Энн Маккефри - Арфист драконов Страница 9

— Говоришь, как настоящий арфист, — одобрительно сказал Муренни. — Но…

— Что, мастер? — спросил Киндан с оттенком вызова в голосе.

— Если ты проиграешь…

— Я не проиграю, — объявил Киндан.

— Если ты его убьешь, лучше не станет, — заметил М’тал.

Муренни кивнул, сказав согласно: — Это лишь откроет двери для следующих издевок и расплат.

— Я не убью его, — сказал Киндан.

— Но он думает тебя убить, — сказал М’тал.

Киндан выдохнул долго и медленно и кивнул: — Я знаю.

— Ваксорам требует начать как можно раньше, — сказал Главный Мастер Арфистов.

— Я тоже это предпочитаю.

Муренни понимающе кивнул. — Я назначаю дату через неделю после того, как заживут твои раны.

— Спасибо.

— Он больше тебя, тяжелее тебя, и имеет огромную силу, — сказал М’тал. Киндан повернулся к нему и мрачно кивнул.

— Чем я могу помочь? — спросил предводитель.

— Отвезите меня к Микалу. — Микал был легендой Цеха Арфистов: бывший всадник дракона, который обрел себя в природной пещере в горах около Цеха Арфистов. Человек, который мог выследить любого в голых скалах, который использовал кристаллы и медитацию для исцеления безнадежных больных путем, который был совсем непонятен Главному Мастеру Целителей. Он был лучшим фехтовальщиком, нежели Деталлор, мастер обороны. Когда Киндан в последний раз видел Микала, тот был в кемпе мастера Ализы, излечивая больного Мастера стражей.

— Когда? — спросил М’тал.

— Сейчас, — ответил Киндан.

— Я прикажу Мененгару и Деталлору следить за Ваксорамом, — сказал Муренни. — Он послан в лазарет.

— Как там Верилан? — обеспокоено спросил Киндан.

— Он в изоляторе, — ответил Главный Мастер Арфистов. — Ваксорам должен пройти мимо Главного Мастера Целителей, прежде чем сможет навредить ему. И там есть охрана.

Киндан кивнул, но его страх не совсем прошел. — Кто-нибудь может попытаться навредить Нонале и Келсе.

Впервые за все время беседы, мастер Муренни улыбнулся. — Они и есть охрана Верилана.

— Что там с яйцами файра? — спросил М’тал.

— Я решил отправить их в Холд, — сказал Муренни. — Большинство из них предназначены Бемину и его людям. — Он посмотрел на Киндана. — Ты сможешь запечатлеть в последующее время.

— Лучше, — предложил М’тал, — отправить его туда. — Киндан попробовал воспротивиться, но М’тал рукой остановил его.

— Пока что.

— Что насчет Микала?

— Когда он будет готов, я приду за тобой, — пообещал М’тал.

— Спасибо, Предводитель, — сказал Киндан, чувствуя гордость.

— Я чувствую себя частично виноватым, — сказал М’тал. — Если бы я прибыл поскорее, я бы сам все слышал.

Киндан сконфуженно свел брови.

— Тогда он должен был бы сражаться со мной, — пояснил М’тал.

— Но вы всадник дракона! — воскликнул Киндан, представив с ужасом, как Ваксорам нападает с саблей на Предводителя.

— Это дало бы мне право взять оружие, — с улыбкой сказал М’тал. Он поднял руки с боевым видом. — Я не стал бы его убивать, но он бы запомнил это ощущение на оставшиеся Обороты.

Киндан улыбнулся ему в ответ, представив себе выражение ужаса на лице Ваксорама, когда тот выступил бы против старшего, более сильного, более высокого и более свирепого всадника дракона.

Глава 3

С возмущением своим справляйся ты

Путь гнева ты не избирай

Жестокие слова — жестокие дела

Жестокость поселяется в сердцах

— Я слышала, ты отпустил свою зеленую к девчонке, — сказала мастер Ализа, когда Киндан и М’тал спустя два дня прибыли в холд стражей.

— Да, Мастер, — ответил Киндан.

— Я слышала, что она хороша, — добавила Ализа. — Летела через промежуток, как заправский всадник дракона, чтобы спасти своего отца…

— Да, — согласился он, — я там был.

Ализа глубоко заглянула ему в глаза, прежде чем кивнуть. — Ты хорошо поступил.

— Спасибо.

— И теперь ты направляешься к Микалу?

— Ну, если он не захочет идти, — ответил Киндан.

Ализа посмотрела на него, на М’тала, потом опять на него. — Всадник дракона говорил, что ты здесь, чтобы научиться драться.

— Да, — согласился Киндан.

— Из-за девушки, — сказала Ализа.

— Нет, — поправил Киндан, качая головой, — За женщин-арфистов.

— Женщин-арфистов? — переспросила Ализа с большим удовольствием. — Женщины-арфисты, — сказала она вновь, более мягко, качая своей головой. — Что потом?

