Юлия Цыпленкова - Космическая одиссея Инессы Журавлевой Страница 12

– Все для тебя, – ответил Рома, и его язык коснулся возбужденного бугорка клитора.

Пальцы судорожно сжались, сминая простыню, тело двинулось навстречу ласкающим меня пальцам, и я закричала. Выпустила простыню и запустила пальцы в волосы аттарийца, пытаясь сама задать темп движения Роминому языку. Он отстранился, и я потребовала:

– Не останавливайся!

Мужчина негромко рассмеялся, навис надо мной и спросил:

– Не хватит?

– Нет! Продолжай!

– Твое желание – закон, красавица. – Я увидела его улыбку, и Рома вновь навис надо мной, терзая рот невероятным, пьянящим поцелуем.

Затем лег на спину, вынудив сесть себе на лицо. Не смогла быть эгоисткой, развернулась и впилась взглядом в его член. Краси-ивый. Осторожно пробежалась кончиками пальцев от головки до основания, огладила мошонку и вернулась к стволу, обхватив его пальчиками. Затем склонилась и попробовала на вкус, лизнув головку. Рома застонал, на мгновение прекращая ласкать меня. Я улыбнулась и погрузила мужское естество в рот, оставляя все моральные терзания на потом.

Но уже вскоре остановилась, полностью отдаваясь ощущениям, что дарил мне этот инопланетный мужчина.

– Рома, – выдохнула я, ощутив приближение оргазма, и протяжно застонала, когда жаркая волна прокатилась по телу, расходясь от самого центра моего женского существа стремительным цунами.

И как только моя голова ткнулась ему в бедро, опаляя горячим дыханием, Рома перевернул меня и навис сверху, вновь целуя лицо, губы, шею, грудь.

– Я больше не могу, – взмолилась я.

– А так можешь? – улыбнулся мужчина и овладел мной.

Мои ноги, подвластные воле любовника, взлетели ему на плечи, и Рома начал двигаться. Сначала медленно, не спеша, заполнял меня собой и так же не спеша покидал истекающее желанием лоно. И вновь входил, чтобы задержаться на мгновение и вновь покинуть меня, оставляя ощущение сиротливого одиночества. Я кусала губы, чтобы сдержать рвущиеся вскрики, но они все равно прорывались наружу сдавленными стонами.

Но вот движения мужских бедер резче, он уже не входит, он вторгается, и я больше не сдерживаю себя. Захлебываюсь криком, когда он переворачивает меня, ставя на четвереньки. Сколько поз сменилось, сколько вообще продолжалось это безумие, я не могу сказать, потому что полностью растворилась в сумасшедшем синеглазом вихре страсти и всепоглощающего удовольствия. Сколько раз я взмывала в небо и срывалась в пропасть, я не знаю. Но когда сил уже не осталось, Рома подмял меня под себя, впился в губы болезненным поцелуем и громко застонал. Несмотря на полное бессилие, мои пальцы впились ему в ягодицы, стремясь продлить этот миг единения. Мужское тело последний раз вздрогнуло, расслабляясь, и Рома лег рядом, притягивая меня к себе.

– С ума сойти, – выдохнул он.

У меня на разговоры сил не было. Я просто лежала на его груди и пыталась отдышаться. Сил не было даже на то, чтобы открыть глаза, шевелиться было лень до такой степени, что я себе напомнила плюшевого мишку, которого можно положить как захочется, а он будет только глупо улыбаться своей приклеенной улыбкой. Вот и на моих губах застыла глуповатая улыбочка полностью насытившегося организма.

– Инна, – позвал меня Рома, я только многозначительно помычала в ответ.

Завтра я ему все скажу, что думаю о столь вопиющей наглости… Но сегодня мне слишком хорошо, чтобы начинать военные действия.

– Инна, – снова позвал Рома, – ты не обиделась на меня?

– Завтра поговорим, – все-таки выдавила я, зевнула и быстренько сбежала в сон, пока мой инопланетный любовник не продолжил спрашивать.

Я сплю с инопланетянином, офигеть! Девки бы обзавидовались…

Глава 5

Утро началось суетно. Во-первых, я проснулась от Роминого рывка через меня, во-вторых, меня тут же закутали с головой простынкой, из-под которой я высунула сонный нос, чтобы выяснить причину, по которой по сладко спящей землянке проехался инопланетный каток стальных мышц, отдавив все, что только можно было отдавить. А в-третьих, обнаружив причину, впала в праведное возмущение, обратив гнев с Роминой головы на голову Дмитрия Ардэна, правда, пока только злобно сопела под простыней. Потому что читать жаркие речи в неглиже как-то не принято.

В общем, эта наглая сволочь, называемая командиром научно-исследовательского космического корабля, материализовала свой голографический лик посреди нашей с Ромой каюты, даже не предупредив о своем появлении. Он с заметным интересом разглядывал ложе, на котором все еще покоилось мое тельце, а мой синеглазый рыцарь стоял перед ним в чем мать родила и был настроен крайне воинственно.

