Дмитрий Морозов - Дваждырожденные Страница 42

— Но почему вы говорите «неумолимая кар ма»? На состязание его привел случай, а выбор он сделал сам, — осмелился сказать я.

Учитель вздохнул:

— Как только Карна ощутил в себе мощь брах– мы и кшатрийскую доблесть, он перестал принад лежать самому себе. Все, что он с детства узнал от кшатрия-отца, все, что ощутил в себе ясно, как зов раковины, влекло его в бой. Он был обречен искать достойного противника. Значит, его встре ча с Арджуной была предрешена. Они были рав ны по силе и доблести, как сыновья одной мате ри. Поэтому для человека, познавшего законы кар мы, нет ничего удивительного, что сын суты при народно оспорил титул лучшего стрелка у Ард жуны. Карна послал свои острые, без изъяна, стре лы точно в мишень, наслаждаясь властью над ними. И не понимал он, окутанный майей гордости, что сам уже лишен выбора и выпущен в неведомую цель безжалостной рукой неизвестного бога. Успех Карны необычайно обрадовал Дурь-одхану. «Наконец-то нашелся достойный соперник Арджуне! — воскликнул он. — Благодарение судьбе, что ты явился сюда. Располагай же мною, как желаешь, о могучерукий!» Эти ласковые речи размягчили сердце Карны, не привыкшего к учтивому обращению. И он ответил Дурьодхане: «Я желаю дружбы с тобой». Поддавшись уговорам благодетеля, Карна хотел вызвать Арджуну на единоборство. Но многие советники Дхритараштры воспротивились этому. Поединки велись боевым оружием, и все понимали, что кипение страстей может заставить соперников биться насмерть. Тогда кто-то из придворных, опытных в правилах ведения поединков, сказал, что Арджуна, происходящий из рода царей, не должен сражаться с сыном простого колесничего. Услышав это, Карна склонил голову от унижения. Но Дурьодхана смог воспользоваться и этим. Он провозгласил громовым голосом: «Если Арджуна считает ниже своего достоинства биться с простым кшатрием, то я дарю Карне престол в стране Анга. Пусть жрецы сейчас же совершат обряд помазания на царство».

Остается только удивляться, как много власти успел сосредоточить в своих руках юный Дурьодхана. По собственной прихоти он вознамерился смещать и возводить на трон царей в подчиненных Хастинапуру землях.

Карна гордо расправил плечи: «Что может сравниться с этим даром? Как мне отблагодарить тебя?» «Я желаю только твоей дружбы», — сказал Дурьодхана, и Карна от избытка чувств обнял его. Бхимасена, который наблюдал за всем этим, сказал презрительно: «Помазание на царство еще не делает сына колесничего царем. Ты не достоин того, чтобы мой брат сходился с тобой в поединке». Дурьодхана вступился за Карну: «Законы кшатриев не различают воинов по их происхождению, оно так же трудно постижимо, как и истоки рек. Огнем пронизано все в этом мире. Многие брахманы произошли от кшатриев».

Поединка Высокая сабха все-таки не допустила. Но Карна остался при дворе Дхритараштры. Неисповедимы законы кармы. Из ничего родилась вражда Пандавов и Карны. Она разгорелась с новой силой на сваямваре дочери царя панчалов, — сказал Крипа и встав с циновки, проверил, правильно ли мы держим луки на вытянутых руках, достаточно ли широко расставлены ноги в стойке «треугольника». При этом он не прерывал наставлений:

— Вы должны забыть о себе, слиться с тонким стержнем, соединяющим небо и землю. Сознание прокладывает дорогу стреле. Любое колебание мысли уводит стрелу в сторону, подобно мощному порыву ветра. Пробежало по чистому сознанию облако мысли, — и порвана нить, ведущая стрелу к цели. Лук Арджуны хранил Пандавов все эти годы и, став оружием кармы, наделил их прекрасной супругой.

Мы слышали, что Пандавы сражались за руку царевны по закону кшатриев, но нам все равно мало что понятно в этой истории, — заметил Митра, облитый потом, но не утерявший любопытства.

Это произошло в годы их первых скитаний. Царь панчалов Друпада решил устроить сваямва-ру, чтобы найти наиболее достойного мужа для своей дочери Кришны Драупади. Но, руководствуясь законом и пользой, постановил, что не кровавый поединок на мечах должен решить судьбу царевны, а высокое искусство стрельбы из лука.

