Джерри Пурнель - Наемник Страница 13

– Кто владелец?

– Контрольный пакет распылен, герр генерал. Но держателем двух крупнейших пакетов – как указано, номинальным держателем – является Банка ди Рома.

В ушах словно звенел комар.

– Еще одно задание.

– Слушаю, герр генерал.

– Французская атомная группа «Арева». Проверьте структуру собственности. Мне также нужны крупные инвесторы… посмотрите бухгалтерскую отчетность, в общем. Где они кредитуются. И побыстрее.

– Немедленно, герр генерал.

О, современные технологии, что бы мы без них делали! В семидесятые для этого пришлось бы посылать официальный запрос и ждать ответа. Сейчас достаточно просто зайти на сайт Йоханнесбургской фондовой биржи под паролем и логином инвестора на страницу раскрытия информации. Любой эмитент, тем более такой крупный, как «Арева», помещает там бухгалтерскую отчетность и полдесятка различных отчетов, включая отчет о социальной ответственности и отчет о защите окружающей среды. Нужно уметь их читать и сопоставлять одни данные с другими. В век Интернета хорошая бухгалтерская отчетность значит много больше требований секретности.

Телефон зазвонил вновь.

– Ирлмайер.

– Герр генерал, контрольный пакет акций в руках правительства так называемой Франции… – Немец не мог ответить по-иному. Тем более немец, находящийся на службе и говорящий с одним из высших руководителей системы безопасности Рейха.

– Остальное?

– Распределено между инвесторами. Согласно уставу, ни один инвестор не может консолидировать в своих руках более пяти процентов голосующих акций «Аревы».

Ирлмайер закусил губу. Все было не так, как он рассчитывал.

– Проверь облигации. Кредиты. Кто им давал кредиты? Кто андеррайтер[21] по облигационным выпускам? Там есть Банка ди Рома?

– Минуточку. Кредиты они не обязаны раскрывать, кроме основных параметров, но подписные книги на облигации доступны в Сети. Да… по всем последним выпускам облигаций основной андеррайтер – Банка ди Рома, вы угадали.

Ублюдок…

Он не смог прямо купить компанию по причине законодательного запрета, но, не сумев войти в дверь, он залез в окно. Очень просто – предложив снабжать компанию деньгами. Мало кто возьмется кредитовать или организовывать выпуски облигаций компании, которая находится в стране, не признанной Священной Римской Империей, находящейся в перманентной войне с первой державой мира и объекты которой будут целями в первую очередь. Да даже без войны… банкиры ведь не дураки. Если станет известно о незаконных покупках желтого кека, о незаконных работах по созданию ядерного оружия – первой попадет в санкционный список именно «Арева», и тогда о возврате денежек можно забыть… по крайней мере о быстром возврате. Кто из банкиров сознательно пойдет на риск?! Да тот, кому нужна атомная бомба!

Барон Карло Полетти…

– Что?

– Барон Карло Полетти. Ты знал его?

– Нет…

– Врешь. Идиот, ты опять врешь! Неужели ты не понял, не время играть в игры!

– Вообще-то… – генерал замялся, – говорили, что Банка ди Рома принимает деньги и не особо следит за их чистотой. Только большие, очень большие деньги, мелочь им не интересна. Я сам разместил там деньги… надеюсь что-то еще получить.

Ирлмайер едва не расхохотался. Он знал генерала… но мелочным его никогда не считал. А оказалось, он мелочный. И глупый.

Ирлмайер понимал самое главное, что надо понимать в таких играх. В дилемме «деньги – власть» на первом месте всегда власть – если это, конечно, настоящая власть. Деньги… это так, бумажки, и потерять их легче, чем ты думаешь. Тот, у кого власть, тот устанавливает правила игры. А это – самое главное.

– Поедешь со мной. Ты понимаешь, что просто так это все не кончится.

– Но я не против Рейха!

Ирлмайер подошел ближе.

– Да. Точно. Будь убедителен, друг мой. Как ни мерзко это признавать, мне это сейчас не менее важно, чем тебе. Будь убедителен…

Вместе они вышли из здания. Ирлмайер забрал автомат и повесил его на плечо… не потому, что ему нужно было оружие. Просто из этого автомата было совершено убийство – и он забрал его чисто машинально, как полицейский, чтобы это убийство расследовать… или скрыть.

Граничары, видя, что защищать некого, совсем поникли духом.

Подошел Секеш, коротко поклонился:

– Я вам нужен, экселленц?

– Там комната, приберись, – приказал Ирлмайер, – сумка на столе, захвати ее с собой. Приберись и уйдешь со второй группой.

