StEll Ir - Космическое Мироздание. Вариации Времени. №1 Страница 35

- Синаида, я три раза ёб вкусно твою мать во влагалище, где в этом доме чистый рушник для героя трудовых буден?! - шумел, громыхая сапогами по кухне, и пугливо прислушивающаяся из своей комнаты Раечка, листая конспекты, никак не могла взять в толк отличие конгруэнтного от сенситивного типов познания.

- Обрушила б я тебе! Где-где - в пизде! Где и всегда же висит, чё - зажмурило с счастья великого?! - в тон реагировала Синаида Ивановна, протягивая мужу полотенце. - Зачинил там дыреней навыворот? Пиздапраёб хуев сын… И не ори - у нас девочка в свободной живёт теперь! Садись, стащу сапоги - совсем заебался-устал?..

- Девочка? - Семён снизил гуд голоса, перекосился в натуге мысли по диагонали в лице и грузно опустился сракой на жалобно скрипнувший подвернувшийся стул. - Снова, значит, ученью свет и в ванной сантехпрофилактика? Бля, Си, а побухать-переговорить по душам ты подумала - не могла притащить мне напарника? Ой, дурдом, а не дом…

Синаида Ивановна отставила его сапоги ("Не пизди! Она очень хорошая!"), освободила ширинку в мотне ("А бухать уже не актуально - всё равно б напарника не получилось!..") и ухватила губами за балду стояка, вопросительно взглянув широко раскрытыми глазами наверх ("Или может сначала поешь? Всё готово…").

- Крепче! Красиво соси… - услышала Раечка приглушённый голос мужа домохозяйки и вынуждена была лечь спать, не пописяв, потому что крайне опасалась выйти из своей комнаты и показаться на кухне.

Раскрутил её Семён тем же утром. Вместо "доброе утро" он сказал "я тебя люблю", и она почему-то поверила.

Раечка едва успела хорошенько отоссаться в ванной-уборной и в ночнушке ещё заправляла свою кровать, когда дверь в её комнату открылась и на пороге возникло нечто громадно-лохматое и первобытное. Она ещё попыталась сначала изобразить испуг на полупроснувшемся личике, но уже через минуту заново терзала свои простыни, склоняясь над кроватью в полупрозрачной ночнушке. Тонкая ткань ночнушки сильно вминалась между её худенькими ягодицами, край в изгибе сильно задирался над голыми ямочками коленок, и присевший позади за стол Семён удовлетворённо попыхивал полевой самокруткой.

- Правда, што ли, натяжная у тебя? - он закинул ногу за ногу и пошурудил пятернёю в трусах, поправляя зазнобившего.

- Правда… - Раечка не оборачивалась и говорила в полшёпота: в доме никого больше не было (Лора уходила совсем рано обычно, и Синица Ивановна куда-то упиздела), и ей было жутко и томно от всего происходящего.

- Не может быть! - Семён не поверил. - Это ж редкость! А ну, покажи…

Он убрал самокрут и ловко подсел по неё, залапив большими ручищами её голые ляжки.

- Н..нет!.. - она заперебирала лапками в тапочках по полу, сопротивляясь ему. - Я - девочка!

- Да ты не боись! Чего? Девочка!.. Чую уже, что не мальчик… Ты не стесняйся - я ж не отдрючить тебя предлагаю!.. А пизду твою я уже видел всё равно! Ало-розовая, тонкогубая, над секелем родинка малая… Ну? По правде? Синка мне фотопортрет твой показывала!..

- Зачем?! - задохнулась в приступе горючей стыдобы Раечка и обессиленно упала плечиками на свою постель.

- Как - зачем? - Семён задрал ей ночнушку на поясницу и чмокнул колючей щекой в правую половинку попы. - А подрочить? На ночь глядя… Вместе с ней и отдрючились на тебя!.. Сны смешные снились небось? Не жмись, расслабь коленки… дай, посмотрю…

Он развернул её дрожащие коленки пошире и лапами сильно растопырил ей щель. Раечка еле дышала, глядя в оставленную распахнутой дверь её комнаты - хорошо хоть в доме никого не было…

Семён внимательно рассматривал влажно чпокнувшую в приоткрытьи пизду и тянул посильней губы ей в стороны. Навстречу ему из-под низу выпячивался залуплённой небольшою головкой помалиновевший от напряжения клитор, а в распахе тонких наливно алеющих в волнении губок раскрывала округлый ротик розовая девственная плева.

- Действительно - натяжная!.. - он указательными пальцами сильно, но осторожно, потягивал розовую дыру ротика целки на стороны, проверяя на эластичность. - Ты так и нарожать умудришься… девочкой!.. Дрючилась с кем-нибудь уже много раз?.. Пробовала?..

- Нет! - Раечка почувствовала, что стыдно ей уже больше от необходимости врать.

