Сергей Кусков - Игрушки для императоров Страница 13

— Да.

— Я позвоню из кабинета. — И отключила линию. Затем обернулась к мальчишке, которого в этот момент обрабатывала Норма — методично и без жалости. Кажется, стоять ему осталось не долго.

Подошла к дежурному офицеру — тому самому майору.

— Катарина, разработай систему тестов. С завтрашнего дня начнем проверять его.

— Я против этой идеи, — отсутствующим голосом возразила та, наблюдая за поединком. — Мы только убьем его. Искалечим. Он уже сформировался, нам придется его ломать, а в его возрасте это не проходит просто так.

Мишель помолчала, задумавшись, затем недовольно усмехнулась.

— Катарина, как офицер, ты имеешь полное право высказать свое мнение на совете и убедить всех в своей правоте. Но с завтрашнего дня подготовь для него программу тестов — и физических, и психологических. После занятия — она кивнула на татами, где Норма отправляла пацана, не успевшего поставить классический блок, то есть, по ее мнению, допустившего ошибку, в нокдаун — отвезешь его домой, сам он будет не в состоянии. Еще вопросы есть?

— Никак нет, — привычно отрапортовала майор глухим недовольным голосом.

— Вот и хорошо. Я у себя и на второй линии.

И развернувшись, направилась в кабинет, обдумывая предстоящий нелегкий разговор.

Как я вернулся домой — помню смутно. Болело все. В отличие от сеньоры полковника, инструктор меня не щадила совершенно. Она полностью соответствовала высокому званию «инструктор» — каждый раз, когда я допускал даже незначительную ошибку, она меня жестко наказывала. Пробивала блоки и впарывала так…

То, что я выжил — чудо. Теперь понимаю, что значит «ангельская подготовка». И это я — чужак, которого просто тестировали! А что же они вытворяют со своими новобранцами?

Мама меня не узнала. Нет, конечно, узнала, но…

Я слушал ее упреки, ее испуганный голос, но понимал, что не могу сказать правды, и от этого становилось не по себе. Кое-как отговорившись общими фразами, что это меня не избили, а стоял в спарринге, я завалился спать и тут же вырубился до утра, отсрочив неизбежный разговор. Ее жалко, только-только отошла после предыдущей моей истории, и тут узнать такое… Да еще, что сын ее придумал это в здравом уме и трезвой памяти…

Утром меня поднял привычный будильник. Что делать дальше я не знал, ибо сеньора майор, почему-то лично отвозившая меня после избиения домой, на мой вопрос лаконично ответила:

— Мы с тобой свяжемся.

И уехала.

То есть, меня взяли на примету и начнут разрабатывать. Когда им будет нужно, они выдернут меня, а пока я свободен, словно ветер в поле. Сколько ждать, пока понадоблюсь — неизвестно, а раз так, я решил пожить своей старой прежней жизнью хотя бы день, или сколько мне отмерят. Вряд ли появится еще такая возможность.

…А значит, надо идти в школу.

Я быстро оделся, перекусил оставленным мамой завтраком, надел привычный костюм, с сожалением провел рукой по волосам, на которых еще вчера утром покоился подаренный навигатор, и отправился в свой выстраданный храм науки. Именно выстраданный, я заслужил право учиться в нем, завоевал в бою, и, кстати, не был там с самой победы, с самого визита королевы.

Школьный двор встретил меня привычным гулом и суетой вокруг работающего фонтана. Я медленно шел, смотря на лица одноклассников, однокурсников и просто знакомых и незнакомых ребят, и вдруг отчетливо понял, что мне не с ними. Я не хочу здесь учиться, я не хочу жить по установленным кем-то давным-давно правилам. Не хочу гнить много лет, отрабатывая короне грант, идти по пути, уготованному всем, находящимся здесь. Да, ребята довольны, счастливы своей судьбой и перспективами. Не только титуляры, которым без этой школы придется в жизни несладко, но и платники смотрят в будущее с оптимизмом. На прошлой неделе я рассуждал про Кампоса и то, кого что ждет в этой жизни. Я ошибся. Люди РАДЫ тому, что их ждет. Они смирились и не хотят другой доли.

Вон тот парнишка, на год старше меня, в старомодных оптических очках. Он отличник, у него большое будущее. Но вся его мечта — вылезти на позицию-две выше, чем сверстники. И он вылезет, он упрямый. Станет «начальником отдела» по классификации дона Алехандро, возглавив таких же, как сам, учащихся с ним вместе быть может даже в этой самой школе. Но «начальник отдела» для него — предел, на большее он…

Нет, не правильно выражаюсь. Он очень умный и целеустремленный. Он СПОСОБЕН подняться еще выше. Но его мечта — «начальник отдела», и выше своей мечты он просто не полезет.

