Глен Кук - Теневая линия Страница 11

Шторм прощал Люциферу его недостатки охотнее, чем сыновьям, не обладающим талантами. На этого мальчика он надеялся. Быть может, когда-нибудь Люцифер одумается и найдет свой путь.

Бенджамен и Гомер были близнецами. Единственные дети Шторма от Фриды, они теоретически и по собственной своей оценке были его любимцами. И бунтовщиками. Мать же всегда защищала их, как злющая старая кошка – своих котят.

«Может быть, моя вина, что они бунтуют, – подумал Шторм. – Они уже десятки лет как мужчины, а я с ними как с мальчишками. У них же у самих внуки, черт побери!»

От такой долгой жизни у человека смещается временная перспектива.

Близнецы были разными, как день и ночь. Шторм временами сомневался, что оба – его сыновья.

Бенджамена – светловолосого Аполлона – легионеры помоложе, считающие его отца исторической реликвией, просто обожали. Но в трудных ситуациях обратятся ли они к Бенджамену? Нет. Бенджамен Шторм мог и не выдержать давления.

Его мать и друзья видели в нем кронпринца Легиона. Отец так не считал. Если Железный Легион переживет Гнея Шторма, то из всех детей Шторма лишь любимец Кассия обладает тем, что нужно, чтобы править наемниками и бросать их в битву.

Бенджамен умел завоевывать сторонников одним словом, одним жестом. Он обладал этим редкостным даром – внушить любому, что тот – единственное человеческое существо во всей вселенной, до которого Бенджамену есть дело. Но способен ли он привить людям веру?

Не исключено, что Бенджамен однажды возглавит Легион, если отец его сам не назначит себе преемника. Но только до первого дела. У Шторма не вызывало сомнений, что сын его, будучи сильной личностью, возьмет верх над другими претендентами. Но он с трудом представлял себе успехи Бенджамена на полях сражений.

Бенджамен мог повести за собой людей, как гаммельнский крысолов, но доводись ему столкнуться с такими противниками, как Хоксблад и ван Бреда Колффс, они пропустят его харизму через мясорубку и намажут себе на бутерброд.

Гомер был антиподом Бенджамена. Слепец от рождения, погруженный во мрак умственно и физически, неловкий, уродливый, он вызывал отвращение у всех, кроме своего близнеца. Бенджамен был его единственным другом. Гомер ходил за братом повсюду, будто лишь Бенджамен мог рассеять мрак в его душе.

Как бы в компенсацию за свою жестокость природа наделила Гомера слабыми псионическими способностями, но и те не приносили ему пользы. Он был желчен, и не без причины. Не уступая в остроте ума остальным членам семейства, он томился в теле, которое было лишь чуть лучше трупа.

Люди Шторма считали близнецов самой наглядной иллюстрацией двойственности их отца. Бенджамен унаследовал от него внешность и обаяние, Гомер – ярость, боль и мрак души.

Бенджамен встретился с отцом взглядом, и на лице его заиграла торжествующая улыбка. В незрячих глазах Гомера не было раскаяния. Он ничего не боялся. Нельзя было наказать его суровее, чем это сделала сама жизнь.

Он ожидал для себя только зла. И заранее с ним смирился.

У Шторма болела душа за него. Он знал ту тьму, что управляла Гомером, – знал давно и близко.

По меньшей мере раз в день обращался Шторм ко всеми забытой книге, задумчиво перечитывая послание такого же Шторма, что умер четыре тысячелетия назад.

«Суета сует, сказал Экклезиаст, суета сует – все суета!

Что пользы человеку от всех трудов его, которыми трудится он под солнцем?»

Гней Шторм не меньше Гомера видел, как реки текут в моря, и знал, что моря не переполняются. Наоборот, они век от века мельчают и когда-нибудь исчезнут совсем. И что пользы человеку от всех трудов его, если все деяния его – томление духа? Этот Враг несокрушим. Его силы неограниченны и вечны, и Шторм знал, что в этой долгой борьбе обречен на поражение за поражением.

Но в отличие от Иерусалимского Проповедника Шторм не желал сдаваться. Вопреки всему, возможна победа в битве духа. Сохранив мужество, он сумеет оставить свою отметину на жестоком лике поражения. Сдаться – или пойти навстречу судьбе с улыбкой на устах. Это единственный реальный выбор, который ему – как и любому другому – предоставила жизнь.

– К нам приближается корабль, – заговорил он наконец и стряхнул с руки вороноящера. Птица метнулась в тень. Никто не обратил внимания.

Спорить никто не стал. Истина явно выступила на звездных глобусах дисплеев.

– Это корабль Майкла Ди, как я полагаю. Установите с ним связь. Дайте ему проход через минные поля.

Солдаты ринулись выполнять команду раньше, чем успели рявкнуть «Есть, сэр!». Каждый старался показать усердие. Похоже, наказание откладывалось до конца вахты.

