Айзек Азимов - Звезды как пыль Страница 10

– Да, Ваша Светлость, – ответил Байрон.

Раз они позволили ему так долго оставаться в живых, он мог позволить себе признаться в этом. На Земле космическая навигация запрещена не была, а за четыре года можно научиться многому.

– Очень хорошо, – сказала она. – Ну, а что ты хочешь рассказать?

Внезапно он решился. Он никогда не пошел бы на такой шаг будь здесь только охранник. Если эта девушка не лжет, и она действительно дочь Правителя, то может помочь ему.

– Ваша Светлость! Собственно, никакого покушения нет!

Девушка рассердилась. Она резко повернулась к своему спутнику:

– Теперь ваша очередь, лейтенант. Добейтесь от него правды!

Байрон отступил, ощутив холодное прикосновение бластера охранника, и торопливо произнес:

– Подождите, Ваша Светлость! Выслушайте меня! Это был для меня единственный способ увидеться с Правителем! Разве вы не в состоянии это понять?

Он повысил голос:

– Вы должны сообщить Его Превосходительству, что я – Байрон Фаррилл и прошу предоставить мне убежище!

Именно такие слова в давние времена произносили попавшие в беду феодалы. Слова эти были привычными, пока феодалы не утратили своей власти, но теперь, с приходом тиранийцев, это был всего лишь архаизм, не более того.

Она удивленно вздернула брови:

– Разве ты происходишь из аристократической семьи? Мне кажется, минуту назад ты представился как Мэлейн.

И тут в разговор вмешался новый голос.

– Совершенно верно, но это всего лишь псевдоним. Ты – Байрон Фаррилл, мой дорогой юный сэр! Вне всяких сомнений, ты – Фаррилл. Ошибиться просто невозможно!..

В дверном проеме стоял маленький улыбающийся человечек. Его сияющие глаза скользили по фигуре Байрона. Человечек еще раз улыбнулся и обратился к девушке:

– А ты, Артемида, ты разве не узнала его?!

Артемида поспешила к нему; в ее голосе звучало беспокойство:

– Что ты делаешь здесь, дядя Джил?

– Забочусь о своих интересах, моя дорогая. Вспомнив, что здесь может произойти убийство, я, как ближайший из Хенриадов, намеревался бы претендовать на престол. Ладно, шутки в сторону. Отошли лейтенанта! Опасности нет.

Пропустив его слова мимо ушей, она спросила:

– Ты опять подслушивал у коммутатора?

– А как же! Разве я мог лишить себя подобного удовольствия?

– Когда-нибудь ты попадешься!

– Опасность – неотъемлемая часть любой игры, милочка. Причем самая восхитительная ее часть. Кроме того, тиранийцы уже давно, как мне кажется, знают о моем хобби. Мы мало что можем сделать, чтобы это не стало сразу же известно им. Ладно, ерунда! Ты не хочешь представить меня нашему гостю?

– Нет, не хочу, – резко ответила она. – Это не твое дело.

– Тогда я представлю ему тебя. Когда я услыхал его имя, то перестал подслушивать и вошел. – Он отвесил Байрону полушутливый поклон.

– Дорогая, это Байрон Фаррилл.

– Я уже говорил это, – все внимание Байрона было приковано к лейтенанту, все еще сжимающему в руке бластер.

– Но ты забыл добавить, что ты – сын Господина Вайдемоса.

– Я хотел, но вы прервали меня. Как бы там ни было, вам это уже известно. Я сбежал от тиранийцев, и не назвал им моего настоящего имени.

Он перевел дыхание. Если его сейчас не арестуют, то у него остается маленький шанс на спасение.

– Понимаю, – кивнула Артемида. – Это, я думаю, сможет убедить Правителя. Вы уверены, что речь не идет о покушении?

– Вполне, Ваша Светлость.

– Хорошо. Дядя Джил, ты останешься с мистером Фарриллом? Лейтенант, следуйте за мной.

Ноги Байрона подкосились. Он мечтал об одном – о возможности присесть, и его не интересовало, какое впечатление это может произвести на Джилберта, все еще с нескрываемым интересом изучавшего пришельца.

– Сын Господина! Прелестно! Очаровательно!..

Байрон попытался сосредоточиться. Он устал постоянно думать о том, что можно и чего нельзя говорить. Поэтому он ответил:

– Да, сын Господина. Титул, получаемый при рождении. Чем могу служить?

Джилберт хранил невозмутимый вид. Только улыбка на его лице стала еще шире.

– Удовлетвори мое любопытство, юноша. Ты действительно пришел искать здесь убежища?

– Я предпочел бы обсудить этот вопрос с Правителем, сэр.

– Попытайся, дружок, попытайся! Ты поймешь, что от Правителя здесь не слишком много толку. Как ты думаешь, почему тебе только что пришлось общаться не с ним, а с его дочерью? Проникнись этой мыслью, она прелестна!

