Сергей Баунт - Зорн Страница 10

– Похоже, там все нормально. Дальше я пойду один. Страхуйте.

Система безопасности уже явно связалась с его чипом. Случайностей, типа – лазером в упор – быть не должно.

Шагнул в двери. Взгляд вокруг. Тихо. Никого. Холл стерилен. За стеклянной перегородкой еще кабинет. Стекло волнами размывает перспективу, но видно, что тоже пусто. Глемас приоткрыл дверь, впуская «мух». Чисто. Через минуту зашел сам. Человек сегодня здесь был. Даже не допитая чашка с каким-то напитком на столе. Еще проверить туалет и можно отпускать охрану. Туалет пуст. Остается одно – агент ушел через крышу. Хотя вероятность того, что охрана не заметила садившийся на крышу флаер или коптер – равна нулю. Но это уже не главное, есть различные возможности покинуть крышу и без летательного аппарата. Гронберг знал это на собственном опыте.

– Все свободны. Попозже я свяжусь с оператором. Пока будем считать тревогу ложной, – гронец подождал, пока все скрылись в лифте, еще раз прошелся по коридору и зашел в офис. Двери захлопнулись, выехавшая следом из стены бронеплита наглухо отделила его от остального мира. «Узнаю родное министерство, – улыбнулся он, потом прошел в кабинет и сел в кресло. – Ну, и как мне узнать, где хозяин этого заведения? И что мне теперь делать? Называется, попросил помощи!» Несмотря на отсутствие следов борьбы и вообще каких-либо следов, чувство тревоги, появившееся еще внизу, не покидало его. А он привык доверять своей интуиции. Решив проверить путь, которым резидент покинул здание, Глемас пошел искать выход. Других дверей, кроме тех, через которые он вошел, в помещении не было. Чутье повело его в туалет. Встав перед большим – в рост человека – зеркалом, он понял; это то, что он ищет. Проведя карточкой по раме зеркала, Гронберг удовлетворенно хмыкнул. Зеркало беззвучно отошло в сторону, открыв взгляду защитную бронеплиту, которая тоже поехала в сторону. «Конечно, что это за дверь, если она не защищена броней», – улыбнулся Гронберг, шагая в шахту с круто поднимавшейся короткой лестницей.

Большая, как аэродром, крыша небоскреба оказалась девственно пуста. Два, обозначенных кругами, посадочных места для флаеров и множество каких-то будок и антенн. В двух огромных решетчатых трубах выходов вентиляции мелькали лопасти. «Не думал же ты, что найдешь здесь мирно прогуливающегося резидента», – успокаивал он себя, спускаясь обратно в здание. Сев обратно в кресло, он связался с охраной.

– Скиньте мне запись сегодняшнего появления хозяина этого кабинета.

Оператор хотел что-то возразить, но передумал, решив, что связываться со всемогущим министерством из-за мелкой бюрократической формальности, себе дороже.

– Минуту, офицер.

Из остановившегося у монументальной лестницы такси бодро выпрыгнул молодой человек в сером деловом костюме и направился к раздвижным дверям. Охранники кивнули ему как старому знакомому. Съемка велась не только со стационарных камер, но и с «мух», поэтому Глемас видел полноценную голограмму. Удивил возраст резидента, но прикинув круг его обязанностей на этой забытой планете, гронец перестал удивляться. Просмотрев всю запись, от входа в здание до входа в офис, агент отключил изображение и откинулся на спинку кресла. Что-то он упустил, червячок тревоги так и грыз его подсознание. Вставив свой знак в прорезь коммуникатора с эмблемой министерства над экраном управления, он попытался разобраться, что здесь к чему. Через некоторое время начало получаться. Он активировал собственных невидимых «мух». На экране появились изображения с их камер; вход в здание, потом лифты и множество коридоров. «Мы шпионим за соседями». Что-то подобное Гронберг ожидал, поэтому его это не удивило. Среди множества значков он выбрал один, с изображением сейфа – так обычно обозначалось секретное помещение. «Посмотрим, что это такое?» – он коснулся значка. Сзади зашуршало, и Глемас крутанулся на кресле. Стена разошлась, за ней, как всегда, отъехала плита бронепластика. Взору разведчика открылась глухая, без окон, комната. Вся противоположная стена была заставлена полками с оружием. Но, в первую очередь, бросался в глаза стоявший посредине, обычный где-нибудь на армейском транспортнике, саркофаг для криосна. Светящийся индикатор показывал, что устройство в работе. Гронберг встал и, осторожно ступая, словно боясь разбудить того, кто находился там, подошел к модулю. Под прозрачным колпаком лежал тот самый молодой человек, который сегодня утром так бодро бежал на работу.

