказалось больше, чем он ожидал, и ему повезло, что они ударили почти одновременно. В завывании бури стали вплетаться слабые крики — это вооруженные мечами и копьями послушники слепо ринулись к пылающему маяку. Позади них светились крохотные точки зеленого света, похожие на угасающие угли, — это дюжина жрецов размахивали бронзовыми ковчегами, готовясь к сражению. Некромант выпрямился, оценивая опасность. По его мнению, нападавшие выглядели неповоротливыми и неуклюжими, когда брели в его сторону, спотыкаясь на мокрой земле под порывами ветра. Дождавшись, когда они пройдут примерно половину пути, Нагаш поднял кинжал к небу и отдал мысленный приказ:

— Убейте их!

Ослепленные яростью и хлещущей пеленой ливня, послушники не замечали поднявшихся с темной земли фигур до тех пор, пока те не кинулись в атаку. Скелеты двигались с угрожающей скоростью (с их потемневших от времени костей потоками струился дождь) и мгновенно обступили послушников со всех сторон. Засверкали обсидиановые клинки, отрубая конечности и вспарывая животы. Костлявые руки цеплялись в послушников, хватались за одежду, за волосы, валили на землю. Зловеще ухмыляющиеся черепа были повсюду, челюсти клацали, в глазницах пылал зеленый огонь. Очень скоро кровожадные вопли послушников сменились растерянными криками боли, перемежающимися звоном и лязганьем клинков, — уцелевшие боролись за свою жизнь из последних сил.

Жрецам потребовалось несколько долгих секунд, чтобы разобраться в происходящем, а когда до них дошло, они ответили мощно, но несогласованно. Нагаш ощутил нескладный залп заклинаний, долетавших с равнины, — это Хранители пытались подчинить себе его воинов. То тут, то там один из скелетов спотыкался под ударом, на него тут же накидывались послушники и рубили на куски. Варвары почуяли, что битва вот-вот примет другой оборот, но тут Нагаш вскинул к небу левый кулак и прошипел ужасное заклинание собственного изобретения.

В тучах раздался грозный рокот, за которым последовали вспышки молний. Несколько мгновений спустя жрецов ошеломила дуга пылающего зеленого света, полетевшая к земле и с оглушительным шипением вонзившаяся в могильный курган. Из разорванных туч метнулось к земле еще одно светящееся пятно, за ним еще, раздался раскат грома, и на жрецов с послушниками посыпались пылающие градины размером с камни для пращи.

Люди падали замертво с разбитыми черепами и сломанными шеями. Другие отчаянно кричали, потому что их одежды охватило зеленоватое пламя, которое не мог потушить дождь. Жрецы разбежались в разные стороны. Увидев это, послушники окончательно утратили присутствие духа. Многих постигла страшная участь — костлявые пальцы скелетов намертво вцеплялись в обезумевших варваров, опрокидывали их на землю и рвали на куски. Последнее, что слышали сумевшие уцелеть, когда бежали прочь, — бездушный насмешливый хохот, доносившийся до них с воем ветра.

Скелеты не преследовали убегавших варваров. Не обращая внимания на обжигающий град, живые мертвецы, еще не имевшие собственного оружия, выдергивали мечи из трупов, а вождь и его воины добивали раненых. Примерно треть от общего числа живых мертвецов уничтожили во время сражения, их кости разметало по дымящейся земле, но эта потеря ничего для Нагаша не значила. Около сорока мертвых варваров лежали сейчас на поле боя, некоторые еще горели — магический огонь продолжал пожирать их плоть. Они с лихвой восполнят тех, кого он потерял.