Ник Перумов - Хранитель Мечей. Одиночество мага. Том 1 Страница 34

Ловушка. Как он и думал. Фесса словно окатило ледяной зимней водой – гавань Агранны не замерзала, но, само собой, выстуживалась.

Вдоль всех крыш густо встали стрелки – и в цветах Мекампа, и в серых инквизиторских рясах. Значит, они таки получили известия. Отцов церкви словно кто-то подталкивал делать одни и те же ошибки. Сейчас предложат сдаться, затеют переговоры…

Тем временем вложенная в иллюзию магия стремительно таяла, твари двигались всё медленнее и медленнее, мало-помалу бледнея и растворяясь в воздухе. И «волки», и салладорцы постепенно приходили в себя, а Фесс с неожиданной и резкой тоской ощутил, что его вылазка в Агранну, похоже, заканчивается точно так же, как и приснопамятный Эгестский поход, – кровавой массовой бойней, и западная Тьма вновь вплотную подступает к своей заветной, хотя и непонятной цели…

Дрожащие эльфийки робко сгрудились за спиной некроманта. Так уже было. Фесс шёл грудью на строй арбалетчиков, но тогда рядом с ним шли друзья, а теперь – теперь он один.

Губы Фесса исказила кривая усмешка. Увидь его сейчас тётушка Аглая Стевенхорст, она непременно всплеснула бы руками, воскликнув: «Ну вылитый отец, да упокоит его Спаситель! То же выражение, когда очень сердился!..»

Приходил черёд убрать глефу. И вновь взять в руки посох.

Похоже, ты рассчитала всё правильно, чёрная старуха. Мне придётся принять твои условия… хотя бы для того, чтобы эти несчастные эльфийки за моей спиной прожили ещё несколько лет. На большее я и не рассчитываю.

«Дёшево же ты себя ценишь, – услыхал он внезапно голос Сфайрата, сдавленный и хриплый, словно дракон пытался говорить с накинутой на шею петлёй. – Дёшево же ты себя ценишь, некромант! Погоди сдаваться, погоди, у тебя ещё есть силы! Если бы тебя хотели убить – засыпали бы стрелами ещё на подходе к пирсам, неужели ты этого не понимаешь?! Убитый в бою случайной стрелой некромант им совершенно не нужен. Ты им нужен живым, для экзорцизмов, медленной пытки и торжественной публичной казни, быть может, даже на главной площади Аркина перед Святой Базиликой! Дерись, трус!..»

Фесс был далеко не уверен, что слышит именно голос дракона. Быть может, это он обращался к себе сам – когда сменил столько личин и личностей, такое может показаться неудивительным.

Как бы то ни было, некромант не стал слушать гнусавый голос не то глашатая, не то герольда, принявшегося взывать к нему откуда-то из кажущегося безопасным отдаления. «Сейчас вы у меня узнаете, что, когда вы имеете дело со мной, „безопасного отдаления“ просто не существует».

Тело словно прожгло короткой судорогой. «Сейчас, сейчас… мне нужна Сила, как можно больше и за сколь угодно высокую цену».

«Сколько угодно и даром», – услыхал он.

«Нет, нет, не там! – взмолился он про себя. – Только не там!..»

Но у тебя нет другого выхода. Ты ловко научился отбивать стрелы, но все тебе не отбить. И не выскочить на крышу, не разорвать строй лучников, как ты проделал это в Эгесте, вместе с Рысью, Праддом и Сугутором.

«Morvud gravits», всё что тебе осталось, некромант, как сказала бы Вейде.

«Но у меня есть и кое-что ещё, – подумал он. – То, что я никогда не пускал в ход, даже в самых отчаянных ситуациях. А сейчас, похоже, пришла пора…»

Он не успел додумать эту мысль до конца. Среди неподвижных фигур в сером родилось какое-то движение, кто-то выдвигался вперед, и миг спустя некромант увидел…

Нет, не отец-инквизитор Этлау. Четверо воинов. Один низкий и кряжистый, похоже, гном, другой – высокий, широкоплечий, зеленокожий – явно орк с Волчьих островов, щёки разукрашены боевой татуировкой. Третий – настоящая гора, на две головы выше даже могучего орка, облачённый в медвежьи шкуры, – судя по всему, горный тролль. Четвёртым был человек, с цепным кистенём в руках и глухим шлемом, что скрывал лицо.

«Выкормыши замка Бреннер, – подумал некромант. – Святой Церковью вскормленные… нет, не псы даже. Костяные гончие. Такие же, как и те, бой с которыми стоил жизни моим друзьям. Такие же, как и те, что медленно дробили кости распятому Джайлзу, на потеху распалённой кровавым зрелищем толпы. Духи войны, трупоеды, пирующие на костях».

Казалось бы, что же тут такого?.. Подумаешь, какие-то четверо бойцов Инквизиции; те, что убивали твоих друзей, уже мертвы, ты отомстил и за Рысь, и за гнома с орком; что тебе за дело до этих?..

