Тень Королевы (ЛП) - Джонстон Эмили Кейт Страница 8

С благословения Падме они разойдутся в разные стороны. Это всегда будет немного грустно, но будут новые задачи, которые нужно будет решать, и новая работа, которую нужно будет делать. В утерянном сообщении, которое Эйрте получила от своих родителей, они спросили, что им следует написать в ее проездных документах. Как частное лицо, она должна была обновить некоторые свои данные для поездки в Отох-Гунгу и для своего проживания там. Она еще не ответила, Не зная, что будет делать, но теперь она знала это так же хорошо, как и все остальное.

Она приняла имя Эйрте четыре года назад, немного для уединения и немного для престижа, когда Падме была избрана, и она поклялась в своей верности и своей жизни королеве Амидале. Она навсегда сохранит это имя. Конечно, это был знак ее собственного положения, но также и знак уважения к королеве, которой она служила, и к девушке, которая не раз рисковала своей жизнью ради благополучия НАБУ. И не только для Падме, но и для всех тех, кто служил ей. Они выбрали себе имена еще детьми, только что пришедшими к власти и слегка запуганными ею. Они выбрали свои имена, чтобы привязать себя друг к другу, постоянно напоминая о том великом благе, которому они теперь служили.

И Эйрте сохранит его. Она сохранит имя, службу и дружбу—хотя дружба едва ли казалась достаточно глубоким словом—и пока она жива, она будет стараться служить НАБУ, как это делала Амидала, какую бы форму ни принимала ее служба.

Она подняла глаза и увидела, что Падме смотрит прямо на нее. Как всегда, служанкам не нужны были слова, чтобы общаться друг с другом. Эйрте не встала—не было смысла привлекать к себе внимание,—но она встретилась взглядом с королевой, которую любила, прижала руки к сердцу и склонила голову.

Падме ответила тем же жестом, и Эйрте вернулась к своему молчаливому созерцанию озера.

Глава 4

Они стояли на ступенях Большого дворца Тида, как когда-то, в первые месяцы правления Амидалы, встречались с боссом Насом. Площадь перед ними была еще более переполнена, чем в тот день, потому что на сегодняшнем празднике не было никакой процессии. Жители НАБУ толпами выходили посмотреть на свою новую королеву, и все они были одеты по этому случаю. Площадь была полна буйства красок и музыки, а воздух был полон лент и цветов, которые дети швыряли в воздух.

Саше сделала все чтобы быть в конце линии. Ее главной задачей как служанки было отвлечение внимания, но не в военном смысле. Хотя она была способным бойцом и вторым лучшим стрелком-после Сабе—она знала свои физические ограничения. Кроме того, она поступила на службу к королеве, когда ей было двенадцать лет, и поэтому вряд ли представляла собой большую угрозу.

Но люди действительно разговаривали с ней. Очевидно, у нее было одно из этих лиц. И если она была последней в ряду служанок, то они считали ее доступной. Она тоже слышала очень многое совершенно случайно, потому что никому и в голову не приходило держать язык за зубами в ее присутствии. В отличие от Рабе, она разговаривала прямо в открытую, и поскольку все постоянно смотрели на нее, остальным многое сходило с рук.

Теперь она стояла рядом с Падме перед собравшейся толпой и пыталась вспомнить, что выбрала общественную жизнь, несмотря на то, что в этот момент в ее животе порхали бабочки.

Так или иначе, все взгляды были устремлены на королеву. На ней было огромное белое платье, которое развевалось вокруг нее. Ее лицо было не накрашено, а волосы просто уложены в один узел, удерживаемый на месте нитками пресноводного жемчуга. Платье Падме мерцало, но в отличие от платья, которое она надевала, чтобы отпраздновать мир с Гунганами, на этом платье не было ни одной показной надстройки или оборки. Платье привлекало к себе внимание, но его также легко было бы затмить в тот момент, когда этого требовал протокол.

Наконец огромные двери дворца распахнулись, и над собравшейся толпой воцарилась тишина ожидания. Первыми вышли две шеренги охранников-добровольцы Королевских сил безопасности. Они спустились по ступенькам и остановились, когда первый из них оказался внизу, так что они выстроились вдоль лестницы. Затем члены совета вышли и направились вниз, где их уже ждали Амидала и ее служанки. Наконец, после долгой прогулки на лодке, которую она сочла драматической необходимостью, Королева Реиллата появилась на верхней площадке лестницы.

