Джерри Пурнель - Наемник

Александр Афанасьев

Отягощенные злом

© Афанасьев А., 2014

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

Мы были молчаливыми свидетелями дьявольских деяний, мы прошли через многие бури, мы освоили науку лицемерия и притворства, жизнь научила нас подозрительности и скрытности, борьба измотала нас и сделала циниками. Разве мы еще на что-нибудь годимся?

О чем я думал, когда сел и стал писать новую книгу под названием «Бремя Империи»…

Точно не о том, что она превратится в целый цикл, в целый мир, созданный, к сожалению, лишь на бумаге. О том, что когда-то будет «Бремя Империи-6», – я никак не мог подумать.

Тем не менее это свершилось, и вы сейчас открываете первую книгу шестой части цикла «Бремя Империи». И перед тем, как вы начнете ее читать, я хочу сказать немного от себя как от автора – по двум вопросам. Второй – о чем будет конкретно эта книга. Первый… первый более интересен.

Почему в этом мире получилось все именно так, а не иначе?

Наверное, у многих моих читателей уже возник вопрос: почему Российская Империя двадцать первого века мною изображена именно такой, какой изображена, а не другой? Почему, например, в ней не произошло большевистского переворота, и если не произошло – как решили вопрос с крестьянами и землей (вопрос мне уже задавался)? Почему у власти осталась династия Романовых, она же вроде как прогнила? Почему в стране не установилась конституционная монархия, почему люди не выходят на Манежку с лозунгами «Николашка, уходи», а просто живут? Интересные вопросы, да?

Начну издалека.

В одном месте я прочитал о том, как русский (советский, ну да ладно) человек приехал в Германию и обнаружил кирпич с надписью «1600 какой-то там год» в доме, в котором его поселили. Это, кстати, в художественном произведении написано было, ну да ладно. И там еще комод стоял, лет двести назад сделанный и до сих пор служащий людям. Человек этот сильно удивился – в России мы кичимся своей историей, но у нас, например, не найти в обычном доме комода двухсотлетней давности, который продолжал бы служить людям. А в Германии – найти. Наша история разрушена до основания, и не раз, а потом мы сидим и думаем: а откуда взялось поколение «Иванов, не помнящих родства»? Откуда такой разлом, такая проблема «отцов и детей»? И отцам, отвечая на этот вопрос, не мешало бы и себе задать вопрос: а вы сами уважали своих отцов и то, как они жили?

Почему-то у нас в головах до сих пор засела идиотски-сатанинская аксиома, что все перемены должны происходить через слом и полное отрицание старого. Раньше вставали с правой ноги, а теперь вот обязательно с левой, и не дай бог кто с правой! Дом не устраивает – не будем его достраивать, а снесем и построим новый. И сейчас, здесь и сейчас – душновато стало в России, застой, хочется передела и кровавых игрищ. Видимо, тем людям, которым хочется увидеть «социально справедливую» Россию двадцать первого века, хочется этого слома. Ну вот никак не могут они понять, что за сломом, разрушением – НИКОГДА НЕ ПОСЛЕДУЕТ НИЧЕГО ХОРОШЕГО. Во все, что мы ломаем, бьем, громим, выбрасываем на свалку истории или просто мусорную свалку, – во все это вложен труд и ум людей, все это что-то стоит, и новый модный комод хуже двухсотлетнего уже потому, что он не бесплатный, и мы тратим деньги на комод, когда У НАС УЖЕ ЕСТЬ КОМОД. Сумбурно немного, да? Согласен, сумбурно. Но именно это объясняет тот факт, что Североамериканские Соединенные Штаты сейчас являются гегемоном мира, а не мы. Они сумели, добились того, что больше ста пятидесяти лет война не посещала их территорию. Им не пришлось отстраивать заново то, что у них разнесли и разрушили. Им не пришлось восстанавливать общество против жесточайшей социальной войны. И даже если посмотреть на Германию – как они живут и как живем мы. Все дело в том, что они не выбрасывают комод, когда он у них уже есть. А мы – так и норовим выбросить.

