Сергей Ким - Своя жизнь Страница 5

Складывалось такое ощущение, будто меня холодно и расчётливо препарируют на хирургическом столе, тщательно выискивая нужное… Каким-то шестым или, быть может, двадцать шестым чувством понял, что нужно говорить правду и ничего кроме правды.

— Практически ничего, — ответил я, так и не поняв, к чему клонит Гендо. — Гнев, ненависть, но очень немного. Гораздо больше страха. Только не за свою жизнь, а за других людей. Ещё страх, что умру, не выполнив свой долг. Но всё это подавляет какая-то холодная ярость… Не знаю, как описать — странное чувство…

— Холодная ярость… Наверное, так может ненавидеть оружие, — вкрадчивым голосом подсказал Командующий.

— Эээ… Ну, наверное… — неуверенно произнёс я, поражаясь внезапно нахлынувшему на отца приступу высокого штиля.

— И давно это с тобой? — несколько расслабленно откинулся в кресле Гендо. — Когда ты впервые это почувствовал — в первом бою, втором, ещё до приезда в Токио-3?

— В первом бою.

— Хорошо, — Командующий удовлетворённо покивал и замолчал.

Блин, чего хорошего-то?!

Спустя примерно минуту я не выдержал и осмелился спросить:

— Извините, Командующий… Но к чему были все эти странные вопросы? Вы только ради этого меня вызывал? Пистолет-то можно было и через кого-нибудь передать…

— Да, Синдзи, я вызвал тебя только для того, чтобы задать эти вопросы, — подозрительно легко согласился Гендо. — О тебе отзываются, как о не по годам грамотном бойце, храбром и умелом. Отчёты отчётами, но я хотел лично понять, на кого мы возлагаем такие надежды.

— Не слишком-то хорошо что-то узнавать о собственном сыне из отчётов, — криво усмехнулся я. — Такого не случилось, если бы мы виделись почаще за последние шесть лет.

— Я был очень сильно занят, — жёстко отрезал Командующий. — Пришлось чем-то пожертвовать.

— И этой жертвой стал собственный сын, — хмыкнул я. — Ладно, особых обид не держу — в конце концов, НЕРВ и Токио-3 действительно были слишком важны.

— Сарказм здесь неуместен, — холодно произнёс Гендо. — Это было действительно слишком важно. Все эти шесть лет мы создавали действенное оружие и крепкий тыл для грядущей войны с Ангелами.

— Между прочим, я серьёзно. "Долг тяжелее, чем гора…"

— "Хакагурэ"? — в свою очередь хмыкнул Командующий. — Неплохо для четырнадцатилетнего юнца. Но если ты считаешь, что я должен перед тобой извиниться — не надейся. Так было нужно. Не дурак — должен сам понять.

— Да понимаю я, понимаю… Знаешь, а я тебе даже благодарен, — неожиданно для себя заявил я.

— Вот даже так? — похоже, что теперь и мне удалось пронять Гендо. — Довольно… странное заявление.

— Ну, если бы не эти шесть лет, проведённые у твоего двоюродного брата, я бы не стал таким, какой есть.

— Хочешь сказать, что одиночество закалило тебя?

— Наверное… Наверное, да. Чтобы выжить, мне пришлось повзрослеть слишком рано.

— Это хорошо, — с каким-то странным удовлетворением отметил Командующий. — Нам нужен именно такой… такие пилоты.

— Да уж, доверять столь мощное оружие, как Евангелион, каким-нибудь нервным идиотам было бы… верхом неразумности, — ухмыльнулся я.

— Хорошо, что ты это понимаешь… сын, — последнее слово для Гендо явно оказалось непривычным. — Я доволен нашим разговором — можешь идти.

Меня взвесили, измерили и сочли полезным. И ненавязчиво указали на дверь.

Впрочем, я не в обиде.

При всех грязных делах, провёрнутых моим отцом (как это легко-то уже выговаривается, а?..), я не испытываю к нему ненависти. Оказавшись на вершине пирамиды власти, трудно остаться чистеньким и благородным — туда забираются лишь циничные и беспощадные личности, политики до мозга костей. К сожалению или счастью, но я не такой. Моя стезя — солдатское ремесло, а не политическая карьера.

Да и к тому же я, к счастью или сожалению, умею понимать и прощать… Очень многих. Даже Гендо. Хотя он и порядочная свинья — даже не поинтересовался моим самочувствием, а ещё отец называется… Хотя, фиг с ним — наверняка уже прочитал в своих отчётах, что со мной почти всё в порядке. Допуск к пилотированию — вопрос лишь нескольких дней, а всё остальное до свадьбы заживет.

Гм, эвон, куда меня занесло-то…

— До свидания, Командующий, — поднялся я с места, прижимая к груди увесистую коробку с наградным «глоком».

— В неофициальной обстановке можешь называть меня просто отцом, Синдзи, — произнёс Гендо с непроницаемым выражением лица. — И завтра в 15:10 прибудь в актовый зал на церемонию награждения за уничтожение Пятого Ангела.

— Хорошо, — кивнул я. — Отец.

Вышел за дверь, привалился спиной к стене, выдохнул.

Странный разговор, очень странный… Что же всё это означает? Непонятно…

Мы сидели в полутёмном актовом зале НЕРВ, расположенном где-то в недрах Геофронта. Огромное помещение, не слишком уступающее размерами крупнейшим концертным залам — даже по самым скромным прикидкам здесь свободно могли разместиться не менее тысячи человек. Правда, сегодня и этого едва хватило — в зале проходило торжественное награждение отличившихся в бою сотрудников НЕРВ и иных лиц, внёсших существенный вклад в дело уничтожения Рамиила.

Все присутствующие щеголяли парадными мундирами с полными наборами положенных регалий. У меня на груди висели два ооновских креста и российский Орден мужества, а также три нашивки за ранения. Третью, за последний бой, мне вручила Мисато в лазарете и, по сути, она единственная из всех была заработана более-менее честно. От Сакиила я получил только неглубокую рану на лбу да лёгкое сотрясение мозга; Самсиил разрезал бок и обжёг левую руку, а вот Рамиил постарался на славу… Хотя — это всё мелочи, дёшево отделался, можно сказать…

— Старший лейтенант резерва Пауль Вейс.

К сцене заковылял уже знакомый сгорбленный старик-немец, одетый в серый мундир бундесвера с погонами обер-лейтенанта. В немецких знаках различия я, правда, ни капельки не разбирался, зато имел хорошую память.

Старому артиллеристу навесили ни много ни мало, а крест ООН. Да ещё и с мечами. Потому как Вейс лично принимал участие в уничтожении Пятого Ангела.

Вообще, это очень и очень занимательная история…

Как я узнал, пока мы с Рей гасили Рамиила в ближнем бою, в «Эдеме» творилось чёрт знает что. При первом же залпе у доставленной из США «Евы» заклинило снаряд, и он взорвался прямо в стволе. Слава Богу, больших жертв удалось избежать (десяток убитых, полсотни раненых и уничтоженная артустановка — не в счёт). Переделанный снаряд рванул как-то «криво», так что большая часть начинки не сдетонировала, а просто разлетелась в стороны. Можно сказать, повезло. Но к несчастью, парочка крупных осколков умудрилась зацепить расположенный поблизости мобильный командный пункт, разом выведя из строя чуть ли не половину офицеров дивизиона. Первым же в сложившейся обстановке сориентировался именно немец-ветеран, хотя тут, пожалуй, удивляться нечему — в отличие от большинства остальных артиллеристов опыта настоящих боёв ему было явно не занимать. Конечно, личный состав дивизиона составляли не новички, и поучаствовать в боевых действиях им пришлось достаточно, но вот из-за специфики вооружения прямой обстрел позиции и непосредственные потери стали для них пренеприятным сюрпризом. Они могли сколько угодно готовиться к такому на учениях, но реальный опыт не заменишь ничем. Когда неподалёку от тебя в пар превращаются целые скалы, над головой свистят осколки, а земля так и норовит ускользнуть из-под ног, сохранять ясность мыслей без привычки ОЧЕНЬ сложно. Я вот, например, несмотря на все свои знания и послезнания, в первом бою чуть не облажался по-крупному…

Вот и заметив, что большая часть артиллеристов позиции «Бета» натуральным образом впала в ступор, обер-лейтенант на дикой смеси немецкого, английского и русского умудрился вновь сорганизировать потерявший было управление дивизион и дать решающий залп по противнику. Три «инвертора» и «Адам» — это очень серьёзная сила, больше у Пауля собрать просто не получилось. В остальные шесть русских суперсамоходок уже успели зарядить трёхсоткилотонные ядерные снаряды, а приказа на применение спецбоеприпасов не поступало.

Впрочем, Рамиилу, чтобы окончательно загнуться, хватило всего лишь одного сверхмощного бетонобойного снаряда. Но вот как старому немцу удалось заставить подчиниться чужих бойцов — история умалчивает. Видать, в прошлом обер-лейтенант действительно был ОЧЕНЬ хорошим офицером.

В узких кругах факт блестящего результата стрельбы «Беты» под командованием Вейса получил широкий резонанс. «Рейнметалл» гнул пальцы и хвалил себя любимого — вот, дескать, какое мы надёжное оружие выпускаем! Завидуйте, конкуренты!.. А то, что одна из установок взорвалась при первом же выстреле — так это не наша вина. Снаряды переснаряжали, хотя мы и предупреждали о крайней опасности сего действия? Переснаряжали. Установку хранили в отвратительных условиях? Хранили. Вон, лучше у русских поучитесь, как с боевой техникой нужно обращаться…