– Вам кажется прелестным все без исключения?

– А почему бы и нет? Жизнь вообще прелестная штука. Если не видеть в ней прелести, то скоро захочется сунуть голову в петлю. Задумайся об этом тоже. Кстати, я забыл представиться. Я – кузен Правителя.

– Поздравляю, – холодно ответил Байрон.

Джилберт усмехнулся:

– Ты прав. Это не впечатляет. Но пока у меня нет ни малейшей надежды изменить свой статус.

– Думаю, данный факт очень огорчает вас.

– О-о-о, у вас есть чувство юмора! Имейте в виду, что здесь никто не воспринимает меня всерьез. Для окружающих я всего лишь закоренелый циник. Ты не задумывался, что на свете нет ничего хуже Директории? Ведь Хенрик никогда не отличался большим умом, а с каждым годом он становиться все более беспомощным. Совсем забыл! Ты ведь не знаком с ним! Но скоро тебе это предстоит. Я слышу его шаги. В разговоре с Правителем помни, что он правит самым большим из Транстуманных Королевств. Это самая прелестная мысль!..

Хенрик был в полусонном состоянии. Он вошел в комнату, едва кивнул в ответ на церемонное приветствие Байрона, и сразу же заявил хриплым голосом:

– Какое у вас к нам дело, сэр?

Артемида стояла рядом с отцом, и Байрон с некоторым удивлением отметил, что она весьма хороша собой.

– Ваше Превосходительство, – поклонился он, – я прибыл в интересах доброго имени моего отца. Вы не можете не знать, что его казнь была несправедлива.

– Я немного знал вашего отца, молодой человек. Он гостил у нас раз или два, – голос Хенрика немного окреп. – Вы очень похожи на него. Очень. Но он совершил ошибку, и вам должно быть об этом известно. Во всяком случае, мне так кажется… Уверен, что при его аресте не был нарушен ни один закон. Хотя детали мне неизвестны.

– Конечно, Ваше Превосходительство! Но мне бы хотелось как раз выяснить детали. Я уверен, что мой отец не изменник.

Хенрик торопливо прервал его.

– Это понятно. Вы – его сын и должны защищать отца, но поверьте, что крайне сложно обсуждать подобные вопросы. И вдобавок несколько несвоевременно. Почему бы вам не увидеться с Аратапом?

– Я не знаю кто это, Ваше Превосходительство.

– Аратап! Представитель! Я имею в виду – Представитель Тирании!

– Я уже виделся с ним, и он отослал меня сюда. Конечно, вы понимаете, что я не намерен прощать Тирании…

Хенрик вскочил, зажимая рукой дрожащие губы, и его речь стала невнятной скороговоркой.

– Вы говорите вас послал сюда Аратап?

– Я счел необходимым сказать ему…

– Не повторяйте, что вы ему говорили! Я ничем не могу помочь вам, Господин – ой! – мистер Фаррилл. Это не входит в мою юрисдикцию. Исполнительный Совет – не толкай меня, Арта, я не могу говорить о серьезных вещах если ты мешаешь мне! – должен сказать свое слово. Джилберт! Ты побеспокоишься о том, чтобы мистеру Фарриллу был оказан хороший прием? Я подумаю, что можно будет сделать. Да, я проконсультируюсь в Исполнительном Совете! Это только юридическая формальность, но очень важная. Очень важная!..

Он повернулся, чтобы уйти, что-то бормоча себе под нос.

Артемида немного помедлила и осторожно коснулась плеча Байрона.

– Минуточку… Это правда, что ты умеешь управлять космическим кораблем?

– Естественно, правда, – Байрон улыбнулся ей, и после недолгого колебания она ответила ему улыбкой.

– Джилберт, – добавила она, – с тобой мы поговорим позднее.

И поспешно вышла. Байрон долго смотрел ей вслед. К действительности его вернул вопрос Джилберта.

– Уверен, что ты голоден или, по крайней мере, умираешь от жажды. Жизнь, как я понимаю, все еще продолжается?

– Да, благодарю вас, – Байрон не вполне понял, что имеет в виду его собеседник, но расслабился и пришел в отличное расположение духа.

Она хорошенькая. Очень хорошенькая!

Но Хенрик никак не мог расслабиться. Его одолевали ужасные мысли. Это ловушка! Мальчишку послал Аратап, и это – ловушка!

Он сжал голову руками, погрузился в глубокое раздумье, и вскоре понял, что ему нужно делать.

7. Виртуоз мысли

На все планеты рано или поздно опускается ночь. Она не может поступить иначе, хотя светлое время суток продолжается от пятнадцати до двадцати двух часов. Любой путешествовавший с планеты на планету человек может это подтвердить.