Россия – 21 в романе «Бремя Империи» показана как страна, которая все-таки не выбросила на свалку истории то, что имела. Да, была кровь. Да, была несправедливость. Пострадали все. И дворяне, которых царь в обязательном порядке призвал на военную службу, чтобы укрепить армию, на которую он мог опереться против зараженной большевизмом страны (а момент, когда Россия висела над пропастью, был и тут, даст бог здоровья – опишу). И крестьяне, часть из которых получила землю, – но до этого они прошли и через карательные экспедиции, и через гражданскую войну на селе, когда правительство раздавало барам пулеметы, а кулаки покупали их за свои деньги. Но все-таки для крестьян потом тоже много чего сделали. И рабочие – Иваново-Вознесенск во время мятежа 1916 года расстреляли из осадной артиллерии, из Москвы трупы убитых в уличных боях вывозили товарными составами, в Сибири и вовсе нравы были свободные: по забастовщикам – огонь! (Кстати, почитайте о забастовках в САСШ и Англии – и там их войсками расстреливали.) Но главное то, что не произошло чудовищного срыва, когда одна часть общества принципиально отказалась от поиска общественного компромисса и пошла войной на другую. С болью, с кровью – но мятежные времена пережили и компромисс нашли. Причем какими-то своими интересами вынуждены были поступиться все.

Еще одно: тот, кто не кормит свою элиту, кормит чужую.

Русскую элиту, элиту начала двадцатого века, можно было назвать какой угодно. Но не такой. Она имела понятие о чести и совести. Это была русская элита, не чужая, и не от сохи, как Горбачев, – которая просрала страну за считаные годы. Они отстраивали страну, в это время Россия занимала первое место в мире по темпам экономического роста, второе – по численности населения, безусловно, первое – по территории. В России уже шла, причем шла очень быстро, индустриализация. И все это в нашем мире мы променяли на голод, кровь, мрак и банку скорпионов, кусающих друг друга и всех, кто попадется под руку.

На какую элиту мы променяли свою, собственную? Свердлов Янкель Мираимович, имевший брата – американского банкира, другого – французского офицера и державший наготове в сейфе деньги и награбленные ценности. Ягода Генрих Григорьевич, державший в доме коллекцию порнофильмов, – когда смотришь на его фотографию, само по себе возникает острое чувство ненависти. Дзержинский – профессиональный каторжник, наркоман (наркомания в ОГПУ была повальной). Ленин – из мелкого дворянства, родившийся у матери, у которой было четыре ребенка от четырех разных отцов. Ежов – алкоголик, педераст, буквально заливший кровью страну. Неужели это – элита, которой достойна Россия?

Что потом? Потом, увы, мелкое ворье с местечковым мы́шленьем. Горбачев получил взятку от президента Южной Кореи Ро Де У – двести тысяч долларов в чеках на предъявителя за признание СССР Южной Кореи. Интересно, было что-то более мелкое и позорное в истории России? Позорное, к сожалению, было, а вот чтобы и позорное, и в то же время мелкое?

Я прошу вас представить себе одну вещь: например, представьте себе американского политика или британского лорда, который будет иметь дело с русскими, торгуя интересами страны… даже не за сто тысяч, за два миллиона. Допустим, мы откроем офшор в Баренцевом море…

Нет, такое невозможно себе представить. Потому что там – элита. Потомственная. Уже давно наигравшаяся с деньгами и сейчас ведущая игру с властью. С властью не внутри страны, а вовне, на международной арене. У нас, увы, у власти те, кто недоел, кому чего-то недодали в детстве. Доедают сейчас, объедая страну.

Второй вопрос. О чем эта книга?

Эта книга довольно необычна, она отличается от всех предыдущих. Эта книга не о событиях в Бейруте, в Персии, в Польше, в США или в Средиземноморье – как предыдущие книги цикла. В этой книге адмирал Воронцов вовсе не главный герой, он всего лишь один из героев. И здесь речь пойдет об очень важных вещах. Не столько об Афганистане, сколько о власти в стране. О схватке за власть. О нарождении новой элиты и попытке перехватить штурвал.

Эта книга – несмотря на жанр альтернативной истории – злободневна, я пытался создать ее именно такой. Уже двенадцать лет мир находится в состоянии войны. Глобальной войны с терроризмом. Под эту войну и в связи с этой войной созданы уникальные технологии контроля, уничтожения, прослушивания. Под лозунгом обеспечения безопасности – в самых демократических странах попраны права и свободы человека. Нашу переписку читают без ордера, за нами следят без ордера, людей хватают и сажают в тайные тюрьмы без надлежащей юридической процедуры, наконец, любого могут просто убить, от Осамы бен Ладена и до Анвара аль-Авлаки, американского, кстати, гражданина. Мало кто знает о «черных четвергах» в Белом доме, когда рассматривают и утверждают цели для БПЛА, о том, что существуют математические модели и все чаще БПЛА наносят удары не по конкретным целям, а по «моделям подозрительного поведения».