А я хочу в дамки. Я хочу стать императором. В данном контексте «император» — это человек, решающий судьбы планеты. Я хочу стать представителем элиты, влиять на судьбу страны. Пусть меня считают выпендрежником с непомерными амбициями и завышенной самооценкой, но это так. Мне тесно в этой школе и в том мире, который ждет после нее. Это главный итог, который я вынес за сегодня.

Почему так получилось, что привело к этой мысли? Возможно, вчерашняя экскурсия во дворец, общение лично с главой корпуса телохранителей. Ведь даже ангелы стали для меня не абстрактными девчонками, где-то там охраняющими лиц королевской крови, а живыми людьми с любознательными лицами, к которым можно прикоснуться, потрогать, поговорить. А может все из-за Бэль, моей аристократки, из-за пропасти между нами, которую я подсознательно пытаюсь преодолеть? Не знаю. Но знаю точно — мне здесь не место, это не мое. Корпус дает шанс, опасный, смертельно опасный, но есть девиз, «всё или ничего», и я хочу всё.

На меня смотрели, как на звезду. Ну, маленькую звездочку. Всепланетная слава давала о себе знать. Но ажиотажа вокруг моей персоны, как я боялся, не было. Да, смотрели. Да, кивали. Да, здоровались и иногда показывали вслед пальцем. Но это не смертельно.

Карина при виде меня скривилась и отвернулась. Вот шавка, я так ничего и не придумал, чтоб поставить ее на место! Некогда было. А теперь связываться нет желания — мелко это. Эмма же подлетела, начала что-то щебетать, выспрашивать и рассказывать, и мне стоило большого труда отцепиться, пообещав поговорить позже.

Затем передо мною открылась картина, увидев которую, я заторопился внутрь, хотя во дворе оставалось много людей, с которыми я был бы не прочь поздороваться и пообщаться. Центральным персонажем картины являлся Кампос. Он стоял в компании нескольких дружков, о чем-то весело болтая и смеясь. Рядом с ними стояла Николь с самым убитым видом и пыталась показать, что происходящее ей интересно. Лапища Кампоса по-хозяйски обвивала ее талию.

Увидев меня, Николь встрепенулась, бросила взгляд, полный боли, сожаления и раскаяния, но мне было все равно. Каждый сам выбирает свою судьбу. Бенито тоже увидел меня, посмурнел, скривился. Он не знал, как ко мне относиться, какую роль играть в общении, и это его бесило. Наверняка с ним «разговаривали» в департаменте о недопущении впредь «плохого поведения», дабы августейшее внимание вновь не коснулось его персоны и «школьного» дела вообще, и соответственно, чтобы не влетело им, ответственным за это ДБшным чинам. Должны были поговорить. Просто в субботу он посчитал меня слишком беззащитной жертвой, обидев которую, последствий не будет. Теперь же, после иголок охраны моей подружки он понял, что она крутая, что последствия могут появиться с любой стороны, и от этого находится в смятении.

А еще на заднем плане его сознания я рассмотрел ненависть, но уже по другому поводу — из-за ревности.

«Caramba, Хуанито, да ему и впрямь нравится Николь! Во дела?! А той нравишься ты!»

«Угу, — согласился я. — Но мне она до лампочки, особенно после случившегося.»

«Так именно это его и бесит!» — «обрадовал» внутренний голос.

Хуан Карлос опоздал, перед парой я его не видел, но зато после пары устроил мне допрос, прилипнув похуже Эммы. Пришлось вкратце изложить ему ход свидания с Бэль, умолчав об антикварном магазине, дисках и Сильвии, зато поведав о сногсшибательном танцевальном марафоне, ее предложении стать партнером и о трагическом завершении вечера.

— И что ты будешь делать? — помолчав, спросил он. — Я насчет Кампоса.

Я фаталистически пожал плечами.

— Ничего. Он сам по себе, я сам.

— А эта девушка? Ты будешь искать ее?

Я отрицательно покачал головой.

— А ты бы на моем месте искал?

Он задумался.

— Не знаю. Наверное, да.

— Я не готов к такому шагу.

— Но ты ее любишь?

Я тяжело вздохнул, похлопал его по плечу и пошел дальше. Любовь в жизни не самое главное.

— Эй, а что там насчет Эммы? Она ведет себя так, будто встречается с тобой! — догнал он меня, давая понять, что не просветив по поводу всех вопросов, я от него не отделаюсь.

Я усмехнулся.

— Если так — то это ее сложности. Мы не встречаемся. Просто спали.