Сергей Буркатовский - Война 2020. Первая космическая Страница 12

— А мы окажемся единственным свободным такси в этой деревне. Понятно. Заговор с целью ограбления или нечестная конкуренция? Не могу подобрать статью. Надо проконсультироваться с адвокатом. — Пол встопорщил пшеничные усы. Не иначе, доставшиеся от немецкого дедушки. — И что — все это только ради двух сраных железяк? Движок — хороший движок, не спорю, и кислородная установка? Не слишком ли мелко?

— Нет, — темные глаза были серьезны, — все это ради того, чтобы Европа никогда, понимаешь — никогда не стала играть там, — на этот раз указующий вверх жест был четким, — свою игру. Отдельную от нашей. Как, впрочем, и в других серьезных делах. Мы подхватим европейцев под локоток Выскажем им свое сожаление. Выделим им по месту в каждом чертовом корабле. Оплатим их исследования. Частично оплатим. Но они смогут летать туда только вместе с нами. И никак иначе. Для этого мы и устраиваем всю эту заваруху.

— Значит, все-таки препятствие конкуренции. Это дерьмо, Ронни. И оно мне не нравится.

— Подай в отставку, Пол.

— Это приказ, сэр? — Нет, от дедушки-немца Полу достались не только усы. Еще стальной взгляд наводчика «Тигра». Или еще какого Руделя.

— Нет, Пол. Это просьба. Понимаешь… Ты сказал правду. Самую что ни на есть святую истину. Это авантюра. Нет, в том, что все пройдет нормально — по крайней мере, у нас, — я уверен. Черт, я просто обязан быть в этом уверенным. Они не готовы — мы спланируем каждую мелочь. У нас будет превосходство в силах, в подготовке…

— В какой подготовке?! Ребята не полицейские, не суперагенты, черт, да они даже не предполагали, что им придется заниматься этим там. Два пилота и геолог.

— Мы запросили Майка. Только Майка. Он не в восторге, но думает, что они справятся. И ты не прав, их готовили — не к такому, но готовили. На орбите уже бывали… эксцессы. Так что курс нейтрализации неадекватных участников полета наши ребята прошли. Между прочим, с твоей подачи. Вспомни пятнадцатый.

— Да уж… Такое забудешь. Кстати, а ты не боишься, что они просто откажутся выполнять приказ?

— Не думаю. Майк и Боб — военные люди, какими были ты и когда-то я. К тому же официально мы проводим спасательную операцию. И они согласятся с этим. Убедят себя. Док все посчитал и проверил. Так им будет проще.

— Хм.

— Пол, я не могу отказаться от этой… авантюры. Не только потому, что я служу стране и выполняю приказы с горних высей вне зависимости от своего к ним отношения. Но и в том числе потому, что считаю эту авантюру нужной. Даже необходимой. Мы сделали ставку на лед — кстати, с подачи русских, чертов ЛЭНД[20] сулил целые моря — и проиграли. Теперь нам надо снова выбраться вперед. И не дать никому обойти нас. Любыми методами. В том числе — и такими.

— Грязными.

— Грязными. Но проблема в том, что ребята наверху, затевающие эти грязные дела, очень не любят исполнителей этих самых дел. И если… точнее, когда мне дадут пинка и отправят писать мемуары, которые, разумеется, света никогда не увидят, — нужен кто-то, кто продолжит работу.

— И ты убираешь меня в тень. Без каких-либо гарантий.

— Да, Пол, для тебя это риск. Даже если меня попрут, а ты окажешься в белом… Тебе могут не дать эту должность, хоть ты и отличный специалист. Черт, тебя могут даже не вернуть в НАСА.

— Уйду к частникам. В «Спейс Экс» к Маску. Или в «Вирджин Орбитал».

— То есть ты согласен?

— Да. Честно говоря, я испытываю огромное облегчение. Пенсию я давно выслужил. Я не буду создавать тебе проблем, Ронни.

— Будешь. Обязательно будешь. И начнешь прямо с завтрашнего дня. К утреннему совещанию я жду от тебя разгромного доклада по операции. Разгромного. Причем не только с моральной, эту часть даже лучше опустить, но и с технической точки зрения. Ты должен не оставить от этой операции камня на камне.

— Так срочно?

— Да. У меня свербит, Пол. Поэтому я хочу, чтобы ты отошел от всего этого. Просто на всякий случай. Если ты думаешь, что это не нравится тебе одному, — ты ошибаешься.

16:30 МСК

Луна, Океан Бурь

База «Аристарх»

Холод не нравился обоим. Плюс двенадцать — радости мало. Свет, ради вящей экономии, тоже выключили почти весь. Тут десяток ватт, там десяток, в сумме — весьма кругленькая мощность. Полутьма в «Бочке» усиливала желание постучать зубами, и если собственно с холодом можно бороться, завернувшись в два слоя спальников, то с психологией было нельзя ничего поделать.

