Йэнна Кристиана - Эмигрант с Анзоры Страница 11

Таро всегда был словно старше нас. На самом деле он был старше меня на два месяца всего. Арни же, как ни странно, был старше нас обоих на полгода. Но Таро был сильнее, физически сильнее, и как-то... мужественнее, что ли. Духовно крепче. Поэтому он всегда на себя брал роль главного в нашей тройке. Не тогда, когда нужно было командовать и указывать, что делать – тут мы были равны. А когда приходилось отвечать за всех, в самые неприятные моменты. Вот и сейчас – мы ведь просто не знали, что можно сказать... что говорят в такой ситуации. И Таро не знал. И у него не было такого опыта. Однако он все взял на себя.

– Я не знаю, что сказать, – произнес Таро негромко, – Я так понимаю, все выступления тут относились к нашей комнате. К нам. Так это все совершенно не так. Мы же не противопоставляем себя коллективу. Мы участвуем во всех делах. Иногда вместе, иногда отдельно. А то, что мы... ну, нарушали... да, это правда. Так мы это понимаем и готовы понести наказание. Но ведь все нарушают... не только мы. Для нас община тоже... это... самое главное в жизни. Мы вовсе не против общины. А что мы там с какими-то шпионами связались – так это вообще ерунда. Вы же все нас знаете... Зачем это нам надо?

– Теперь ты оправдываешься! – крикнул Кабу, – А когда вы дрались со вторым этажом, это как было? Ты, между прочим, руку сломал человеку!

– А этот человек... точнее, эти люди, напали вчетвером на Арни...на двести двадцать первого. А он слабый. Я просто ему помог. Мне, между прочим, тоже синяков наставили. Я же не виноват, что они лезут! – ответил Таро.

– Достаточно! – крикнул Зай-зай. В зале зашумели – видно, всех задело за живое... в самом деле, думал я, неужели они не понимают? Ведь нельзя сказать, чтобы все нас ненавидели... к нам, в общем, неплохо относятся. Нормальные люди, а не такие, как Кабу. Но это они, нормальные люди, сейчас сделали из нас каких-то уродов, всеобщее позорище, и им уже подумать страшно, что когда-то они у нас косячки стреляли...

– Достаточно! – повторил Зай-зай, – Вы все видели: им безразлично! Они считают себя абсолютно правыми. Я уверен, что мы еще увидим их настоящее покаяние. Все ваши слова их совершенно не коснулись. Ну что же! Эти люди сделали свой выбор. Они не с общиной! Они замкнулись в своем маленьком кружке! Завтра, возможно, мы увидим, к чему этот выбор приводит...

Он говорил уже не таясь. Завтра... Я замер. Глаза жгло, и в горле застыл комок. Я нашарил ладонь Арни и сжал ее. Арни ответил мне. Вот так. Вот так лучше.

Все же я не один. И пусть даже все, все собрание против нас – но мы-то втроем!

Да и не все они против, думал я, выходя. Их убедили, конечно, но на самом-то деле они вовсе не думают о нас плохо.

Опять заболел позвоночник. Я остановился. Посмотрел на Таро. Тот был бледен, как никогда, черные глаза блестели контрастом на побледневшем лице.

– На крышу, – произнес Таро негромко, – Надо решать.

К вечеру мы разговорились. Таро рассказывал о Квирине. Все, что знал, что слышал от отца. О чем молчал до сих пор.

Помнил он, как выяснилось, очень немногое. Больше он говорил о своем детстве. О матери. Оказывается, он помнил ее хорошо. Нам не было больно слушать его, наоборот – интересно. Что вот у человека может быть мать. Ласковая такая, хорошая, когда она обнимет, мир кажется таким теплым и счастливым. Мать Таро была добрая, не кричала на него, не наказывала. Да и отец тоже... Выходит, можно и без наказаний обходиться? «Конечно, а зачем?– Таро пожимал плечами, – Отец был мне как друг». Они с отцом и в футбол гоняли, и строили лодку, плавали потом по реке. Отец немного научил его линкосу, но Таро почти все забыл. Несколько слов только помнил. Солнце – «Анзордан», река – «нирао», мальчик – «такка», а девочка – «лике».

Квирин – это хороший мир, так выходило по словам Таро. Во-первых, это достаточно богатый мир. Там всего вдоволь. Никто никогда не голодает. Там у детей есть игрушки. Да, у Таро тоже были игрушки! Он рассказывал об этом еще и раньше, и мы очень удивлялись – игрушки, как в дремучей древности. Нам никогда и не хотелось иметь игрушки, это же пережиток старины. Но было что-то заманчивое в рассказах Таро о детских играх. Как он скакал на деревянной лошадке, и представлял себя древним героем Сого. Как будто он убивает врагов саблей и освобождает народ от захватчиков. Как они играли с мамой в мяч. Какие замечательные игрушки у него были на компьютере.

Так вот, на Квирине у всех детей есть игрушки. Как в древности. И дети не работают. Они только учатся.

