Андрей Ливадный - Форпост Страница 13

Иван не понимал и недолюбливал искусственные рассудки.

Теперь в его сознании наступил перелом. Он считал, что в полной мере понимает смысл словосочетания «техногенный бой», но любая, самая ожесточенная схватка в космосе не шла ни в какое сравнение с тем адским напряжением, наработкой на износ, которой подвергалась планетарная техника. Короткие дистанции, доли секунд, отпущенные на принятие решения, и десятки иных, не менее значимых факторов, делало невозможным управление серв-машиной без участия кибернетической системы класса «Одиночка».

Дорохов имел возможность оценить действия системы «Беатрис-27».

Были мгновенья, когда ему в голову приходила мысль: а нужен ли «Одиночке» человек?

Вопрос до сих пор не нашел ответа, как впрочем и многие другие.

Иван попал в ситуацию, о которой предупреждал его капитан Мищенко: годы службы в спецбригаде Логриса теперь, при здравом сравнении, показались ему чуть ли не рутиной.

Все верно, - размышлял он, занимая кресло пилот-ложемента. - Там, вне зависимости от остроты возникающих ситуаций, шла игра по заранее известным правилам, да и рядом всегда ощущалось присутствие непоколебимой дружественной силы, и вдруг… само понятие «цивилизация» истончилось, оно таяло в сознании, как дым, растворялось в феерическом сиянии звезд, его поглощала бездна пространства, и голос рассудка вдруг начинал нашептывать: ты один, Иван, совершенно один, среди необозримого космоса, и все величины меняют значение, словно тут начинает действовать иная физика…

Конечно физика не при чем… однако шестьдесят часов, остающихся до возвращения «Раптора», трансформируются в вечность.

Против него - неизвестное количество врагов, в активе нерешенных задач - спасение людей, конфликт с одной, а может быть и несколькими планетными цивилизациями иной расы… с одной стороны долг, с другой элементарный инстинкт самосохранения, плюс ответственность за возможные последствия каждого совершенного действия.

По сравнению со складывающейся ситуацией, любой из боевых вылетов в составе эскадрильи «Тайфунов» теперь казался увеселительной прогулкой.

…Кресло пилот-ложемента мягко изменило формы, отреагировав на активацию встроенных сенсоров.

Тихо прошелестели дуги амортизационного каркаса, сухо щелкнули замки страховочных ремней, сбоку на вспомогательной панели вспыхнул и погас индикатор предварительной готовности аварийно-спасательной катапульты, затем правый подлокотник чуть приподнялся, и из неприметной ниши выскользнул, изогнувшись в воздухе, глянцевито-черный шунт оптического кабеля с раздвоенным жалом контактов.

Было в совершаемом действии что-то жутковатое, отдающее древностью, но мнемонический блокиратор не отключишь - себе дороже…

Раздвоенное жало шунта мягко прошло через гнездо боевого шлема и коснулось импланта, раздвинув заглушку из пеноплоти.

Едва слышный щелчок фиксаторов, и мир вновь наполнился иными ощущениями, чувствами…

Тьма расступилась, теперь Иван воспринимал ровной фон тепловой энергии, исходящей от стен древнего сооружения, мысль мгновенно меняла варианты визуального отображения данности, переключаясь между отдельными группами датчиков серв-машины.

Он остановился на компьютерной модели, так было привычнее для рассудка, в котором уже зазвучал мягкий, успокаивающий голос Беатрис:

Иван, я принимаю твое эмоциональное состояние.

И что?

Хочу сказать: ты не прав в мыслях. Ты не один.

Читаешь мои мысли?

Только те, что ты подсознательно адресуешь мне.

Дорохов отреагировал достаточно спокойно:

Тебе известно правило «порога Бойцеля»?

Да.

Сколько ступеней ты прошла, Беатрис?

Это не имеет значения. Ученый ошибался. Существует только один порог. За ним возникает самосознание. Если тебя интересует мое отношение, скажу: между мной и «Одиночками» системы «ALON» или «Клименс-12»[12], разработанными в период войны, есть только одна общность. Я, как и они, накапливают в нейросетях не только боевой опыт, но и эмоциональные оценки пилота, которые оказывают глобальное воздействие на формирование моей личности.

Это общность. А отличие?

Я много мощнее своих предшественников, более оптимизирована, моя архитектура основана на нанотехнологиях[13], что позволило увеличить количество нейросетей в сотни раз .