– Служба движения, свяжитесь и вы с этим крейсером. Я хочу поговорить с капитаном. Привести все защитные системы в состояние готовности.

– Контакт с Ди, прямой визуальный канал, – доложил сотрудник службы движения.

– Благодарю.

Гней уселся возле аппарата. Кассий встал у него за спиной. Через несколько секунд на экране высветилась лисья физиономия Майкла Ди. Гримаса беспокойства моментально сменилась ослепительной улыбкой.

– Гней, до чего ж я рад тебя видеть! Я уже думал было, что ты не ответишь на мой сигнал.

– Я должен был обдумать и это. – Ди уже не улыбался. Теперь его лицо было простодушно-честным, словно у проповедника. И лишь в приподнятых уголках глаз притаилась хитрость. – Я даже сейчас могу передумать. Ты привез мой груз?

Теперь Ди предстал в своем собственном обличье. Без грима. Без маски. Темные глаза, узкое лицо, нос в крапинках и острые, выступающие зубы придавали ему отчетливое сходство с лисой.

«Вот он – подлинный Майкл», – подумал Шторм.

Ди был многолик. Обладая почти сверхъестественным даром менять обличья, он редко отказывался от маскарада. Имея время на изучение, он мог усвоить особенности речи и поведения практически любого человека. Ди находил этот талант весьма полезным в своем ремесле. Он был репортером-ландскнехтом.

– Конечно, я ведь обещал, да? – произнес Ди с глумливой улыбкой, уверенный, что брат не бросит его на съедение волкам Хоксблада.

– Покажи мне ее, Майкл.

Майкл резко отодвинулся от камеры, и на экране показалось смазливое личико Поллианны Эйт. По центру управления пробежал легкий вздох.

– Ладно. Даю проход. Конец связи. – Шторм подтолкнул локтем офицера связи. Тот понял намек и блокировал канал прежде, чем Ди вернулся к аппарату.

За его спиной шумно заерзал Люцифер. Шторм повернулся к нему и, предупреждая любые замечания, произнес:

– Люцифер, подготовь входные шлюзы. Не позволяй Майклу бродить где попало. Сними его с корабля и обыщи корабль.

Ди славился своим коварством. Еще в детстве он научился разжигать раздоры с выгодой для себя. Кровная вражда между Ричардом Хоксбладом и его братом была его шедевром.

Ди просто ничего не мог с собой поделать. Его непреодолимо тянуло лгать и влезать в чужие дела. Когда-нибудь эта страсть его погубит.

Наверняка Майкл явился сюда не только ради того, чтобы доставить Поллианну домой. Не такой он человек, чтобы хоть что-то делать без задней мысли. У него всегда была пара карт в рукаве.

Шторм считал, что разгадал намерения Ди. Хоксблад выдал его, проявив интерес к Черному Миру.

Майкл попытается втравить в это дело Легион. Меркурианские войны оказались потрясающим материалом для развлекательных передач голосети. На этих репортажах Майкл разбогател. Некоторые из этих войн он сам инспирировал, чтобы было что показывать.

Однако просто знать намерения Майкла – этого мало. Слишком он хитроумный. Его работу можно и не заметить.

Сотрудник диспетчерской службы уже связался с кораблем, преследующим Ди.

– Кассий, кто он такой?

– Лоренс Абусси. Один из лучших капитанов Ричарда. Должно быть, Ричард заставил его действовать вслепую. Он удивился, когда увидел меня.

– Характерно для Ричарда. Хоксблад был помешан на секретности. Шторм включил звук.

– Капитан Абусси, вы вторглись в чужое пространство.

– Мы заметили ваши предупредительные сигналы, полковник, – ответил командир корабля. – Но мой приказ ясен: захватить яхту.

– По крайней мере он вежлив, – шепнул Шторм.

– И напуган.

Легион каленым железом выжигал неуважение к себе со стороны Хоксблада и его людей. Те тоже в долгу не оставались.

– Я знаю этот корабль, капитан. На его борту находится моя невестка. И мне придется взять ее под свою защиту. Почему бы вам не уладить вашу ссору с капитаном яхты потом, когда он покинет наше пространство? Если корабль угнали, то я пропущу сюда небольшой экипаж, который вернет его обратно.

Абусси побледнел. Оборонные сооружения Шторма были превосходны.

– У меня совершенно ясный приказ, полковник Шторм. Я должен вернуть судно и всех, кто находится на борту.

– Становится горячее, – буркнул Кассий.

– Я знаю вашего работодателя, капитан, – кивнул Шторм. – Он поборник строгой дисциплины, но, если вы объясните ему, по какой причине упустили яхту, он сделает для вас исключение. – Шторм снова убрал звук. – Я пытаюсь найти для него выход, Кассий.