Владимир Лосев - Проверка на разумность Страница 11

— Наши звездолеты не астероиды.

— Это мы так думаем, а для местной автоматики наш корабль является не чем иным как космическим мусором, разговаривать с которым глупо.

— Возможно и так. А зачем нам отключили двигатели на челноках?

— На это тоже есть причина, — Марина на мгновение задумалась. — Под космодромом генерируется какое-то поле, благодаря которому летают платформы-уборщики и двигаются, думаю, оно позволяет приземляться большим звездолетам, не используя маршевые двигатели. Именно поэтому автоматика блокирует другие формы энергии.

— А почему же наши челноки не опустили с помощью этого поля?

— Были бы у нас подходящие устройства, то опустились бы, а так мы с тобой просто грохнулись с большой высоты.

— Похоже на правду, — задумчиво произнес Евгений. То, что говорила девушка, было логично, он и сам пришел к таким же выводам. — И что же нам теперь делать? Как отсюда выбраться?

— Вариант только один — захватить любой подходящий для нас космический корабль.

— Кажется, ты забываешь об одном, немаловажном факторе.

— Каком?

— Ты не учитываешь в своих расчетах инопланетян, спасая от которых, ты меня сюда затащила. Корабль у них очень похож на военный, думаю, даже если нам удастся отсюда улететь, то они нас догонят и уничтожат.

— Возможность такая существует.

— Есть еще кое-что….

— Что?

— Как мы полетим на чужом звездолете, не зная принципа его действия, не представляя, как устроено управление?

— В этом придется разбираться.

— Для начала неплохо бы узнать, какая в местных звездолетах установлена система жизнеобеспечения. Может быть, она создана не для кислородно-дышащих? И есть ли на них приемлемая для нас пища?

— Несомненно, все надо сначала изучить. Это первоначальный план, который может меняться. Я готова выслушать любые предложения.

— Пока их у меня нет.

— Тогда действуем по моему плану. Как только ты немного придешь в себя, начнем обшаривать подземные помещения, чтобы найти в ангарах подходящий для нас корабль.

— Думаю, в первую очередь стоит поискать воду и пищу, иначе нам долго не протянуть.

— Моего аварийного пайка на двоих хватит на пару недель, потом действительно придется что-то искать. Внизу должны быть склады, но легкой прогулки не получится, внизу хватает опасностей…

— Каких?

— Я видела, как такой робот-уборщик превратил в кровавое месиво какую-то зверюшку, а потом всосал всю эту массу в себя, не думаю, что он с нами поступит по-другому. Кроме того, когда спустимся вниз, возрастет опасность, что мы напоремся на киотов. Они здесь частые гости, за месяц, что я здесь нахожусь, прилетает уже корабль.

— На кого похожи эти инопланетяне? Зеленые человечки?

— Если бы! Высокие, могучие, существа гуманоидного типа: две руки, две ноги, носят одежду, похожую на доспехи, лица скрывают под масками или шлемами. Очень похожи на средневековых воинов, которых как-то видела в музее, а по манере двигаться, видно сразу, что настоящие бойцы — быстрые, ловкие, уверенные в себе. Один раз я видела, как они вели с собой других существ в непонятных путах. Так что думаю, если мы им встретимся, то дружеских объятий ожидать не приходится.

— Нас учили по-другому.

— Наверное, для того чтобы ты убедился в том, что есть разница между предположением о том, как строить контакт и тем, что происходит на самом деле, тебя надо было оставить наверху, когда они садились. Думаю, сейчас бы ты уже сидел в клетке, и кто-то уже пытался бы тебя изучить, разрезая на части.

— Молчу, — Евгений присел на оружейный ящик, и не удивился, увидев, как из спального мешка тут же показалась рука с пистолетом. — А еще ты сказала, что здесь жарко.

— Мы находимся в вентиляции, иногда по ней идет прохладный воздух, как сейчас, но чаще всего горячий, поэтому я сплю голой. Поскольку мы принадлежим к одному виду, но к разным полам, ты спать будешь в следующем отсеке, и сюда без моего разрешения входить не будешь. Если же вдруг покажется, что я улыбнулась именно тебе, или решишь, что ты мне нравишься, то сначала подумай о том, как хороша была до этого жизнь и стоит ли ее терять?

— А если я тебе действительно понравлюсь? — улыбнулся Торк. — Это я так, на всякий случай, спрашиваю…

— Для того чтобы мне понравиться, ты должен быть настоящим мужчиной, что для тебя вряд ли выполнимо.

— Интересно, кем я тебе кажусь?

— Слюнтяем и маменькиным сыночком.