– Что же в этом хорошего? – возражал я, – Ребенку тоже хочется внести свой вклад в общее дело...

Таро пожимал плечами.

– Я откуда знаю... за что купил, за то продаю.

Там замечательная медицина. Могут все, что угодно вылечить. Даже смертельную рану. Да, дети там живут с родителями. Просто ходят в школу каждый день. Семьи там большие, по пять детей, по шесть.

– А деньги там есть?

– Деньги – да, есть. Но денег всем хватает.

– Ну а как ты думаешь? – спрашивал Арни задумчиво, – если, к примеру, мы найдем этого наблюдателя... Он нас возьмет на Квирин? Тебя-то, может быть, если он твоего отца знал... А нас?

– Я без вас никуда, – ответил Таро, – Но я думаю, что возьмет. Они всех берут.

Под вечер поезд остановился окончательно. Мы слышали шум большого вокзала. Сразу же собрали вещмешки и сидели наготове – вдруг придется бежать. От соседних вагонов, кажется, доносился какой-то лязг и скрежет. Наконец Таро не выдержал.

– Я пошел на разведку, – объявил он. Стал осторожно вылезать из-под танка. Мы с Арни сидели, затаив дыхание. Наконец Таро вернулся.

– Ребята, смываемся, – произнес он озабоченно, – На соседней платформе уже танки разгружают!

Дважды повторять не пришлось. Один за другим мы пролезли в щель под танком и соскочили на другую сторону платформы.

Поезд стоял далеко в стороне от основных путей. Может быть, он и поедет дальше. Но искать подходящий вагон, забираться снова – здесь слишком уж рискованно.

– Пошли, – Таро с независимым видом, положив руки в карманы, зашагал вдоль полотна. За поездом открылся вид на вокзал, и крупные буквы над застекленным зданием «Каснор».

– Вот это да! – сказал Арни, – Каснор – это почти полпути... Быстро мы.

– А по-моему, это не так уж далеко от нас, – заспорил Таро.

– Да ведь мы почти сутки ехали... Полпути-то уж должны были проехать.

– Не спорь, Таро, – сказал я, – Ты же знаешь, что Арни – отличник. Что делать будем? На вокзал?

Мы остановились, всматриваясь в человеческое мельтешение на перроне. Много серых мундиров Охраны. Подозрительно много.

– Я бы не пошел на вокзал, – сказал Таро, – И вообще надо убираться отсюда как можно скорее. Опасно здесь.

– Да, на вокзалах номера проверяют в первую очередь, – подтвердил Арни.

– Может, мы найдем еще какой-нибудь поезд... до столицы? – предположил я. И тут мы увидели охранников на ближайшей платформе.

Их было двое, в серых мундирах, с треугольниками на кокардах. Треугольные... И собака, серая, с остро торчащими ушами. Охранники пока еще не видели нас, но вот-вот они зайдут за следующий вагон...

– Номер покажи! – донеслось до нас. Я выглянул в щель между вагонами. Какой-то мужичок в ватнике протягивал Треугольным запястье. Один из стражей порядка достал детектор... наверняка уже настроенный на наши номера.

– Ловите, что ль, кого? – спросил мужичок.

– У всех номера проверяем, не дергайся, – сказал охранник. Я обернулся к ребятам. Краткого обмена взглядами было достаточно.

Мы спрыгнули с высокой платформы, пошли пригнувшись. Неподалеку за путями начинался заросший кустарником овраг. Добравшись до него, мы слезли вниз и пошли по руслу небольшого ручейка.

Неужели они такие дураки и не предусмотрели, что мы можем спрятаться в овраге? Хотя, возможно, у них просто наличных сил не хватает, чтобы полностью оцепить вокзал. Каснор – большая община.

Точнее говоря, это даже несколько общин. Школы, интернаты, юношеские общины, как наша, и взрослые. Несколько больших предприятий. И вокзал у них огромный.

Вскоре мы отошли от железной дороги. Арни предложил идти вдоль полотна, насколько это возможно, чтобы добраться до какого-нибудь небольшого полустанка. И мы шли то по кустам, то под высокими заборами. Но ветка, вдоль которой мы шли, оказалась, как назло, тупиковой. Вскоре мы оказались перед высокими зелеными воротами депо, за которыми скрывались стальные блестящие нити рельсов.

Теперь нам пришлось идти прямо по городу. Здесь общины переходили одна в другую, заборов не было. Навстречу попадались разные люди – и молодые, и старые, и дети... Выглядело это немного странно. Непривычно. У нас в глубинке если уж детская община – там только дети, если юношеская – только молодые, неженатые люди.

Правда, общежития было несложно различать. Над молодежными было больше лозунгов, из окон кое-где неслась музыка. У входа стояли часовые. Семейные общежития выглядели более обжитыми, на окнах – занавесочки, на балконах то цветы, то какие-то лыжи, то лишняя мебель.