Владимир Подольский - Мы – люди! Страница 11

Вот оно, как! Всё сам вспомнил! Надеюсь, меня полностью собрали? А летаргин, да! его колют в особо сложных случаях, когда пациент на грани. Хирургам удобнее, а больному всё равно: спи себе и спи, проснёшься здоровым или не проснёшься вовсе… Так, включили селектор: щёлкнуло и зафонило.

— Больной, как вы себя чувствуете? Не спите?

Бормочу в ответ невнятное: «мамально». Всё равно маска не даёт говорить.

— Вот и хорошо! Будем вас извлекать, доктор разрешил. Сейчас промывку сделаем.

— Угу.

Зашумел насос, гель пришёл в движение. Его сменяет тёплая вода.

— Не горячо?

— Э…

— Вот и отлично!

Вода тоже уходит, я повисаю на руках и ногах. Наконец крышка приподнимается. Жмурюсь от потоков света. Ловкие руки освобождают меня от фиксаторов. Я сажусь в своём ложе – вроде, всё действует – на ощупь сбрасываю маску. Лицо тут же протирают влажным полотенцем. Спасибо! Пытаюсь приоткрыть рефлекторно зажмуренные глаза. Меня вдруг обнимают руки в белых рукавах, и кто-то неловко целует в щёку. Запах знакомых духов.

— Стёпка! А ты откуда тут?

— Прилетела! Бросила всё и прилетела!

— С ума сошла, тебя же исключат!

— Не, не исключат! Я с твоим генералом летела, он пообещал замолвить за меня словечко! А если выгонят, сказал, возьмёт в Академию.

— Ну ты даёшь, Стёпка! Ой, извини, я тут голый!

— Что я тебя голым не видела?

— Ты тогда посмотри, мне там ничего важного не отстрелили? — глупо шучу я.

— Ничего… Дурак!

И Степанида зарыдала. Держа её в объятьях я думал… Да ничего особенного я не думал. Просто мне было хорошо!

А вечером в выделенную нам со Степанидой комнату пришли гости: генерал Бондарь – начальник Академии, Мастер Оганесян, а с ними ещё и Михаил, всё ещё прихрамывающий, несмотря на льготные условия лунной гравитации. И Валентина Васильевна! От них я узнал подробности этого странного дела, которые уже три недели смаковал Интернет и пресса всей Системы. И только я, лёжа под летаргином, был не в курсе.

Оказалось, «Бурундук» не сгорел под предательским ударом антипротонника пиратской «Фудзи». Даже герметичность удержал. Хотя его экипаж получил существенное лучевое поражение. Сейчас долечивается амбулаторно. Валентина их и долечивает, вместе с собой. У «белочки» взорвались водяные баки, и катер приобрёл настолько растерзанный вид, что пиратский канонир решил не тратить на него добивающий заряд.

Когда «Фудзи» с «Ландау» ушли от злосчастного 303-го, экипаж продолжил борьбу за выживание. Главмех сумел восстановить повреждённую радиостанцию и послать сигнал бедствия. Ответ они получили почти сразу. По счастливой случайности в зоне ближней связи оказался патрульный «Меч» под командованием знаменитого борца с пиратами полковника Сколика.

Случайности? Не совсем. Своё счастье человек куёт сам. Вышло так, что ИИ «Меча» засёк вспышку, а поскольку на запросы никто Сколику не ответил, он изменил маршрут и направился к «Троянцам». И скоро его догнало предписание с Европы лететь именно туда, поскольку «Ландау» пропал со связи. Взяв на борт экипаж «Бурундука», Сколик направился по указанному ими вектору. А когда принял наш сигнал бедствия, был уже не более чем в часе полёта.

На «Ландау» его помощь не понадобилась, сами справились, зато он загнал «Фудзи», и после пары предупредительных арестовал остальных, сдавшихся в плен пиратов. А далее, произведя допросы, по горячим следам отправился на штурм пиратской базы на не далёком астероиде, которую, естественно, тоже взял, пока пираты не успели сообразить, что происходит и не разбежались.

Правительство СВША отказалось признать пиратов своими военнослужащими, а полковник Андерсон и вовсе, как оно заявило, находится в розыске за совершённые преступления. Сами же СВША, по словам их президента, неизменно ратуют за мирный Космос, без дискриминации и насилия. Давший интересные показания «полковник», к сожалению, тихо умер в одиночке следственного изолятора в Женеве. С ним случился обширный инфаркт, а кнопка вызова дежурного в его камере оказалась неисправна. Видеозапись слежения тоже не показала ничего подозрительного.

Самуэля, вогнавшего мне в живот три пули, застрелил капитан Оганесян. Допрашивать в этом случае, было некого. Прочие же, взятые в плен пираты, в том числе экипаж «Фудзи» и уцелевшие при штурме базы, похоже, искренне считали себя военнослужащими, выполняющими особое задание своего командования. Мнения в трибунале ООН на их счёт разделились.