— Понятно, — грустно усмехнулся Торк. — Спорить не стану, знаю это бессмысленно. Но имею вопрос: если действительно произойдет нечто немыслимое, и я тебе понравлюсь, как мне себя вести?

Если такое невероятное событие случится, я тебе сама скажу, но даже после моего признания, советую держаться от меня подальше — целее будешь. Я выросла в дурном районе: у нас девочки либо рожают в школе едва ли не в начальных классах, либо настолько опасны, что мальчики их обходят за километр. Для информации — мое имя находится в последнем списке.

— Не любишь мужчин?

— Чаще всего нет, они думают той частью своего тела, что находится внизу живота, а там мозгов нет.

— Предпочитаешь женщин?

— Скорее мне еще не встретился тот, ради кого я могла бы изменить моим принципам, и поверь мне — это точно не ты. Поэтому давай договоримся: я тебя не трогаю, но и ты старайся ко мне не прикасаться. Предупреждаю, иногда я сама не отвечаю за то, что делаю.

— Спасибо, что предупредила, — Евгений встал с ящика. — Так мне куда?

— Дальше по воздуховоду, примерно через тридцать метров будет еще один такой же отсек. Даю тебе два дня на излечение по корабельному времени, после этого отправимся на первую вылазку.

— А как быть с водой? У меня она закончилась.

— Забери в очистителе туалета, потом вернешь.

— А спальника лишнего не найдется?

— Вот еще одна причина, почему мне мужчины не нравятся, — пробурчала девушка, доставая из небольшого рюкзака пакет. — Они беспомощны, как младенцы, при этом каждый считает себя гением, воином и защитником слабых женщин.

— Спасибо за спальник. Я пошел.

— Учти, примерно через час корабельного времени скорость в воздуховоде усилится до максимума, и поток может тебя унести. Если не удастся удержаться, не дергайся, примерно через пару километров находится большой отстойник, прилетишь туда.

— Уже летала?

— Нет, просто пролазила все заранее, чтобы знать, где что находится и куда отступать. Далеко я не ушла, поскольку большая часть воздуховодов перекрыта каменными решетками, которые ничем не открыть и не сломать.

— А плюшкометом не пробовала?

— Космодром вырабатывает поле, которое блокирует любые виды энергии. Энергетическое оружие здесь не действует, работает только примитивное — вроде пистолета, но им каменную решетку не пробьешь.

— Странное это место. Здесь столько всего, что если человеческая цивилизация сможет это использовать, то скакнет вперед на сотни лет в технологии и технике.

— Если киоты разрешат…

— Думаю, мы с ними справимся.

— Извини, но ты рассуждаешь, как кретин. Мы с тобой похожи сейчас на земных мартышек, которые залезли в большой человеческий дом, в котором много чего имеется. Они лазят по воздуховодам вентиляции и рассуждают о том, как хорошо заживут, когда сюда придет вся стая. А думать следует не об этом…

— А о чем?

— О том, что будет, когда хозяева нас обнаружат. Как ты думаешь, что сделает человек, когда придет домой и обнаружит двух обезьянок?

— Думаю, ответ мне не понравится, — Евгений почесал голову, где была ссадина, она сильно зудела. — Но все равно спрошу — что?

— В лучшем случае поймает и посадит в клетку, в худшем убьет.

— Может просто выгонит?

— Куда? В безвоздушное пространство? Звездолетов наших больше нет — сгорели в атмосфере. Это планета для киотов большой и удобный дом, а не для нас.

— Как-то мне совсем грустно стало, — Торк вздохнул. — Пойду, посплю, может, легче станет.

Он полез по воздуховоду и действительно метров через восемьдесят обнаружился такой же отсек, как и тот, в котором спала девушка.

Он лег чуть сбоку от трубы, чтобы не унесло потоком воздуха. Марине он верил безоговорочно, она — разведчик, значит, чувствует опасность.

Отсев среди десантников огромный, до конца курса доходит от силы десять процентов, остальные гибнут или становятся калеками, в разведчики из оставшихся берут двух — трех человек, которые на порядок умнее и дальновиднее всех других, но и из них после приемных испытаний остается обычно только один.

Раньше он не понимал, как огромная академия может работать только для того, чтобы выучить одного человека, но теперь знает, что так и должно быть. Людей, которые могут чувствовать опасность, находить правильное решение в сложных ситуациях, уметь справляться с трудностями, рождается немного. А доверять звездолет, который стоит почти столько же, сколько одна планета, вряд ли стоит тем, кто не умеет выживать — погибнет сам и разрушит корабль.