– Есть.

Подошел и командир отряда морской пехоты, отсалютовал:

– Мои приказания, герр генерал?

– Одна группа возвращается на авианосец. Другая остается здесь до особых распоряжений. Подчиняетесь Секешу как мне. Мне нужно восемь человек.

– Слушаюсь!

Ирлмайер привычным жестом полицейского положил руку на плечо Младеновичу, показывая, что тот уже не свободен. Мелькнула мысль, что, если бы он так и оставался полицейским, а не лез в разведку, все было бы лучше и для него, и для Рейха. Но в Африке нельзя быть полицейским и не быть разведчиком, а потом…

А то, что с нами будет потом, – все это будет потом…

В сопровождении морских пехотинцев из сопровождения они поднялись к вертолетам. Вертолетчик заметил их, отсалютовал. Один из морских пехотинцев показал жестом: взлетаем, готовься к взлету. Пилот кивнул.

«Сикорский» на земле – здоровенная корова, внутри темно, как, хм… в тоннеле, в десантном отсеке сиденья, часть вооружения, ящики с боеприпасами или еще с чем, пилотская кабина далеко, и она отделена от десантного отсека перегородкой. У самой аппарели их встретил один из бойцов посадочной группы, у него в руке была старая, но действенная винтовка «Эрма G8», которая могла использоваться и как снайперская, и как пулемет. Он отступил в сторону, чтобы дать возможность подняться в салон…

Ирлмайер так и не понял, что произошло. Все было нормально – более чем нормально. Он усадил Младеновича ближе к кабине, приковывать наручниками не стал… да и не было у него наручников, а просить у морских пехотинцев одноразовые он не захотел. И тут сзади кто-то задал на повышенных тонах вопрос, он не успел даже осознать какой. Потом треснули выстрелы, как разряд молнии, коротко и сухо. На выстрелы у прошедшего Африку человека реакция однозначная – Ирлмайер упал на пол десантного отсека, потянулся за пистолетом. Но тут кто-то ударил его, да так, что свет в глазах померк, а потом снова начали стрелять…

Когда говорят: «Выхода нет», – не верьте. Выход есть всегда. Просто он такой, о котором голова думать отказывается.

А в спецназ берут людей, для которых слова «выхода нет» являются запретными. Чтобы отсеять тех, кто считает по-иному, устраивают испытания. Часто с попаданием в полицию, самым настоящим. Тот, кто сумел скрыться от полиции, попадает на губу, и там уже за него берутся по-настоящему. Задача одна – не сломаться и ничего не сказать.

Так и тут. На самом деле выходы были. Первый – попытаться скрыться, при большой вероятности, что в процессе этого тебя заметят, не те, так другие. Второй – сдаться, что недопустимо само по себе. На это тоже есть испытания. Одно из них – курсантов с голыми руками бросают в яму с нечистотами, глубиной пять метров. Единственный способ выбраться – сделать «лесенку», при этом все будут в дерьме. Если кто не догадается или просто побрезгует – тот может сидеть в яме до скончания века, и единственный способ выбраться – крикнуть, что ты не «тюлень» и уходишь с курсов. Еще одно испытание – подводный лабиринт. С аварийным комплектом курсанта сажают в лабиринт труб, затапливают их водой и приказывают ползти вперед, чтобы выбраться. Когда выход совсем рядом, курсант обнаруживает решетку. О которой его никто не предупреждал. В аварийном комплекте запаса воздуха хватает на тридцать минут, решетку убирают через пятнадцать. Сдавшим считается тот, кто боролся до конца: осматривал решетку, пытался перепилить ее пилкой водолазного ножа, подал сигнал на поверхность. В спецназ берут только тех, кто не умеет сдаваться. Кто будет драться до конца, даже если шансов совсем нет.

Командир группы дождался, пока бой разгорится в достаточной степени, чтобы заглушить лишние звуки, а пулеметчики, которые собрались у аппарели, отвлекутся и потеряют бдительность. На пальцах объяснил ситуацию – по два человека на вертолет.

Надо быть настоящим отморозком, чтобы вчетвером пытаться захватить два транспортных вертолета. К счастью, это были экипажи чисто «морские», они базировались на ТДК и давно не летали в зоне боевых действий. Нормальной охраны на земле не было, только бортовые пулеметчики, решившие покурить и потрепаться.

Командир группы достал небольшую трубку, которые у них были у каждого. Длиной примерно тридцать сантиметров, тонкий стальной лейнер и прочный пластик поверх. Вложил в нее пулю – пластиковую муху, переделанную наживу для рыбаков. Только вместо крючка – жало с сильнейшим снотворным.