40k способов подохнуть. Том 1 - Hydra Dominatus Страница 12

Детрий врал мне, я это почувствовал. Слишком приторны были его слова и слишком много он делал акцента на моей исключительности. Нутром я чувствовал, что меня хотят поиметь. В первой жизни меня тоже порой посещали подобные ощущения при встречах с девушками, которые пытались сделать из меня удобную подстилку. Дешёвые манипуляции которые должны были вызвать ревность, уязвить гордость и сделать так, чтобы я в лепёшку разбился, но добился её и сделал как она хочет.

Таких я посылал куда подальше. В этот раз моё чутьё мне снова помогло, пусть и не сразу. Вспоминая наши прошлые беседы с Детрием, даже самую первую. Он уже тогда видел во мне ресурс, который нужно наставить, использовать и затем выжать максимум. Для этого он лично общался, делал вид что заинтересован во мне, давал ложную иллюзию уважения и через исключительность пытался заставить… не знаю, может он хочет чтобы я на амбразуру грудью прыгнул или ещё чего похуже.

— Великий манипулятор Тзинч… чего ещё стоило ожидать от твоих последователей, — ещё раз усмехнулся я.

Так забавно… знать, что тебя хотят использовать. Это открывало передо мной множество дверей. Но ещё приятнее было понимать, что Детрий не знает о том, что я прочитал его как открытую книгу. Все хотят меня обмануть и поиметь, но время было самому войти в игру. Да, опыта у меня немного, однако разве опыт это не имя которое мы даём нашим ошибкам? Лучше попробовать, чем потом жалеть об упущенной возможности. Я сам всех поимею.

Нацепив свои отличительные знаки и приведя себя в порядок я отправился на улицу. Этим миром правили аристократы из военного сословия. И как уже было сказано среди них далеко не все питали любовь к губернатору. Кто-то откровенно его ненавидел, другие ждали лишь момента, чтобы ударить в спину и возвысится за счёт чужих жертв. Этот раскол играл на руку культу и мне.

Сам я не имел никакой власти и возвращаться на корабль не собирался. После моей выходки меня там точно прибьют. Виндория не решилась расстрелять меня на людях, однако там наедине меня бы наверняка ждало наказание. Да и в целом врагов у меня там хватало, вспомнить хоть случай с ядом. Поэтому я понимал, что если пойду туда, то уже не вернусь.

К тому же был ли смысл мне возвращаться? Ну вернусь, предположим выживу, что дальше? Мне там никто не доверяет, все знают о моём сомнительном статусе и даже склад с оружием ограбить у меня не получится. Выстроить там какую-то интригу тоже нереально.

Однако возможности имелись здесь, на земле, в этом городе. Нужно было только подумать, взять ручку и записать пару слов на бумаге, после чего вернуть их себе за пазуху. Одна бумажка, пара слов — вот начало безумной интриги, где ставкой станет моя жизнь, ведь ничего другого у меня не было. Риски были колоссальными, но удача чаще всего улыбается дерзким.

— Стоять! Куда идёшь⁈ — у входа в небоскрёб меня остановила охрана с гербами на броне.

Я посмотрел на него сверху вниз, после чего поправил аквилу и плащ с гербом Килор.

— Я от Виндории Килор, хочу поговорить с господином Бонте. Твоим хозяином, — ответил я, после чего уверенно сделал шаг, чем заставил одного из охранников вскинуть свой дробовик.

— Стоять!

— Осторожнее, ещё поранишься, — хмыкнул я, смотря прямо в его глаза.

— Встреча не назначена.

— Я знаю.

— Без…

— Слушай меня сюда, тупица. Как ты думаешь, почему сюда пришёл я, а не лично госпожа Килор? Очевидно, что встреча не официальная и должна пройти без лишних глаз. Ты и так уже привлёк слишком много внимания, просто проведи меня к своему господину. Впрочем, если ты такой упёртый и тупой, то ладно, я уйду и передам всё своей госпоже. Но когда господин Бонте узнает о том, что ты меня не пустил и о том какие возможности он потерял…

— Ладно, понял. Идём. Просто в городе сейчас неспокойно, сам знаешь.

Как и следовало ожидать охрана испугалась ответственности. Что же, проникнуть внутрь небоскрёба было не тяжело, как и добиться встречи. Вскоре меня провели и удивлённый господин Бранте впустил меня к себе. Предварительно у меня забрали всё оружие и конечно же осмотрели каждую щель, каждый карман и подсумок. Теперь надо было сделать так, чтобы меня тут же не выгнали или того хуже не повязали.

— Так это не шутка? — нахмурился господин Бонте, когда я зашёл к нему в кабинет.

Он сидел за широким столом и активно перечитывал документы, которые переносил сервитор, ездя между шкафов и иногда забирая документы у помощницы за когитатором. Работа во всю кипела, ведь господин Бонте владел восьмым по капитализации бизнесом на этой планете. И добился он таких высот во многом благодаря родственникам в суде. Дураком он также не был, поэтому с невероятным подозрением смотрел на меня.

Я же спокойно подошёл к нему и достал из подсумка ту самую бумажку. После чего снял с себя вокс-бусину и передатчик, а также взглядом кивнул в сторону когитатора, рядом с которым находилась личная вокс-станция Бонте. На бумажке было написано, что наши силы способны прослушивать вокс связь и что говорить здесь небезопасно. Таким образом я переключал внимание Бонте на то, что за нами могут следить и вместе с этим добился разговора наедине.

Поняв намёк господи Бонте молча встал и вместе с ним мы отправились в отдельную комнату без окон и с очень плотными стенами. Здесь в полумраке господин Бонте отдыхал от нескончаемых потоков информации, которые его мозг был вынужден обрабатывать для управления богатствами своей семьи.

— Так вот значит, что планировала госпожа Килор, — уже внутри произнёс он, доставая из шкафа графин с амасеком. — Первый танец для наёмника изначально выглядел крайне глупым поступком. Однако я уже тогда понимал, что такие важные люди как Виндория Килор ничего не делают просто так. Значит так она познакомила аристократию с вами. И теперь она может действовать через вас, а в случае чего…

— Убить меня, быстро найдя замену. Всё верно, однако попрошу не считать меня за простого посыльного.

— И не подумаю, на обычного посыльного вы не похожи. Так в чём же цель вашего посещения?

— Губернатор облажался, порядок под угрозой, он слаб и неэффективен.

— Значит его нужно заменить, — предположил Бонте и не сдержал ухмылки, ведь был довольно