Дэн Абнетт - Титаникус Страница 46

Он нанёс кисточкой дорогое сусальное золото на прокрашенные когти «Никомах Игникс», просто чтобы сделать их безупречными. Тут всё дело было в деталях.

Когда он откроет утром лавку, явятся толпы клиентов. А пока весь вечер раздавался стук в дверь. Он брал ключ и открывал магазин: «Только для вас, вы же понимаете, в порядке исключения».

— Гигант! Гигант! — хихикал Цембер, заведя недокрашенный «Никомах Игникс» и пустив того по верстаку.

Поблёкшие куклы глазели на него с полок, забытые, пустоглазые и безразличные.

В Саду Достойных под Канцелярией бывший модерати Цинк поглядел на бледно-серое небо. Стаи щебечущих зефирид исчезли в сумерках. Где-то глубоко внутри иссохшего тела Цинк ощущал тревогу. Ещё одна ночь шума в огромной улье? Опять Сретение? Сколько раз Сретение наступало в этом году? Он не мог вспомнить. Может, это был День Кузницы или Фестиваль сбора минералов. Какая бы ни была причина, улицы района внизу были полны блеющих дураков. Там была музыка, ликование и фейерверки. Цинк морщился каждый раз, как взлетал фейерверк и взрывался громким хлопком, распускаясь, словно разноцветный цветок. Они напоминали ему… они напоминали ему о…

Чём-то, что ранило его, очень давно.

Он не мог вспомнить что.

Прямо над краем западной стены сада Цинку была видна верхняя часть светящегося публичного экрана на Постном Ряду. Экран вспыхивал и светился, прокручивая строчки текста. Цинк вытер губы. Он принял решение.

Цинк добрался до будки самым полным ходом, на какой были способны его старые ноги. Вытащил потрёпанную лестницу, которой пользовался, когда подрезал сучья на плойновых деревьях, и вернулся с ней к западной стене. Исполнение заняло больше получаса, и Цинку приходилось останавливаться и переводить дух дважды. Больше чем дважды он забывал, что собирался сделать, и принимался нести лестницу обратно к будке. Добравшись до стены, он переложил курс — два румба, малый ход, поворот на запад, — и втащил лестницу на влажную клумбу. Приставил лестницу к стене и отклонился назад, воззрившись на неё.

Лестница: у неё должна быть цель. Он посмотрел вокруг на пустой сад, на длинные тени, смешивающиеся с темнотой. Вокруг не было никого, кто мог бы сказать ему, что делать: ни раки, ни принцепса, ни гудящего Манифольда.

Цинк вспомнил свою цель. Ухватился за стойки лестницы дрожащими руками, вдавливая её в мягкую землю, и начал взбираться наверх.

«Вперёд, модерати! Самый полный шаг!»

Команда озадачил его. Цинк помедлил, остановившись на второй ступеньке. Кто такой «модерати»? Что такое «самый полный шаг»?

Он лез наверх, пока не выглянул за край старой стены. Моргнул. Теперь он видел публичный экран полностью. Яркие колонки слов скользили по нему, янтарные и светящиеся. Цинк не мог их прочесть. Восемьдесят лет назад он потерял способность что-либо читать, кантировать или загружать.

Но был ещё и голос — грохочущий голос диктора, и картинки. Картинки…

Цинк вгляделся. Тонкие губы безмолвно шевельнулись.

«Никомах Игникс» шагает на войну! Не бойся, народ Принципала: махины, такие как «Игникс», помогут нам! Полный ход, вот так! С такой бронёй, что ведёт нас к славе, пожалеем несчастных, что восстали против нас! Покорение Архиврага — это обыденная работа для таких, как «Никомах Игникс»!

— Цинк? Служитель Цинк?

Цинк глянул вниз. Надзиратель Племил с Канцелярского Уступа спешил к нему по садовой дорожке. Племил прижимал к телу свои красные одежды, ограждая себя от вечерней прохлады.

— Я принёс тебе ужин, Цинк. Там, в будке. Становится холодно. Суп, Цинк? Суп? Ты помнишь суп?

Цинк на мгновение глянул на него сверху, затем повернулся обратно к экрану.

— Ради Деуса, Цинк, слезай оттуда! — позвал Племил. — Ты упадёшь и поранишься! А там суп. Ммм, тёплый суп.

Он изобразил потягивание из ложки и погладил ладонью живот.

Цинк, не обращая на него никакого внимания, произнёс одно слово. Три слога.

— Что? Цинк? Что ты сказал?

Цинк пристально вглядывался в картинки на публичном экране. Медленно и очень тщательно он повторил то, что сказал.

Три слога.

— Ма-хи-на.

Стефан Замстак прикончил то, что оставалось в стакане, и припечатал его к барной стойке.

— Хорош. Спокойной ночи, парни.

— Стой! — раздался товарищеский хор.

Стефан помотал головой:

— Я всё.