- А целик краями шлифованный… - заметил Семён и пропустил большой средний палец ей внутрь, легко заскользив в глубине; Раечка приглушённо в постель пискнула. - Дрючилась!.. Еблась в хороводах, поди, ночь на пролёт - так нравилось!.. Вгоняли тугих до манды аш… Вон, как ухватывается мандень мне за палец-то!.. Нет, Раиса, мне нужно отдрючить тебя!.. Натянуть-опробовать твою натяжную…

Раечка подумала о том, что рано поздно ли, он всё равно её отъебёт, и не стала дёргаться попкою, когда Семён выпростал над нею горячего и влажно-скользко поводил от дырки задницы до торчащего похотника по малым губам, заводя всё глубже и глубже большую надутую золупу ей внутрь. Целка недолго противилась, а потом враз наскочила охват-кольцом на яро-стоячий хуй.

- Ох… хороша!.. - Семён не сильно вжимал, чуя со всем комфортом, как тонко-пронзительно жмёт колечко натяжной целяка его за золупой.

- Пап, где фломастеры и альбом - я опаздываю!

Раечка широко распахнула глаза и тут же зажмурилась в ужасе: на кухне показалась оказывается ещё не ушедшая Лора!

- Где-где… - Семён мерно накачивал под худенький Раечкин зад своего стояка. - Ох, хороша…

Лора вошла в комнату и подхватила папашу за яйца над спущенными трусами:

- Пап, ещё раз - фломастеры и альбом! Я же с тоски там подохну на всех этих уголовно-процессуальных! Сообрази уже…

- Доченька, иди ты нах… Видишь - кудовчусь? - Семёна невероятно припёрло её крепкое потягивание ему отвисших яиц до самой жопы и он попытался, не меняя позы, дотянуться до неё в поцелуе…

Но Лора со смехом увернулась и отпрыгнула:

- Ну и пиздец! На парте рейсфедером вырежу твой хуй в полный рост! Ага?

- Не делай этого, доча… - накачивая, Семён, начинал проникновенно пыхтеть в открываемый всё шире рот над согбенною Раечкой. - Фломастеры на трюмо у мамы, а альбом я хуй его знает…

- Ладно! - Лора, смеясь, наклонилась к Раечке и чмокнула её во вжатую в простыни щёчку. - Пока! Я сегодня не задерживаюсь - ужин, па, за тобой, не проспи!

Она выскочила, наспех полуприкрыв за собой дверь, и Раечка почувствовала всей пылающей глубиной, как жарко и страстно наддаёт с невероятною силой в неё своим охуенным стволом трясущий её за бёдра в своих лапищах Семён…

- Ах!.. Ах!.. Ах!.. - она больше не выдержала своей немоты и вырвалась плачуще-пронзительными всхлипами в голос.

- Берёт?.. - Семён до хруста в пальцах сжал её бёдра и резкими качками забил хуем на нутрь, горячо впечатываясь своим животом в голый зад. - Берёт хуем в натяжку пизду?!

- А..ааххх… - Раечка почувствовала, как щиплет-слезиться от захватившего её водоворота ощущений…

- Ну всё! - объявил Семён. - Получай молочные реки, кисельные берега на девичий прокорм!.. Чудо-девочка… в самом деле хорошая…

Он чуть вынул назад ствола, давая простор в глубине для пролива своих туго забрезживших струй, и Раечку мягко закачало в его руках приподнявшимся на цыпочки задком: хуй вкусно наполнял её нутрь, расплющенные по постели грудки сладко ныли щекочущимися сосками, ротик распахнуто порывисто быстро дышал и глазки подкатывались всё выше вверх, а сама Раечка пыталась не закричать уже так, что услышат ещё и соседи...

С Лорой они почти не виделись. Лора исчезала чуть ли не в семь утра, а Раечке с первого курса повезло на вторую смену, и когда она возвращалась по вечерам к оставленному ей Синицей ужину, то встречалась с Лорой лишь краткими случайностями, писяя на унитазе, пока та умывалась рядом или с тайной уютно-тёплой тоской заглядывая за ужином из кухни в чуть приоткрытую дверь Лориной комнаты на её точёно-задумчивые над очередным электронным рефератом черты лица…

Иногда, правда, везло на отсутствие последней пары и получался "семейный" ужин с патриархально охеревающим во главе стола Семёном, со строящей ему умилённые глазки Синицей Ивановной, и с возможностью посидеть чинно рядом с маленькой очаровательной Лорой, едва перебрасываясь с ней короткими взглядами.

- А чего это ты, Синаида, постелила им в разных комнатах? - ржал, как хамбургский конь, зачастую Семён. - Им ебаться друг с дружкой - вон слюни по вилкам текут! Чё эт ты им не устроишь лесбийскую ярую вольницу?!

- Папенька! - Лора всегда очень жалела зарывающуюся взглядом в тарелку, рискуя надкусить свою вилочку, милоглазую подружку. - Если вы сейчас же не вспомните, кто спас вас в последнем похмелье бокалом горяче-токайского с перцем, и не извинитесь немедленно…

- Доча! Дочь!.. - ржал Семён. - Пред тобою в долгу неоплаченном - свято помни об этом всю жизнь! Не дави на сознание, маленькая моя, лучше скажи - ты ведь любишь её?