Меня штопала Валентина Васильевна, сама ещё не отошедшая от лучевого поражения. Разложила мою требуху на столе… Бррр! А затем заточила в реанимационную капсулу, где я и провёл почти три недели, причём первую с распоротым брюхом. Сейчас же я достиг по её словам «генетического оптимума», что бы это ни значило. Даже швы на животе едва видны. Современная медицина, вообще, творит чудеса: ещё лет десять назад я остался бы инвалидом на всю оставшуюся жизнь, ездил бы в коляске и питался исключительно жидкой кашей.

Вечером, когда наши гости разошлись, напоследок туманно посоветовав мне «не напрягаться», я позвонил домой. Мама, конечно, плакала, папа и Сашка завалили вопросами. Причём папа, в основном о здоровье, а Сашка потребовал рассказа о пиратах. Завтра расскажу, под вечер. Утром мы вылетаем со Стёпкой на Землю, генерал предложил подбросить на своём челноке. Дело в том, что хотя по своей специальности «Жизнеобеспечение» я удостоился самых лестных рапортов капитана и Главмеха, но набрать необходимое число часов пилотирования мне так и не удалось. Нисколько не удалось. Поэтому я лечу с генералом вторым пилотом, и если не опозорюсь на этой несложной трассе «Луна – Земля», то можно считать, со стажировкой у меня всё в порядке. Уж, я завтра постараюсь!

Я уже давно крепко спал рядом с посапывающей, тёплой и такой родной Степанидой, когда меня разбудил тоненько запиликавший коммуникатор. На его экранчике светилось: «Земля, Россия», а далее, шёл неизвестный мне номер. Комната невелика, я протянул руку и взял трубку:

— Алло…

— Доброй ночи! — зазвенел в трубке жизнерадостный женский голос. — Это господин Петрухин?

— Да, это я, здравствуйте.

— Это Маруся. Как вы себя чувствуете?

— Вообще, хорошо. Только у нас уже ночь и я спал…

— А у нас уже утро! — парировала собеседница. — Не кладите трубку, соединяю!

Секретарша, что ли? Кому это я понадобился? В трубке тем временем прорезался солидный мужской голос:

— Владимир Юрьевич? Доброе утро!

— Да, с кем имею честь? То есть, доброе утро!

— Говорит генерал Кондратенко.

— … Здравствуйте, господин генерал!

Сам Кондратенко! Ничего себе!

— Извините, что Маруся разбудила вас так рано, задержу ненадолго. Ещё успеете выспаться.

— Ничего, господин генерал!

— Василий Петрович…

— Ничего, Василий Петрович, я уже почти выспался!

— Ну и ладно! Дело, вот какое: я тут почитал про ваши приключения. Не затруднит завтра к 14–00 «Зулу» подъехать в Москве в штаб-квартиру ВКС? По кадровому вопросу? Пропуск будет ждать на вахте.

— Кадровому? Но у меня ещё экзамены…

— Кажется мне, пилот, что свои самые важные экзамены вы уже сдали. Да и время терпит. А в случае чего, я с Бондарем договорюсь. Итак?

— Буду, госп… Василий Петрович!

— Успеваете?

— С запасом!

— Ну, жду. До завтра! Спокойной ночи!

— До свидания!

Я влез к Степаниде под тёплое одеяло, обуреваемый сразу десятком мыслей и соображений.

— Кто звонил? — сонно спросила она, укладывая на меня руку.

— Представляешь? Сам Кондратенко!

— А! Вроде женщина…

— Секретарша.

— Ммм… Спим?

— Спим!

«Спать!» – приказал я себе. — «Утром полёт!»

И заснул…

Раньше Дорис как-то умело уходила от вопросов по поводу случившегося. Куда она пропала два десятка лет тому назад? Почему не писала, не звонила? В конце концов, если в систему Юпитера позвонить невозможно, то почему на электронку не отвечала?

«Всё узнаешь в своё время!» – отвечала она. — «Это было связано с моей работой».

«Что же это за работа такая, секретная? А теперь ты оттуда ушла?» – спросил генерал новообретённую супругу.

«Секретная, Вась, секретная! И не ушла я, а испросила отпуск для устройства семейных дел! Вот, устраиваю, а ты меня вопросами донимаешь».

Но после того как Василий пообщался с одним из основателей «Элементов», да нет, пожалуй, ещё и раньше, стал генерал догадываться о характере работы Дорис. А после ухода Сергея, она сама завела разговор.

Выяснилось, что тогда, много лет назад, к ней, ещё студентке, но уже автору интересных работ в области макроэкономики, обратилась неизвестная ей женщина. Она представилась Екатериной, сдержанно похвалила её статью, которую прочла в серьёзном, аннотируемом журнале и предложила ей «очень интересную работу», как она выразилась. Работа действительно оказалась интересной, и после окончания института Дорис с головой ушла в неё. Даже рождение дочери Ольги не помешало её работе на фирме «Чистые элементы». Благо, платили очень хорошо, на няню для малютки вполне хватало.