– Какого лысого крота ты вламываешься без предупреждения? – требовал ответа первый помощник у своего командира.

– Тайлар Грейн, вам не кажется…

– Не заговаривай мне зубы, Ардэн! – психанул Рома.

Ардэн вытянул шею, заглядывая через плечо своего первого помощника, и я высунула из-под простыни руку, демонстрируя ему оттопыренный средний палец.

– Тайлар Грейн, жду на мостике, мы приближаемся к орбите Крайгона, – отчеканил Димон Наглая Морда и исчез, бросив последний взгляд в мою сторону.

– Офигел, – выдал Рома очередной перл из моего словаря и направился в душевую. – Отдыхай, – улыбнулся он мне и скрылся за дверью.

Отдыхай! Я заворчала себе под нос и попробовала снова уснуть. Мне даже это почти удалось, когда мой синеглазый соблазнитель вышел из душа, с сожалением вздохнул и оделся. После присел на край кровати и потянулся, чтобы поцеловать меня. Я выставила перед собой руку, и он ткнулся губами в ладошку. Не расстроился, перецеловал каждый пальчик и радужно улыбнулся.

– На Крайгоне неплохие магазинчики, пойдем сегодня тебя баловать, – сообщил он, и я убрала ладонь, открывая доступ к барской физиономии, с интересом распахнувшей глаза.

– Это я люблю, – деловито довела до его сведения.

– После посадки зайду за тобой, – пообещал Рома, чмокнул-таки в губы и ушел.

Я проводила широкую спину внимательным взглядом и закрыла глаза. Сон не шел. Помянув недобрым словом командира «Гордости» и послав ему, до кучи, пару пожеланий, я вздохнула и встала с широкого ложа. Второго, которым мою бдительность вчера усыпили, уже не было. Интересно, куда он его дел?

– Система, доброе утро, – вежливо поздоровалась я.

– Удачного и продуктивного дня, тайлари Инесса, – отозвалась Система. – Вы чудесно выглядите, жизненные показатели лучше, чем вчера. Уровень гормонов нормализировался.

– Спасибо, ты тоже ничего так, и голос у тебя приятный, – ответила я комплиментом на комплимент. – Система, а куда делась вторая кровать?

– Голографическое изображение было убрано тайларом Грейном, как только вы заснули, – сдала синеглазого Система. Вот жучара инопланетянский! – Вы что-то еще желаете узнать, тайлари Инесса?

– Что это за обращение – тайлар, тайлари? – поинтересовалась я, потягиваясь.

– Обращение к элитарному сословию, – ответил мужской голос за моей спиной.

– Вашу ж мамашу! – взвизгнула я и обернулась. – Здра-асти, хамло гуманоидное, – протянула я, пятясь к кровати и прикрывая стратегически важные места волосами. Волос на все не хватало, пришлось задействовать руки. Ардэн рассосался в воздухе.

– Сзади тоже вид симпатичный, – послышалось за спиной.

Я резко обернулась, изображение командира было уже за спиной. Злобно зашипев, я подхватила простыню и замоталась в нее, закинув длинный конец на плечо. Тут же почувствовала себя Юлием Цезарем и воспряла духом.

– Неплохую игрушку раздобыл себе Грейн, – хмыкнул Ардэн.

– А не пойти ли вам, уважаемый, на хутор бабочек ловить, пока дальше не послала, – поинтересовалась я. – А я ведь пошлю, потом догоню и еще раз пошлю.

– Прима – она и есть прима, – делано вздохнул командир. – Ни воспитания, ни этикета.

– Это ты мне о воспитании говоришь, Пятачок? – Я уперла руки в бока. – Я тебе еще сама курсы по этикету устроить могу.

– Устрой, – покладисто кивнул мужчина.

Состояние офигея углублялось, меня даже словарный запас подвел в эту минуту.

– Чего надо тебе, гуманоид махровый? – поинтересовалась я, присаживаясь на край кровати.

– Курсы по этикету, – ухмыльнулся Ардэн. – Углубленные знания.

Офигей перерос в глубокий шок.

– Кэп, у вас с бабами, что ли, напряженка? – спросила, пытаясь понять – это статус примитивной толкает аттарийцев на вольное отношение к моей персоне или это я такая вдруг стала сногсшибательная.

Ардэн замолчал, напряженно думая.

– Что? – спросила я. – Толмач нужен? Черт, переводчик? – Тот кивнул. – Бабы – женщины, напряженка – не хватает.

– А кэп?

– Капитан, млин! – раздраженно воскликнула я. – Вы что тормоза-то такие? Млин – непереводимая игра слов, – устало пояснила я. – Тормозишь – тупишь, ы-ы-ы, Дима, бесишь. Дима – это ты. – Нет, я сейчас точно взорвусь!