Эдгар Райс Берроуз - Тарзан из племени обезьян Страница 33

Расслабляться было нельзя!

Но, боже правый, сколько еще он сможет продержаться? Будет ли конец этой безумной гонке? Несколько раз, когда они взлетали над верхушками деревьев, Клейтону казалось, что впереди поблескивает залитый лунным светом океан… Если это действительно так, и если они мчатся именно туда, может, он и доживет до тех пор, пока кончатся заросли… А может, и нет!

Клейтона снова завопил: его сумасшедший спаситель прыгнул, как казалось, в пустоту, где совершенно не за что было ухватиться!

Но рука Тарзана безошибочно нашла ветку, которая послужила ему опорой не больше четверти секунды. Потом дерево снова провалилось вниз, и Уильям еле удержался на спине дикаря.

Да, человек-обезьяна явно держал путь к берегу, откуда несколько минут назад донеслись звуки выстрелов… Но теперь Клейтон был совершенно уверен, что ему не увидеть конца этого воздушного путешествия.

Онемевшие от напряжения руки совсем отказывались ему служить, а дикарь продолжал нестись по деревьям с той же бешеной скоростью. Уильям закричал, умоляя спуститься вниз, но так как юноша вопил почти непрерывно с тех пор, как они пустились в путь по деревьям, Тарзан не обратил внимания на новый крик своего беспокойного спутника.

Тревога за девушку, оставшуюся в хижине на берегу, гнала его вперед. Он безошибочно связал звук револьверных выстрелов с опасностью, угрожавшей этому прелестному созданию, и спешил, как только мог, почти позабыв про ношу у себя на спине.

И вдруг он почувствовал, как руки, обвивавшие его шею, разжались и соскользнули. Это случилось так внезапно, что он не успел подхватить падающего человека, и Клейтон, ломая ветки и тщетно пытаясь за что-нибудь ухватиться, полетел вниз с девяностофутовой высоты.

Это случилось во время очередного прыжка Тарзана, поэтому человеку-обезьяне понадобилось время, чтобы оттолкнуться от раскачивающейся ветки и метнуться обратно, на помощь погибающему соплеменнику.

Клейтон падал, как в дурном сне, когда изо всех сил пытаешься проснуться — и не можешь! Он почти не ощущал, как ветки царапают и рвут его кожу — ужас был страшнее боли. Он пролетел футов тридцать, захлебываясь криком, цепляясь за тонкие ветки, которые тут же ломались, лишь ненадолго задерживая его падение… И все-таки сумел ухватиться за сук, который затрещал и прогнулся, но выдержал. Однако Уильям понимал, что не сможет ни подтянуться, ни тем более добраться до ствола по раскачивающейся, зловеще потрескивающей ветке. Его болтающиеся в воздухе ноги не находили опоры, и все, что он мог — это цепляться за ветку с отчаянной силой утопающего и молить бога, чтобы тот послал ему помощь.

Помощь свыше подоспела в тот момент, когда ветка начала ломаться. Стальная рука схватила Клейтона за шиворот, рванула вверх… И мгновенье спустя юноша снова вцепился в плечи человека-обезьяны, хотя только что ему казалось, что он уже не в состоянии за них держаться.

Инстинкт самосохранения — могучая вещь!

Отбросив в сторону последние остатки самолюбия, Уильям не только обвил руками шею Тарзана, но и обхватил его туловище ногами — точь-в-точь, как это делают подросшие детеныши обезьян, перебравшиеся из объятий матерей на их спины.

И таким образом двое людей продолжали путь сквозь джунгли — один по-обезьяньи перебрасываясь с дерева на дерево, а другой — судорожно за него цепляясь.

Заросли кончились.

Тарзан проворно спустился с последнего дерева, отмечавшего границу леса, и сбросил со спины доставившего ему столько хлопот молодого человека. Его мнение о самцах своей породы во время недолгого путешествия в обществе Уильяма Клейтона сильно изменилось в худшую сторону. Даже самый бестолковый детеныш гориллы наверняка вел бы себя в такой ситуации толковее и храбрее! Да, белые люди, как и черные, далеко уступали в силе и выносливости народу его матери!

Человек-обезьяна презрительно фыркнул, когда белый юноша попытался встать на четвереньки и тут же снова повалился на песок.

Однако ему некогда было возиться с этим недотепой — и, оставив лорда Грейстока приходить в себя, приемыш Калы бросился к хижине на берегу, откуда доносился рассерженный рев Сабор.

Вдруг рев смолк.

Почти полностью протиснувшись в окно, львица перестала рычать, так как отлично видела, что ее добыча никуда не убежит.

А Джейн в смертельном ужасе пожалела, что израсходовала все патроны в револьвере, не оставив ни одного для себя. Уж лучше кончить жизнь от собственной руки, чем почувствовать, как клыки и когти хищника рвут твое тело…

Она зажмурилась и стала ждать смерти.

Вдруг Сабор издала ужасающий вой.

Девушка широко распахнула глаза и увидела, как кто-то медленно вытаскивает огромное животное обратно в окно, за которым в лунном свете она рассмотрела силуэт высокого мужчины.

Сабор выла, ревела, вслепую молотила когтями, но тот, кто стоял за окном, упорно тянул ее наружу.

Потом к человеку, дерзнувшему вступить в единоборство с огромной кошкой, подскочил второй…

Это Клейтон, все еще не пришедший в себя после воздушного путешествия, но увидевший, какая страшная опасность грозит Джейн, пришел на помощь вцепившемуся в львиный хвост Тарзану.

Впрочем, подмога от человека, который до сих пор шатался от слабости, была невелика, а Тарзан бросил в джунглях все оружие перед тем, как начать свой бешеный бег по деревьям.

Только нож был при нем, и он мог бы всадить длинный клинок в бок или спину Сабор, но понимал, что тщедушному белому ни за что не удержать львицу, если он отпустит хвост и потянется к ножнам.

Однако львица медленно уступала усилиям могучих мышц Тарзана. Вот уже и плечи ее оказались снаружи…

И тогда Клейтон увидел нечто такое, чего небеса не видели со времен юности нашего мира.

Человек-обезьяна еще сильнее рванул зверя, полностью выдернув его из окна — и молниеносно вспрыгнул на спину львицы!

Тем приемом, который подарил ему когда-то победу над свирепым Теркозом, Тарзан обхватил шею зверя.

С воем терзая когтями землю, Сабор бросалась туда-сюда в попытке сбросить с себя противника. Но стальные мышцы напрягались все крепче и крепче, неумолимо пригибая вниз голову хищницы.

Клейтону оставалось только стоять и смотреть, как стальные предплечья удивительного человека поднимались все выше к затылку огромной кошки, а ее попытки вырваться становились все слабее.

И наконец шейные позвонки львицы с резким хрустом переломились. Длинное желтое тело обмякло, человек разжал стальной захват…