Сквозь испытания огнём - Дэвид Вебер Страница 8

МАРТ, Год Божий 891

I

— Боже, надеюсь, что это сработает, — горячо пробормотала Шарлиэн Армак, стоя рядом со своим мужем и глядя из окна дворца на устойчивый теплый дождь Теллесберга.

— Милая, мы все еще можем передумать, — ответил Кайлеб Армак. Он обнял ее одной рукой, крепко прижимая к себе, и она прислонила голову к его плечу. — Если ты не согласна, просто скажи об этом.

— Я не могу. Не могу! — Нехарактерная неуверенность затуманила тон Шарлиэн, но она твердо покачала головой. — Ты прав насчет того, насколько эффективнее он мог бы быть, зная правду. Я имею в виду, Господь свидетель, он уже был чертовски «эффективен», но если бы он мог напрямую получить доступ к снаркам, подключить свой комм к сети, чтобы мы могли обсуждать вещи в режиме реального времени… — Она снова покачала головой. — Просто я уже потеряла дядю Биртрима, а они с Русилом всегда были так близки.

— Я знаю, но Русил также намного более гибок, чем был раньше, — отметил Кэйлеб. — И никогда не было никаких сомнений в его приверженности во время джихада.

— Что касается реформирования Церкви, то да. И он также искренне поддерживал Церковь Чариса. Но это ужасно большой шаг за пределы этого!

— Шарли, остановись. — Кэйлеб поцеловал ее в лоб. — Мы всегда можем сделать это в другой раз. Или не делать этого вообще. Мы можем просто пойти дальше и устроить семейный ужин, на который мы попросили его остаться, затем снова посадить его на корабль и отправить домой в Черейт. Или в Мейкелберг, во всяком случае. А потом мы сможем еще немного подумать об этом и проинформировать его, когда в июне переведем двор опять в Чисхолм, если решим, что нам все-таки нужно идти вперед.

Она на мгновение подняла на него глаза, но затем глубоко вздохнула и еще раз покачала головой.

— Нет. Я колебалась по этому поводу уже более двух лет. Если мы не стиснем зубы и не сделаем это, я буду колебаться следующие двадцать!

— Только если ты уверена, — сказал он. — Я настаивал на этом и знаю, что это так. Но я хочу, чтобы ты была уверена, что согласна с этим, потому что это правильно, а не только потому, что ты знаешь, насколько я за это.

— Разве я когда-нибудь колебалась, чтобы не согласиться с тобой, когда думала, что что-то было плохой идеей? — она бросила вызов со знакомым блеском. Он усмехнулся при одной этой мысли и покачал головой. — Ну, я колеблюсь не потому, что это плохая идея. Я колеблюсь, потому что даже хорошие идеи могут пойти не так, и потому что я так сильно его люблю. Это настоящая причина.

Он обнял ее другой рукой, заключая в круг своих объятий, и они прижались лбами друг к другу, пока дождь монотонно барабанил за окном.

— Это было восхитительно, — сказал Русил Тейрис, герцог Истшер.

Он отодвинулся от стола со своим послеобеденным бокалом бренди и улыбнулся хозяевам. Наступила темнота, и дождь лил еще сильнее, чем раньше. За окном, выходящим на дворцовые сады, газовые лампы горели под дождем, как мокрые бриллианты, а приятный ветерок — влажный, но нежный — трепал края скатерти.

— Конечно, так и должно было быть, — ответил Кэйлеб с усмешкой. — Я же достаточно ясно дал понять, что головы полетят, если это не так!

— О, образец безжалостности, если я когда-либо встречал такого! — Истшер усмехнулся. — Неудивительно, что все так боятся вас здесь, в Теллесберге.

— На самом деле, я действительно могу быть безжалостным, когда это необходимо, — сказал Кэйлеб, и брови Истшера поползли вверх, потому что тон императора стал непривычно серьезным.

— Знаю, что можете, — сказал герцог через мгновение. — Но я никогда не видел, чтобы вы относились к этому тривиально. По общему признанию, ужин — не тривиальное мероприятие, но все же…

Он пожал плечами, и Кэйлеб слегка улыбнулся. Но он также покачал головой.

— Я серьезно, Русил. И правда в том, что мы с Шарли просили вас заехать в Теллесберг по дороге домой не только потому, что хотели поужинать с вами. О, это было бы достаточной причиной! И вы видели, как Эйлана была рада вас видеть. Но правда в том, что нам нужно кое-что обсудить.

— Конечно. — Истшер поставил свой бокал с бренди на стол и перевел взгляд с императора на императрицу. — Что это?

— Это будет трудно, Русил, — сказала Шарлиэн. Она потянулась и взяла его за руку. — Боюсь, что это также будет больно. Не из-за того, что вы сделали, — быстро добавила она, когда его глаза сузились. — У нас с Кэйлебом не могло быть лучшего генерала или лучшего друга. Но есть кое-что, чем мы должны поделиться с вами, и боюсь, что это может быть трудно для