В таком случае позволь задать «личный» вопрос: Кто являлся твоим пилотом до меня?

Капитан Мищенко. Но это было давно и продолжалось недолго.

- Иван ты готов? - Вторгся в мысли Дорохова прозвучавший в коммуникаторе голос Лагутина

- Да.

- Тогда начинаем движение. Не возражаешь, если поведу я?

- Без проблем. Ты лучше знаком с обстановкой. Выходим прямо на портал?

- Думаю, нет смысла искать обходные пути. На древней дороге нас все равно будут ждать. Хотя возможен вариант, когда инсекты решат, что мы пытаемся оттянуть время, скрываясь в недрах цоколя.

- Что нам потребуется для активации портала?

- Энергия. Схема высокочастотного генератора весьма груба. Он работает вне зависимости от мелких нюансов. Пока сохраняется целостность конструкции достаточно подать энергию на контур, поле высокой частоты будет сгенерировано автоматически.

- Нас не «запечатают» в гипере между мирами?

- Нет. - Уверенно ответил Илья Андреевич. - Конечно «на выходе» могут ждать сюрпризы, но сам канал им не перекрыть, разве что разрушат контур генератора. Не думаю, что они пойдут на это. Инсекты что-то мутят, пытаются извлечь непонятную мне выгоду из наших действий.

- Хорошо, будем ориентироваться по обстановке.

- Включаю телеметрию. Следи за моими маневрами.

Недра цоколя оставляли тягостное впечатление.

Освоившись с управлением, почувствовав себя частью серв-машины, Иван постепенно начал абстрагироваться от рутинных (и излишних) усилий, контролирующих каждое движение многотонного «Хоплита». Между человеком и кибернетической системой постепенно устанавливался паритет взаимного доверия, освобождающий рассудок для эффективного взаимодействия. Дорохов сумел понять простую, но имеющую исключительно значение истину: поддержание равновесия, управление движением - прерогатива «Беатрис». Его вмешательство будет иметь значение в бою, когда мгновенно возникающие, нестандартные ситуации потребуют не свойственных кибернетической системе решений.

Нейросенсорный контакт между человеческим рассудком и системой «Одиночка» действительно предполагал сверхэффективность боевой связки человек-машина. Иван уже понял - достаточно промелькнувшей в сознании мысли, и «Беатрис» тут же проанализирует ее, применительно к конкретной ситуации, воплощая целеустремление пилота в движении сервоприводов, филигранно выполняя тот ли иной маневр.

Такая трактовка нейросенсорного контакта подразумевала в своей основе полное взаимное доверие между пилотом и искусственным интеллектом серв-машины.

Доверия, которого не было при атаке кораблей инсектов.

Теперь Иван вполне отдавал себе отчет: он выжил исключительно благодаря Илье Андреевичу, который заставил его «Хоплита» маневрировать на дистанционном управлении.

Больше такого не повториться - Мысленно пообещал себе Дорохов.

…

Четверть часа они продвигались по мрачным тоннелям цоколя, не встречая противодействия.

Конусные лучи поисковых прожекторов облизывали стены, высвечивая из мрака давние следы упорных боев. Под ступоходами машин то и дело похрустывали останки, но с этим ничего нельзя было поделать, приходилось двигаться вперед, не позволяя сиюсекундным эмоциям возобладать над здравым смыслом.

- Внимание! - Голос Лагутина прозвучал сухо, напряженно. - Иван, вижу развязку магистральных тоннелей. Сенсоры фиксируют движение. Приготовься, начинаем перестроение. Дистанция - тридцать метров. Я иду первым, ты следом, со смещением вправо. Активируй систему ложных целей. При огневом контакте не меняй диспозиции - у тебя будет узкий сектор для работы одного орудия.

- Принял.

«Хоплит» Лагутина выпрямил ступоходы, начиная движение. Илья Андреевич прижимал машину к левой стене тоннеля, открывая Дорохову обозначенный сектор обстрела.

Впереди, на транспортной развязке, сканеры фиксировали наспех сооруженную баррикаду из различных металлоконструкций. Инсекты действовали грамотно: зная, что термальная оптика машин не фиксирует их, они постарались использовать скопление металла, как маскировку для систем вооружений, рассчитывая внезапным, единовременным залпом максимально повредить «Хоплитов».