Могла бы помочь работа, лучше всего — выход. Но увы.

Поэтому они сидели и читали. Комплекс связи тоже работал в дежурном режиме — собственно, единственной непроизводительной тратой, которую разрешил Третьяков, была подзарядка планшетов. Бумажных книг на борту было всего штук двадцать, из них не относящихся к разного рода инструкциям, техническим описаниям и регламентам — только одна. Старенькая итальянская мама засунула в багаж непутевого сыночка Библию карманного формата, хранившуюся в семье святой Петр знает с какого именно надцатого века. Действительно карманного — четко под набедренный клапан «Кречета». Божий промысел, несомненно. Иначе как объяснить знания средневековых итальянских печатников о спецификациях космической отрасли двадцать первого столетия в далекой Московии?

Естественно, в кармане скафандра Пьетро семейный раритет не таскал — страшно подумать, что станет со старой бумагой в вакууме. В станцию он перенес книгу в термоконтейнере, поставил на полочку; и так она там и стояла, никому особо не мешая.

Сергей подозревал, что куда с большим удовольствием Пьетро запихнул бы в трехкилограммовый лимит личных вещей подборку «Плейбоя» или его европейского аналога. Ну, тут уж кому какая психотерапия. Часть его собственного «спецгруза», от которой команда наземной подготовки традиционно старательно отводила глаза, была сделана точно по той же «карманной» мерке, но вакуума при этом не боялась абсолютно. По причине изготовления емкости, по доброй русской традиции, из нержавеющей стали, а также — герметичности тщательно подогнанной крышки.

В принципе можно было бы воспользоваться этим спецгрузом по прямому назначению: в медицинско-профилактических целях. Для сугреву. Но до рассвета было еще сто пятнадцать часов, так что случай вполне может представиться. А емкость не бездонная, всего двести граммов. Так что полковник Третьяков просто полулежал в гамаке и читал мануал к реактору. Пьетро он пытался навязать полную версию руководства по летной эксплуатации взлетно-посадочного корабля типа «Лунник», но этот корм явно был не в этого коня.

С другой стороны, все правильно. Люди летают в космос уже шестьдесят лет без малого, работы все больше, да и сама она все более разнообразная. И требовать от экстренно оторванного от горячих итальянских кобылок химика тех же навыков, что от Гагарина или Армстронга, просто нерационально. Так что системы станции и управление кораблем доктор Тоцци освоил в рамках сокращенного курса. Если уж говорить честно — на уровне последовательностей тыканья по кнопкам в разных стандартных ситуациях. Что, в общем, для не самого тупого инженера было нетрудно. В конце концов, корабль — всего лишь довольно сложная промышленно-химическая установка. В какой-то мере.

Конечно, садиться на поверхность Третьяков итальянцу не доверил бы — так для этого есть он сам, мастер на все руки, профессиональный космический извозчик, он же главный инженер базы, он же командир всей экспедиции, он же автомеханик, слесарь-сантехник, швец, жнец и на дуде игрец. Впрочем, блеснуть искусством пилота ему тоже не довелось. «Козявка» прошла на маяк на автомате и на автомате же села. Хотя руки чесались перехватить управление и притереть машину самому

Конечно, впереди еще подстраховка автоматики реактора при посадке (А-а-ах-х-х! Грелка!! Тепло-о-о-о!!!), а потом — взлет и стыковка… Кстати, о стыковке! А чем это там доктор Тоцци занят? О, блин. Отложил планшет, сидит, скучает… А солдат, да и вообще подчиненный, что характерно, скучать не должен… Сейчас мы тебя…

Сергей точным броском закинул толстенный том на полку, итальянец не реагировал. Сидел, вперив взгляд в стенку. Фактически из вороха стеганой ткани только глаза торчат да нос вполне себе ничего размерчиком. Сейчас согреешься.

Секунд тридцать Сергей выжидал, чтобы усыпить бдительность «молодого», а потом со всей глотки рявкнул:

— Внимание! Учебная тревога!

Жмякать Большую Красную Кнопку Третьяков, естественно, не стал — не хватало только инфарктов в ЦУПе, да и Настасья на орбите могла обидеться и затем как-нибудь отомстить с присущим лучшим представительницам женского пола коварством. Впрочем, один хорошо тренированный подполковник заменяет три с половиной стандартных баззера, так что эффект получился что надо. Первым до Пьетро дошло слово «тревога», его тушка выпуталась из груды одеял и рванула в сторону шлюза, к скафандрам. Сергей еле успел схватить его: