Гэв Торп - Отряд ликвидации Страница 50

— Именно для этого мы рождены, инквизитор, — напомнил ему Дионис.

— Да, рано или поздно, — согласился Ориель, мрачно улыбаясь самому себе, — хотя уж лучше поздно, учитывая, сколько еще нужно исполнить.  

Глава седьмая

Убийцы

+++ Пришло время исполнить финальную ликвидацию +++

+++ Пусть с вами пребудет судьба и удача +++

ВСКОРЕ после меня просыпается Ориель и уходит, не сказав ни слова мне или Полковнику. Полагаю, что он ушел искать Прохладного Ветра. Если Пресветлый Меч будет проводить инспекцию сегодня, то мы будем сражаться меньше чем через час. Мыль о том, что я снова буду драться в настоящей битве против врагов, пытающихся убить меня, вызывает дрожь. Больше не будет мишеней, которые не могут отстреливаться. Не будет бесконечных учений, рутины и лекций. Это настоящее дело, и ничто не сравнится с ним.

Когда солнце начинает выползать из-за горизонта меж двух куполов вдалеке, я сажусь и начинаю разбирать свой автоган. Мои руки проделывают это автоматически, позволив мозгу на некоторое время отвлечься. Сначала я прогоняю весь план в голове, это уже закоренелая привычка, а затем смотрю на все вероятности, но это не отвлекает.

Мне просто не терпится начать. Хочу, чтобы вокруг засвистели пули, чтобы кровь побежала по венам, ощутить то, что я на краткий миг уловил во время угона шаттла, но чего был лишен около года. Хочется знать, сделает ли Таня выстрел, не зависимо от того, насколько хорошо выполнит свою работу Трост и несмотря на все месяцы упорных тренировок. Хочется знать, был ли я прав, и заслужил ли отправиться на это задание, или меня снова охватит боевой психоз, и Полковнику следовало бы оставить меня.

Эта мысль беспокоит меня сильнее всего. Я не хочу быть причиной завала миссии. Это странно, но задание для меня — это не только остановить командующего чужаков, готовящего вторжение в человеческий мир. Это более личное испытание, вызов, брошенный мне Полковником и Ориелем. Тех ли людей я выбрал в отряд и тренировал для выполнения задания. Выдержу ли я напряжение. Для меня это будет победой, независимо от того, какие будут последствия выполнения миссии. Это не сражение против тау, это битва против Шеффера и инквизитора, которому он служит.

— Тебя что-то гложет? — спрашивает Таня, вставая рядом со мной и глядя на восход.

— Да, — коротко отвечаю я, не ощущая желания делиться с ней. Она не моя подруга, и между нами ничего нет. Она Снайпер, и моя единственная забота — чтобы она сделала выстрел, и мы смогли убраться к чертям собачьим из той бури, что последует.

— О чем думаешь? — снова спрашивает она, садясь рядом со мной.

— Для начала о тебе, — говорю я, и разворачиваю голову, чтобы посмотреть на нее, в то время как мои пальцы все еще перебирают механизм автогана.

— Я собираюсь увидеть следующий рассвет, — признается она, не глядя в ответ, — но на самом деле я не напугана. Мне просто любопытно.

— Словно это происходит не с тобой, будто это чья-то чужая жизнь? — предполагаю я, зная, о чем она говорит.

— Ага, что-то типа того, — соглашается она, впервые глядя на меня, а в ее глазах светится понимание, — ты чувствуешь себя все время так?

— Постоянно, — признаюсь я, защелкивая магазин обратно в автоган, и с отчетливым щелчком передергиваю затвор.

— Когда приходит время, это почти как экстаз, о котором говорят некоторые проповедники. Словно в меня вселяется сам Император, берет контроль, и я как будто становлюсь Его оружием и ничем больше.

С любопытством в глазах она смотрит на меня и я встречаю этот взгляд. Внезапно отрешенность пропадает, и я больше не вижу Снайпера, передо мной теперь Таня Страдински. Возможно последняя женщина в жизни.

Встаю и смотрю на остальных, на Троста и Стрелли, Морка и Квидлона. На мгновение вместо прозвищ и ярлыков, что я дал им, вижу личностей, людей. Вот Таня, снова сильная и уверенная в себе, но все еще преследуемая собственным чувством вины. Трост, беспощадный убийца, признающий, что получает удовольствие от своей кровавой работы и теперь готовый вновь заняться ей. Стрелли, которого вообще не волнует никто и ничто, он просто намерен выжить. Похож на меня пару лет тому назад, внезапно осознаю я. И Квидлон, более ограниченный, более благоговеющий перед чудесами и ужасами галактики, в которой мы живем. Смотрит широко открытыми глазами на опасность, с которой ему придется столкнуться, но все еще полон решимости изучить ее, попытаться понять. И затем Морк, лицемерный, ничего не прощающий, неумолимый в своей вере и морали. Он видит себя скалой в течениях звезд. Не могу представить себе лучшей команды. Но эта мечтательность проходит, суровая реальность берет свое, и они снова становятся прозвищами и плашками с именами. Снайпер, Летун, Подрывник, Мозги и Герой. Все они являются частью сложного плана, как шестеренки превосходно настроенного часового механизма, поэтому должны работать в превосходной гармонии, иначе вся система рухнет, и мы погибнем. Ну и, конечно же, ваш покорный слуга, Последний Шанс. Буду ли я слабым звеном?