— Я встречал много сильных женщин на своем пути, — отметил М’тал.

— Нет ничего невозможного, — сказал Киндан, посмотрев Ализе прямо в глаза. — Как только начнут уважать женщин-арфистов, всех женщин начнут уважать больше.

Мгновение Ализа обдумывала это в тишине. Наконец она сказала, с твердым выражением: — Можешь быть уверен — ты победишь.

— Да, Мастер, — согласился Киндан.

— Микал! — позвала Ализа, разворачиваясь к пещерам, где проживали стражи порога. — Твой мальчик тут!

— Как поживает Алиск, Мастер? — спросил Киндан.

— Ты сможешь увидеть ее ночью, — ответила Ализа, отходя от него и отступая медленно в темную пещеру. — Она тогда проснется, ты должен это хорошо знать.

Киндан вспомнил, как ночное поведение его стража порога выводило его из равновесия.

Раздражительность Ализы была вызвана по большинству, ее усталостью, догадался он — хотя он никогда не слышал, чтобы она не брюзжала.

— Седой мужчина встретил ее при входе и помахал Киндану.

— Алиск сможет посылать слова, когда мы закончим, — сказал Микал М’талу, когда подошел в пределы досягаемости. Бывший всадник критически осмотрел Киндана, а потом сказал, — И ты готовишься проводить бой?

— Да, сэр, — ответил Киндан.

— И ты привез клинки?

Киндан кивнул, показывая на длинный сверток за своей спиной.

— Хорошо, сказал Микал. — начнем сейчас с пятидесяти ударов. — Он прошел за скалу, — я посмотрю отсюда.

— Я всего лишь хочу научиться фехтовать левой рукой, — напомнил старику Киндан.

— А я хочу увидеть, как ты фехтуешь, — сказал ему Микал, показывая Киндану упереться в землю.

— Начни с этих ударов.

— Я оставляю его в твоих руках, Микал, — крикнул М’тал.

Микал только хмыкнул в ответ, не спеша встретиться с глазами бронзового всадника. М’тал кивнул и быстро скрылся из поля зрения. Киндан знал, что М’тал предусмотрительно приземлил Гаминт’а вне поля зрения Микала, так же и Микал упрямо оставался в жилище стражей до последнего момента; один вид дракона причинял огромные мучения всаднику, который потерял своего.

— Перестань думать и начинай работать, — зарычал на Киндана Микал. — В лучшем случае у тебя есть только семь дней.

Киндан принял положение лежа, потом, перевел весь свой вес в руки, поднял их вверх и начал наносить удары.

В конце дня Киндан почти хотел умереть. Он не знал, какое из упражнений приносит ему больше мучения, хотя бесспорно наихудшим был бег с зажатыми в его распростертых руках тяжелыми камнями.

На следующий день Микал начал фехтовать с ним более серьезно.

— Мы начнем с правой руки, — проинформировал его бывший всадник, кидая клинок Киндану и разворачивая свой.

— Но я уже знаю, как драться правой рукой, — проворчал Киндан.

— Тогда покажи мне, — сказал Микал, наскакивая вдруг. Оставшись без защиты, Киндан получил толчок в плечо.

Вечером у Киндана была масса царапин и ушибов, хотя закаленное практикой тело уклонялось от наихудших ударов.

Киндан потратил половину следующего дня, отбивая томаты.

— Ты должен контролировать свой клинок, — сказал ему Микал, показывая ему, как нападать и увертываться таким образом, чтобы на зрелых томатах оставались только малейшие царапины. В средине дня Киндан был весь покрыт томатным соком, к превеликому удовольствию жителей холда стражей.

Вечером Микал настоял, чтобы Киндан пел или играл у костра, когда жители холда стражей держались внутри своих помещений.

— Муренни предполагает прислать сюда арфиста, — отметил Микал этой ночью, пристально разглядывая Киндана.

— Но пока я здесь, они в нем не нуждаются.

Киндан поднял бровь. Бывшего всадника хорошо знали в Цехе Арфистов: он сначала жил в пещере неподалеку Цеха, пока Главный Мастер Целителей не начал разыскивать его из-за изумительной способности исцелять других травами и кристаллами. Микал перебрался в холд стражей Ализы из Цеха Арфистов совсем недавно.

— Они бояться, что я покину их, — добавил Микал с лающим смехом, потрясая своей головой. Он мотнул головой по направлению к остальным. — Встань и спой им песню Холда.

Киндан застонал и почти отказался, но вместо этого выпрямился, думая о прекрасном голосе Ноналы. Он прижал свои израненные руки к бокам, игнорируя появившуюся боль в груди, и, расправив легкие, запел длинную, медленную песню, которая перечисляла все Холды, большие и маленькие, Лордов и Леди Владетелей, и их относительное расположение на Перне.