Новая королева была выше Падме, и Саше знала из Голо кампании, что у нее очень короткие волосы. Конечно, все это было скрыто королевским головным убором, который теперь венчал голову Реиллаты. Ее лицо было совершенно белым, красные губы и щеки выделялись, как и должно было быть, и она носила красное платье владычества НАБУ так же хорошо, как когда-либо носила Падме. Ей не хватало, подумала Сакс, врожденной доброты Амидалы, но у каждого правителя Набу был свой стиль. Именно в этом, как утверждала Падме, и заключалась суть дела.

Королева Реиллата спускалась по ступеням с размеренной скоростью. Отчасти это было сделано для того, чтобы все хорошо ее разглядели, а также потому, что в этом платье было довольно сложно ходить. Реиллата ухитрилась придать своему голосу и ровному шагу внешнюю размеренность, и Саше была вынуждена проявить некоторое неохотное уважение. В конце концов, это был второй срок правления Реиллаты, и она собиралась стать частью ее правительства.

За новой королевой шли новые служанки. Большинство из них были ровесниками своего монарха, но Саше было известно, что одна молодая девушка-племянница Реиллаты. Она была еще моложе, чем тогда, когда поступила на службу к Амидале, и Саша пожелала ей всего наилучшего. Суд может быть странным местом, даже для самых подготовленных.

Реиллата подошла к широкому помосту, где ее ждала Амидала. Губернатор Сио Биббл держал в руках королевский скипетр, которым пользовались только в этом случае, и стоял между двумя королевами. На мгновение, благодаря причуде демократического процесса НАБУ, они оба были равны по рангу. Затем Амидала взяла у правителя скипетр, склонила голову и вручила атрибуты власти новой королеве НАБУ.

Как и следовало ожидать, аплодисменты продолжались довольно долго.

В конце концов королева Реиллата передала скипетр обратно Сио Бибблу и протянула руку Амидале. Падме взяла его, и обе королевы поднялись по лестнице обратно во дворец. Власть теперь передавалась символически, но еще предстояло проделать большую работу. Губернатор Биббл шагал рядом с Саше, они шли позади Королев.

- Поздравляю вас с избранием, миледи, - сказал Биббл. “Я не из вашего округа, но мне было приятно узнать, что вы где-то голосовали.”

- Благодарю Вас, губернатор, - сказал Саше. - Надеюсь, моя служба достойна вашего энтузиазма.”

“Что ж, у тебя был отличный учитель, - сказал он. Они оба посмотрели вперед, и тут Биббл улыбнулся. “Разумеется, я говорю о себе.”

Саше рассмеялась. “Конечно, - ответила она. “На протяжении всего моего становления вокруг меня было множество самых разных политиков.”

“Теперь, когда все эти неприятности миновали, легко не обращать на них внимания, - сказал Биббл с несвойственной ему серьезностью. “Но я думаю, что мы оба знаем, где ты научилась многому из того, что знаешь. Люди будут уважать тебя за это,и я надеюсь, что ты не воспользуешься их преданностью в своих интересах.”

“Конечно, нет, губернатор” - ответила Саше. Она никогда не овладевала голосом Амидалы так, как это делали другие—ее вокальный диапазон просто не подходил для этого,—но у нее действительно был официальный голос, на который она могла опереться, и теперь она впервые использовала его. “Как я уже сказала, Я надеюсь, что моя служба достойна энтузиазма.”

Саше было жаль, что она не идет вместе с остальными. Она знала, что Сабе, вероятно, была прямо за ней, а остальные были соответственно распределены в толпе, которая теперь двигалась внутри. Она привыкла к виду сзади процессии, а не во главе ее, и это выбивало ее из колеи. Сегодня она даже не была одета как служанка. Они были в мягких фиолетовых капюшонах поверх темно-серых платьев—цвета, которые носили, чтобы раствориться в ярко одетой толпе НАБУ—и она была одета в желтое и зеленое, с полностью видимым лицом. Она посмотрела вверх по лестнице и увидела Мариек в шеренге охранников на ступеньках. Пожилая женщина подмигнула ей, и она улыбнулась.