— Будет ли это последним рассветом, что я вижу? — спрашивает Таня из-за моей спины.

— Зависит от тебя, — холодно отвечаю я, — зависит от того, насколько желаешь увидеть следующий.

— Я все еще не знаю, смогу ли я выстрелить, — тихо говорит она, и я резко разворачиваюсь к ней, готовый заорать. Но вот сидит она, скрестив ноги, и наблюдая за восходом солнца Эс'тау вдалеке, купаясь в его красном сиянии, потерявшаяся для всего мира в своих собственных мыслях. Она говорила это не мне, она спрашивала себя.

— Конечно же, сможешь, — уверяю я, шепча ей в ушко, — если сделаешь, то увидишь и следующий закат и следующий восход.

— Это такая угроза? — спокойно спрашивает она.

— Нет, — отвечаю я с улыбкой, которую она не видит, — это мое обещание. Если выстрелишь, то я обещаю тебе — ты увидишь еще один закат.

— Ты же говорил никогда тебе не доверять, — напоминает Таня, — откуда мне знать, что ты меня не бросишь?

Сразу же не отвечаю. Я сам не понимаю себя, почему я это сказал, это просто пришло само собой. Стою на месте и смотрю на нее, затем на остальных, и оно просто вдруг пришло.

— Ты одна из моих штрафников Последнего Шанса, — вскоре говорю я, — ты из моего отряда, а не Полковника. Ты мой Снайпер, и я выбрал тебя, потому что ты лучшая. Я выбрал вас всех, потому что вы все лучшие в том, что вы делаете. Я хочу увидеть, как ты получишь прощение и уйдешь свободной, заниматься тем, чем я больше никогда не смогу заняться. Я хочу, чтобы ты наслаждалась следующим закатом, зная, что можешь наслаждаться ими до конца своей жизни. Прежде всего, моя голова забита воспоминаниями, это все что осталось от всех штрафников Последнего Шанса первого набора. И я не хочу добавлять к ним новых. В моих снах уже предостаточно мертвых людей.

Но Таня, кажется, на самом деле не слушает меня, погруженная в собственные мысли.

СЛЕДУЮЩИМ просыпается Квидлон, и после разговора с Таней, я решаю побеседовать с ним, оценить его состояние. Мне не нужно знать, все ли с ним в порядке, я скорее хочу выяснить, как он будет вести себя, зная, что сегодня, скорее всего, состоится финальное сражение. Будет ли он чересчур взволнован, окажется ли трусом, будет ли сконцентрирован на задании, или отвлекаться на что-то. Зная это, я смогу рассчитывать на него, когда начнется драка.

— Сегодня будет солнечный и жаркий день, — говорю я ему, стараясь втянуть в беседу, пока он пьет из фляжки.

— Да они вроде бы все тут такие? — отвечает он. — Родной мир Тау такой же сухой как этот, поэтому они обживают миры, похожие на свой собственный, так что я полагаю да, сегодня будет солнечный и жаркий день.

— Я уже почти год провел в тюрьме и на борту корабля, а теперь этот раскаленный мир, — говорю я ему, — хотелось бы дождя. Почувствовать на себе его капли.

— Мне никогда не нравился дождь, холодно и мокро, к тому же от него люди становятся несчастными, — возражает Квидлон, — я родом с планеты, где дожди идут все время, постоянная, деморализующая капель, которая продолжается и продолжается, а когда заканчивается, все равно облачно. Там никогда не было яркого света, всегда все серое и пасмурное.

— Значит, ты не скучаешь? — спрашиваю я его, пока мы идем в тень купола, возвышающегося между нами и восходом. — Хочешь еще раз увидеть те, затянутые облаками, небеса?

— Совсем нет, — с яростью отвечает он, — я повидал столько всего, чего никогда бы не увидел на родной планете. Столько всего в галактике, о чем я даже не догадывался, и о чем знаю теперь. Я каждый день узнаю что-то новое. Я встречал бойцов и флотских, разговаривал с офицерами и комиссарами, я видел восходы на других мирах, и смотрел на другие звезды в ночном небе, и ничего бы этого не произошло, если бы я не вступил в Имперскую Гвардию.