Филип Фармер - За стенами Терры Страница 33

Что бы там ни случилось, «колокол» парил над островом на той же высоте. И все так же оказывал сопротивление любым попыткам заставить его двигаться по вертикали.

Кикаха надеялся, что антенны матрицы по-прежнему выполняют часть своих функций. Иначе она не могла бы сохранять постоянную высоту относительно грунта.

Это свойство давало ему единственный шанс на спасение. Антигравитационное устройство «колокола» могло обеспечить плавный спуск на несколько тысяч футов вниз. Впрочем, матрица могла остаться на уровне врат даже в том случае, если грунт под ней внезапно превратится в бездну. И тогда он вновь переберется на вершину колонны или вернется на этот остров.

Кикаха перекинул через плечо ремень лучемета, прижал «колокол» к груди и прошел сквозь обруч.

Спуск напомнил ему прыжок с парашютом. Скорость оказалась большей, чем он ожидал. Матрицу постоянно сносило к колонне, и время от времени Кикахе приходилось отталкиваться от нее ногами. Возможно, здесь сказывалось небольшое притяжение, вызванное массой колонны.

Когда до реки осталось не больше десяти футов, матрица внезапно остановилась, и Кикаха, сорвавшись, упал в теплую воду. Его подхватило сильное течение, и, чтобы добраться до берега, Кикахе пришлось постараться. Чуть позже, отдохнув на теплых камнях, он решил побродить вдоль реки, но, не пройдя и сотни шагов, увидел «колокол», зависший у скалы. И как бы высоко ни прыгал Кикаха, дотянуться до матрицы ему не удалось. Впрочем, в этом пока не было большой необходимости.

Через несколько ярдов он наткнулся на тело Звонаря. Труп вынесло на каменистую отмель и зажало между двумя камнями. Спину Табююза распороло об острую гальку, а затылок стал таким мягким, будто он ударился не о воду, а о бетон. Нож по-прежнему торчал в груди, и Кикаха, вытащив его, обтер лезвие о мокрые волосы Звонаря. Он перенес тело на берег и взглянул на гигантские врата. Они походили на увеличенную модель того обруча, который остался в другом мире. Двое врат находились на этой стороне реки, двое — на той. Они располагались по углам квадрата, длина стороны которого составляла около двух миль.

Подойдя к ближнему обручу, он бросил в него камень. Тот пролетел сквозь кольцо и упал на песок с другой стороны. Кикаха понял, что это очередная шутка Рыжего Орка. Все четыре обруча могли оказаться простым металлом. А значит, он останется в этом бесплодном мире до конца дней своих — нескольких ужасных дней перед голодной смертью.

Следующий обруч в северо-восточном углу еще больше укрепил его подозрения.

Кикаха начал испытывать усталость и голод. Чтобы добраться до двух других колец, ему предстояло переплыть реку и одолеть сильное течение. Расстояние от одного обруча до другого составляло две мили; значит, для проверки всех четырех колец ему пришлось бы пройти восемь миль[8]. В другое время он посчитал бы это за прогулку, но последние несколько часов нанесли его силам значительный урон.

Посидев минуту, Кикаха вскочил на ноги и обозвал себя дураком. Он совсем забыл о существовании так называемых однонаправленных врат, в которые полагалось входить только с одной стороны. Он обошел обруч и, подняв камень, бросил его сквозь кольцо. Однако обруч так и остался обручем.

Кикаха побежал к первому кольцу и проверил его с другой стороны.

Результат оказался таким же неутешительным.

Он переплыл реку, выбрался на другой берег и прошел то расстояние, на которое его снесло течением. Лучемет весил около тридцати фунтов. Он мешал идти, плыть, но Кикаха не хотел расставаться с ним ни на минуту.

Юго-западный обруч ничем его не обрадовал. Кикаха прошептал проклятие и направился к последнему кольцу. Солнце клонилось все ниже и ниже, спускаясь с безмолвного неба к безжизненной земле. Ветер утих. Чуть позже смолкло журчание реки. Тишину нарушали лишь его шаги, тяжелое дыхание и скрежет камней под ногами.

Когда он добрался до северо-западного обруча, ему на миг захотелось отложить последнее испытание. Если это кольцо окажется макетом, а не настоящими вратами, шутка Рыжего Орка станет последней в жизни Кикахи. Но, отдохнув пару минут в тени скалы, он решил не затягивать конец этой муторной драмы.

Первый брошенный им камень вонзился в песчаный холм позади кольца.

Второй пролетел сквозь обруч и упал на землю.

Кикаха подпрыгнул от злости, закричал и ударил кулаком в ладонь.

Потом пнул небольшой камень и, завывая от боли, заскакал на одной ноге. Из глаз покатились крупные слезы. Он бил себя по щекам, дергал за волосы и выкрикивал в голубое небо проклятия и угрозы. Повернув лицо к безразличному желтому солнцу, он завыл, как волк, хвост которого попал в медвежий капкан.

Через какое-то время Кикаха затих. Если бы не трепетавшие веки и не вздымавшаяся грудь, он вполне мог бы сойти за светло-красный валун, которыми изобиловала эта бесплодная земля.