Но – почему же так настойчиво встаёт перед глазами злосчастный Бреннер, откуда вышла предыдущая четвёрка, вкушающая уже, к счастью, заслуженное посмертие в Серых Пределах, почему всё сильнее и сильнее закипает кровь, почему уже знакомая ненависть, страшнее которой, казалось бы, пережить уже невозможно, возвращается?.. Возвращается, хотя к этому уже как будто бы нет повода?..

«Прими мой дар». Добрый, хотя и настойчивый совет.

– Никогда! – Фесс словно бы плюнул в лицо незримой собеседнице. – Я ещё могу сражаться!

«Попробуй». Мягкая, необидная усмешка.

Фесс ничего не ответил. Время слов прошло. Держитесь, вы все, – некромант идёт на прорыв!

«Один раз я уже почерпнул силы у Алмазного и Деревянного Мечей. Наверняка маски заметили это. Ну что ж, второй раз – тоже ничего страшного. Пусть даже они и узнают, где я теперь. На свете много дорог. Даже маскам не под силу перекрыть их все».

И вновь – обжигающий поток ненависти. Древней, новой, неважно к кому. Просто ненависти. Неистового желания чужой беды, горя и смерти. Сила, превращающая кровь в кипящий металл.

Фесс застонал от боли – наполняющая его мощь нещадно мяла и ломала всё существо некроманта. Но оголовье посоха уже пылало знакомым огнём, руки уже готовы были и рубить, и колоть; держа посох в левой, а глефу – в правой руке, Фесс шагнул вперёд. За его спиной прятались полуживые от ужаса эльфийки.

Кто-то заверещал, подвернувшись магу прямо под размах глефы, какой-то салладорский безумец, решивший таким образом покончить счёты с жизнью. Фесс рубанул коротко, лезвие взвыло. Сила Мечей передавалась и ему, и едва ли сейчас кто-то из окружавших некроманта воинов способен был различить стремительную дугу размаха. Кажется, кто-то сверху закричал ему, чтобы он остановился и бросил оружие, – Фесс не повернул головы. Он шёл вперёд с закрытыми глазами, не нуждаясь в зрении, с каждым шагом погружаясь всё глубже и глубже в им же самим созданный тайник, где покоились Мечи.

Но, о великая древняя Тьма, если на такое способен всего лишь отблеск их ненависти, что же смогут сделать сами Мечи, вырвавшись на волю? И найдётся ли тогда сила, способная их остановить?..

Тут кто-то из лучников не выдержал. Стрела пронеслась над головой некроманта, свистнула тонко и злобно, заставив эльфиек пригнуться к доскам под ногами. Следом за первым стрелком спустили тетивы и остальные, и воздух мгновенно заполнился визжащей смертью.

…Поле битвы под Мельином, и стрелы Дану, пущенные в них с Императором…

…Янтарный камень крутнулся над головой Фесса. Чародея и спасённых им окружил сияющий купол; в следующий миг вся масса стрел вонзилась в пламенную поверхность, вспыхивая в свою очередь; огненные цепочки пронзили воздух, они тянулись туда, откуда прилетели эти стрелы, и вот уже весёлые ярко-рыжие призраки затанцевали, взвились на крышах, повсюду, где стояли лучники; в следующий миг Фесс услыхал отчаянные вопли сгорающих заживо людей.

Всё повторяется, некромант, нет и не может быть ничего нового под этим солнцем...

А сила всё рвалась и рвалась на волю, раскалялся в руке чёрный посох, горели жарким трескучим огнем склады, и людские фигурки толпой катились вниз с крыш; тяжело затопали окольчуженные шеренги «волков», ещё теснее сбивая ряды и устремляясь в погоню. Эти воины, похоже, не боялись ни магии, ни смерти. Но они всё равно умрут. Плоть бессильна перед силой Мечей. Точнее, были люди (и не-люди), способные овладеть ею… но они остались далеко-далеко отсюда, в совсем ином мире.

Фесс уже бежал, эльфийки при всей легкости их бега, едва поспевали следом. Навстречу ему, ничуть не испугавшись ни огня, ни всеобщего смятения, трусил его пони, о котором все забыли в воцарившемся хаосе.

Текущий с посоха огонь поджёг и жёлто-алый корабль у причала, длинные лапы-вёсла горели жарко и весело, так, что казалось – против этого пламени бессильна даже вода, его изначальный враг.

Как всё просто, некромант. И не надо никакой Тьмы. Мечи cделают тебя, вне всякого сомнения, сильнейшим чародеем этого мира. Кто способен устоять против тебя? Ты можешь лишиться всего, но Мечи у тебя никто не отберёт, они пребудут с тобой в любой темнице. Они сумели превозмочь даже гасящий всю и всяческую магию артефакт Этлау… хотя и не принесли в том бою полной и всеобщей победы. Но что будет, если он открыто провозгласит их своими и обратит против той же Святой Инквизиции?

Так просто?.. Объяви Мечи своими – хотя этого наверняка недостаточно, нужно срастись, слиться с их Силой – а это гораздо сложнее; объяви Мечи своими – и станешь непобедим? Или это ещё одно прельщение, насланное масками?