Он выпил первый амасек, потому что его угостил Райнхарт, и Райнхарт был единственной причиной, почему Стеф вообще сюда пришёл. «Помоги себе отвлечься, Стеф, — сказал Райнхарт. — Пойдём, забудешь про свои проблемы».

Второй и третий амасек пошёл легче. После этого он сбился со счёта.

— Увидимся на работе, — произнёс Стефан и слез со стула. Райнхарт поднялся и подошёл к нему.

— Оставайся с нами, — сказал он, положив руку на плечо Стефу. — Мне сказали, что флот Инвикты завтра отправляет вниз следующую партию снаряжения. Пополняют запасы. Будем таскать грузы много часов. Я рассчитываю на доплату за переработку и опасность.

— Значит, надо поспать.

— Стеф, сегодня особенный день. Мы раздавили их в Подгоксовом Крае. Все празднуют.

— Я особого праздника не чувствую. Но чувствую, что напился, — ответил Стеф Замстак.

Райнхарт вытер губы тыльной стороной ладони и прикурил лхо-сигарету.

— Как друг другу: есть что-нибудь от неё?

— Нет.

— Бедная девочка. Плохо дело. Но с ней всё будет в порядке. Третья очередь: им всегда достаётся всякая хренотень, если позволишь так выразиться. У меня кузен служил в третьем резерве девятнадцать лет, с младых ногтей. Они занимались погрузкой-разгрузкой, клеили квитанции на посылки, сортировали снаряжение, если повезёт — всякое такое. Поверь мне, её даже близко нет от передовой.

— Наверное.

— Именно так. Ещё амасек сюда для моего друга!

Стефан рассеянно улыбнулся:

— Ладно, ещё одну на посошок.

— Вот это молодец! Парни все за тебя, ты знаешь? У Липла племянник в третьем.

— Правда?

— СПО, все дела, — осклабился Райнхарт, зажав лхо-сигарету в зубах и расплачиваясь за выпивку.

— СПО — фетаные дилетанты, — раздался голос от барной стойки за спиной у Стефа.

Стеф обернулся.

— Брось, Стеф, — буркнул Райнхарт, забирая сдачу.

Человек был эмигрантом с Танит — звероподобный здоровяк, покрытый фиолетовыми татуировками. Тяжёлые руки бугрились мышцами. Он носил кольцо лицензированного грузчика. Танит сгорел дотла много лет назад, и это был один из последних представителей мёртвого племени. Он потягивал выпивку из своей стопки.

— Что ты сказал? — спросил Стефан.

— Стеф, брось, — сказал Райнхарт.

— Я сказал, — невнятно произнёс танитец, глядя в дно стакана, — что СПО на Оресте были фетаным посмешищем. Если бы они сделали своё дело как следует, мы бы не сидели тут по уши в дерьме. Силы планетарной обороны — вот что значит СПО. Оборонили они нас? Нет, фет возьми, не оборонили. Из-за них мы в дерьме? Да, фет возьми, из-за них. Волнует меня — живы они или нет? Нет, фет возьми, не волнует.

— Моя жена в СПО, — сказал Стефан.

— Стеф, успокойся, — встрял Райнхарт.

— Значит, в этом есть и её вина, так? — выдвинул мысль танитский грузчик, поднимая глаза на Стефа. — Фетаные неумехи.

Парни из дока вытащили его на улицу. Его руки были скользкими от крови. Стеф зло потребовал, чтобы его отпустили.

— Ты убил его. По-моему, ты его убил! — вопил Бенкис.

— Ты тупой ублюдок, Стеф, — бормотал Райнхарт, пока они тащили его до канавы.

— Стаканом. Прямо в рожу! — восклицал Бенкис.

— Кто-нибудь, заткните Бенкиса, — произнёс Райнхарт. — Стеф? Стеф?

Он ударил Стефана Замстака по щеке.

— Что?

— Стеф, ты поступил плохо. Думаю, я смогу тебя прикрыть, но магистраты всё равно явятся. Не ходи завтра на работу.

— Ладно. Ммф… Почему?

— Иди домой. До дома добраться сумеешь?

— Угу.

— Иди домой, Стеф, вымойся. Мы с парнями тебя не видели. Это был какой-то левый ублюдок.

Они взгромоздили Стефа на ноги. Он хмуро оглядел их:

— Я его убил?

Райнхарт кивнул:

— В общем, да. Иди домой.

— Ладно. Спасибо.

Стефан развернулся и с трудом потащился к ближайшей станции маглева — «Случайному Холму»: вторая остановка по кольцу от Перпендикуляра. Рубашка и штаны спереди коробились от крови.

— Калли, — бормотал он, хромая по дороге и ощущая тяжесть жетона на маглев, который вручил ему Райнхарт.

Калли…

Рассвет над Антиумом. Тарсес застегнул ремень, накинул кожаный плащ и застегнулся. Осмотрел себя в грязном зеркале.

Модерати. Всё ещё похож. Он поправил значок Инвикты на лацкане. Сможет ли он справляться с работой по-прежнему? В этом-то и вопрос.