Ошарашенный Глемас вернулся в кресло. «Славно я встретился с родным министерством. Загадка за загадкой. Только успевай поворачиваться». Что же заставило только пришедшего на работу агента, даже не допив чарм, завалиться в анабиоз. «Может, постоянный недосып. Вот и решил наверстать упущенное», – пошутил сам с собой гронец. То, что здесь находился заготовленный заранее комплекс для криосна, говорило о многом. Надо идти от того, в каком случае прячутся в криосон и от чего он спасает? Самый первый, лежащий на поверхности ответ – чтобы переждать очень длительный промежуток времени – отпадает. Зачем парню консервировать себя? Чтобы сохраниться молодым до выхода на пенсию? Не смешно. Следующий вопрос – от чего спасает сон в морозильнике. От какой-то болезни, которая не может прогрессировать в замороженном теле? Тогда на терминале комплекса уже бы горела предупредительная надпись, что тело инфицировано. После известных случаев вскрытия найденных криоконтейнеров с погибших кораблей, когда неизвестная космическая зараза выкашивала целые станции, полная проверка тела на неизвестное заболевание перед заморозкой стала обязательной встроенной программой этих модулей. Глемас задумался. Надо искать принцессу и здешнее дело нельзя бросать. Хоть разорвись. «Во всех помещениях министерства все обязательно пишется. Надо просмотреть прошлые записи, – решил Гронберг. – Начнем с сегодняшней». Он коснулся нужного значка и, не увеличивая изображение, начал просматривать голограмму прямо на столе.

Двери закрылись, и бронеплита запечатала вход. То, что было до этого, Глемас видел на записи охраны. Молодой человек, не снимая куртки, быстро прошел в кабинет. Присев за стол, за которым сейчас сидел гронец, он вложил в прорезь свою карточку и быстро что-то набрал на коммуникаторе. Потом ткнул в экран и откинулся на спинку кресла. Глемас отмотал назад и увеличил изображение. Что за текст набирал резидент, видно не было. Он автоматически, как любой полевой агент министерства, страховался от видеонаблюдения. Но Гронберг и так уже догадался, что он делает – набирает адрес. Вот он ткнул в значок отправки и откинулся. Сообщение. Возможно, в центре уже знают или скоро узнают, что произошло. Вдруг резидент очень знакомо застыл, словно заснул. Глемас развернул и увеличил изображение. Да, глаза открыты, но ничего не видят – совсем как те кармадонцы в кафе. Через минуту или чуть больше агент очнулся, потряс головой и коснулся значка на экране. Какого – стало понятно сразу. Сзади распахнулись двери секретной комнаты. Агент прошел туда и, пока двери закрывались, было видно, как он наклонился над пультом модуля криосна. Потом стена схлопнулась, и на записи несколько мгновений был пустой кабинет. Запись кончилась. Правильно, чего снимать пустые стены.

С одним более-менее понятно. Здесь проводилась какая-то операция. И один из выходов из неё – через заморозку. Что ж, раз сообщение отправлено, значит, все идет по плану. Пора связываться с начальством и заниматься своим делом – похищенной родственницей. Жаль, сообщение туда и обратно придет только через пять дней. А помощь ждать вообще не стоит. Армию нельзя – зона влияния Кармадонского Союза. Хотя республика, формально, абсолютно независима – гарантом этого являются кармадонцы. Политика. Развернуть группу от министерства займет столько времени, что когда все заработает, она будет уже не нужна.

«Передаю сообщение и еду в порт, – решил Гронберг. – Надо своими глазами увидеть этих военных, если они еще здесь». Он начал набирать код личного канала, и тут его скрутило. Место за правым ухом, где когда-то был вживлен основной наночип, засвербело и как будто завибрировало. Боль, распространяясь из этого места, постепенно нарастала. Глемас схватился за столешницу и сжал челюсти. Невольный стон, больше похожий на мычание, вырвался из побелевших губ. Так продолжалось несколько секунд. Вдруг все исчезло. Разведчик судорожно вздохнул и расслабился. Медленно вытер с лица выступивший пот. Ментальная атака. Но не такая, как у хищников с планеты Драконов, или Рондо-4, как числилась она в лоции. Его, как и других курсантов, во время обучения приводили в лабораторию, где держали этих огромных рептилий для проверки степени устойчивости к этому виду воздействия. Тогда он перенес все намного легче. Та «магия» – как её называли курсанты – была живая. Нынешний удар был намного сильнее и какой-то искусственный, словно электрический разряд. Похоже, его воздействие было направлено на имплантат. То есть, получается, чип вовсе не инертен к любому виду внешних воздействий, как утверждалось до сих пор. Но это противоречит всей науке и практике по применению имплантатов. Уже не первое поколение, население всех планет цивилизованного мира, жило с различными имплантатами. Если бы нашелся способ как-то управлять ими – это означало бы конец мира. Управлять можно было бы всеми – от солдата до императора. «Модуль для криосна, – сообразил Глемас, – вот зачем он нужен. Если бедняга подвергался атакам постоянно, ясно, что он попытался найти защиту от этого». Все складывалось. Ему вспомнились отсутствующие лица кармадонцев, поведение резидента, рассказ бородатого торговца Бруно и странное заявление Лойзы сегодня утром. Везде Совершенный! Не надо было быть самым умным, чтобы понять – атака на него только пробный шар. С остальными этот божок разговаривает уже вполне мило, без всяких болевых ощущений.