Чуть позже, вырвавшись из объятий бессмысленного созерцания, он пошел к реке, утолил жажду и занялся поиском места для ночлега. Минут через пятнадцать на склоне небольшого холма Кикаха обнаружил нишу, которая могла послужить укрытием от поднимавшегося ветра. Поразмыслив немного о своем невеселом будущем, он еще раз обругал Рыжего Орка и со вздохом заснул. Утром, взглянув на тело Звонаря, Кикаха вспомнил рассказы о тех, кого голод подтолкнул к людоедству.

Чтобы чем-то отвлечь себя от подобных мыслей, он побродил по мелководью, выискивая рыбу или ракушки. Кикаха вспенивал воду руками и шлепал по ней ладонями, но обитатели водной стихии ничем не выдавали своего присутствия. Судя по отсутствию какой-либо растительности, они на этой планете вообще не водились.

Вернувшись к холму, он забрался на круглую вершину и еще раз осмотрел четыре больших обруча. Ситуация казалась до невозможности простой и в то же время отчаянно сложной. Орк наверняка подготовил какую-то лазейку, через которую пленник мог вырваться на свободу. Для этого требовались только смекалка и ловкость. Но с таким же успехом властитель мог отступить от правила и оставить ловушку без выхода. В любом случае Кикаху ожидала смерть. Даже если здесь и была какая-то лазейка, он оказался недостаточно смышленым, чтобы отыскать ее.

Внезапно Кикаха вскочил на ноги. Да что же случилось с его умом? До сих пор он бросал в кольца только камни. А ведь существовали врата, которые запускались в действие с помощью предметов большого объема и массы. Причем некоторые активировались лишь в тех случаях, когда тело, проходившее через них, состояло из протеина. Кроме того, он слышал об особых устройствах, которые улавливали импульсы человеческого мозга. Без этих сигналов врата действительно были кусками железа. А значит, он должен опробовать обручи сам.

Но многие врата настраивались на разрушение первой проходившей массы. К тому же Орк мог воспользоваться заминированной ловушкой по типу тех врат, которые он установил на «ртутном» озере.

Кикаха застонал при мысли о том, что ему предстояло сделать. Вот уж действительно: хочешь жить — умей вертеться. Поблагодарив судьбу за хрупкое телосложение Звонаря, он взвалил труп на плечи и понес его к ближайшим вратам.

День выдался длинным и жарким. Мышцы дрожали от напряжения, в желудке посасывало, а каждая неудача у гигантских колец отнимала все новые и новые силы. Переправив через реку труп и лучемет, он едва не лишился чувств. Шесть раз тело Звонаря взлетало в воздух и падало наземь. Кикаха проверил трое врат. И вот теперь, дотащив свою ношу к четвертому кольцу, он решил немного отдохнуть.

Звонарь лежал рядом. Его рот открылся. Пустые глаза смотрели на жаркое солнце. Вокруг разносился слабый запах тления. Взглянув на труп, Кикаха подумал, что в этом мире не так уж все и плохо. По крайней мере, тут не было мух.

Время шло. Он по-прежнему не мог собраться с силами. Ему полагалось встать и дважды бросить тело с обеих сторон кольца. В принципе Кикаха мог бы просто перевалить Звонаря через врата, но тогда он оказался бы на пути возможного направленного взрыва.

«Ладно, парень, вперед, — уговаривал себя Кикаха. — Всего-то и надо встать у края, бросить труп в кольцо и отпрыгнуть в сторону».

В конце концов он выполнил это в седьмой раз. Тело проскочило сквозь обруч и растянулось на земле. У Кикахи остался последний шанс. Забыв об отдыхе, он поднял Звонаря на уровень груди, швырнул его в круг и прыгнул под защиту большого валуна.

Взрыва не последовало, и он осторожно выглянул из-за своего укрытия.

Тело Табююза лежало на песке позади пьедестала.

«Вот и все, — подумал Кикаха. — Я сделал все, что мог».

Он разочарованно покачал головой и отрешенно повернулся к обручу спиной. Это непроизвольное движение спасло ему жизнь.

И даже тогда Кикаха уцелел лишь чудом. Тигроподобная тварь, которая бесшумно кралась к нему по твердой скале, взревела, встретившись с ним взглядом. Она перешла на бег и огромными прыжками ринулась на человека. Тот так удивился, что на секунду оцепенел, и зверь едва не настиг свою жертву. Едва — потому что Кикаха быстро пришел в себя. Он выстрелил, когда животное взвилось в последнем прыжке. Луч прожег голову, рассек шею, грудную клетку и часть ноги, а затем пробуравил скалу позади твари. Тело упало на землю и, скользнув по скале, сбило Кикаху с ног. Он покатился кувырком, раздирая о камни спину, руки и грудь. Поднявшись на ноги, Кикаха вытер окровавленный нос. Кожу покрывали ссадины и кровоподтеки. В бедре и пояснице, куда врезалось тело зверя, появилась тупая боль, которая становилась все сильнее и сильнее.