Да, Кришна Драупади была во всех отношениях достойной того, чтоб за нее бороться. Существует легенда, что родилась она не от своего отца и матери, а во время жертвоприношения из середины жертвенного алтаря. Многие и сейчас верят, что это правда. Так или иначе — она, как и ее брат Дхриштадьюмна — дваждырожденные, а чьи они дети на самом деле, наверное, мы никогда не узнаем. Царь Друпада любит обоих как родных, поэтому Кунти справедливо рассудила, что породниться с царем панчалов для кого-нибудь из ее сыновей было бы подарком судьбы, особенно в том бедственном положении, в котором они все находились. Сборы были короткими. Одев покровы странствующих риши и заплетя волосы в длинные косы, пятеро братьев отправились в Кампи-лью-столицу Панчалы, где царь Друпада ждал будущих женихов своей дочери. В то время там было тесно от царей, желавших получить в жены дочь Друпады. Среди них был и царь мадров — Ша-лья, родной брат Мадри, дядя Накулы и Сахаде-вы. Был там и хитроумный Шакуни — сын царя Гандхары, дядя Дурьодханы — главного соперника Пандавов. Приехали и цари ядавов , а также могучий кшатрий из их рода по имени Сатьяки. Пятнадцать дней цари вместе со свитой гуляли, пировали, охотились в окрестных лесах. О красоте дочери Друпады ходили самые восторженные рассказы, певцы не скупились на краски, описывая неземные достоинства Кришны Драупади. Наконец настал шестнадцатый день — день сваям-вары. Пандавы едва успели на праздник и не пожалели об этом! Кришна Драупади вышла на превосходно украшенную арену и затмила блеск драгоценных камней и жемчужных сеток на окнах павильонов. Чараны пели, что при одном взгляде на нее все цари были поражены богом любви…

Крипа прикрыл глаза и проговорил распевно: — Безупречно сложена, нежна и разумна, глаза подобны лепесткам лотоса, смуглая кожа, словно излучает теплый свет. От нее исходит благоухание, как от лепестков голубого лотоса.

Да, только апсара в расцвете своей юности и красоты может так насытить окружающее ее пространство благими лучами своей брахмы, что начинает казаться, будто она источает свет и аромат. Высокая сабха справедливо полагала, что от брака дочери царя Панчалы с дваждырожденным должны родиться дети, наделенные удивительными способностями. Но только воину из царского рода мог отдать ее властитель Друпада, только победителю на сваямваре. Таков обычай. Разумеется, у царевны оставалось право отвергнуть даже победителя состязаний, но такое случалось крайне редко, так что претендентов на руку прекрасной Дра-упади отделяло от неземного блаженства совсем немного: лук с пятью стрелами да мишень — полый рог быка, подвешенный на золотой нити на противоположном конце арены.

Перед собравшимися вышел могучий сын царя Друпады Дхриштадьюмна и голосом глубоким, как облако, провозгласил имена, происхождение и заслуги собравшихся на сваямвару царей и кшатриев. Там был Дурьодхана в сопровождении других сынов Дхритараштры, с ними был могучеру-кий Карна, слава о сверхъестественной силе которого давно пересекла границы Хастинапура, был там и царь матсьев Вирата с сыном Уттарой, а также многие другие владыки и войны.

Перечислив их, Дхриштадьюмна провозгласил: «Кто, обладая высоким происхождением, прекрасной внешностью и силой, исполнит трудный подвиг, пронзит стрелами высокую цель, того, о милая, ты должна избрать сегодня в мужья»!

Испытание луком и стрелами вместо поединка на мечах или палицах было назначено царем пан-чалов по совету Высокой сабхи и позволяло дать преимущество дваждырожденным. Только человек, обладающий брахмой, мог попасть в мишень, по размерам не превосходящую наконечник стрелы.

Лук — самое благородное из всех видов оружия. Он требует не только силы, но и духовного напряжения. Он убивает, но не уродует, как булава или меч.

Впрочем, у большинства претендентов на руку Драупади в день сваямвары до стрельбы вообще дело не дошло, они не смогли даже натянуть тугой лук Друпады. Брат Дурьодханы Духшасана, распаленный красотой Кришны Драупади, несколько раз подходил к этому оружию. Он все-таки смог натянуть тетиву, но не совладал с пожиравшим его нетерпением, и пущенная стрела просвистела мимо цели далеко в открытое поле. Другие герои тоже не достигли цели. Даже сила Бхимасе-ны оказалась тщетной, так же , как и его внезапно вспыхнувшая страсть к панчалийке. Только Ард-жуне, любимому ученику Дроны, оказался под силу этот подвиг духа.

И вот перед мишенью остались лишь два воина: Карна, в блистающих доспехах, подаренных Дурьодханой, и никем не замеченный до этого широкоплечий юноша, одетый по обычаю странствующих риши в шкуру черной антилопы. Карна легко натянул тугой лук, но Кришна Драупади крикнула: «Стой!» К безмерному удивлению собравшихся она запретила Карне стрелять, сославшись на его низкое происхождение.