Аллан Коул - Флот обреченных Страница 13

Он стал прохаживаться между экспонатами, а Торесен семенил за ним, не смея слишком отстать и робея подойти слишком близко. Голова у него шла кругом от этого сумбурного разговора. Понять бы, куда клонит император, если он вообще куда-то клонит.

— Сообщения о чем, ваше величество?

— Мы уверены, что это не стоящие внимания пустяки, однако некоторые из ваших торговых агентов, работая с потенциальными клиентами, говорят им кое-какие вещи, которые мои — хм — люди находят… как бы выразиться помягче?., находят попахивающими государственной изменой.

— Например, ваше величество? — спросил Торесен, прилежно изображая страшное удивление.

— Да всякое, я уж и не припомню сразу. Ну, намекают прозрачно, что со многими вещами компания справляется лучше, чем имперские службы.

— Кто? Кто из моих агентов осмелился произнести столь кощунственные слова? Да я его мигом…

— Мы уверены, что вы накажете виновных. Однако не будьте слишком строги с ними: они, скорее всего, проявили излишнее рвение — так сказать, рвение не по уму.

— И тем не менее компания не потерпит, чтобы ее сотрудники болтали такие мерзости. Наша политика лояльности по отношению к правительству соблюдается неукоснительно, как это и записано в нашем уставе и во всех служебных инструкциях.

— Да-да, знаем, знаем. Ваш дед составил все эти документы. Я лично одобрил их своей подписью. Ваш дедушка — великий человек. Кстати, как он поживает?

— Боюсь, никак, ваше величество. Он скончался. Несколько сот лет назад.

— Неужели? Тогда примите мои соболезнования.

К этому моменту они подошли к двери, створы которой с легким шипом разошлись, и тощенький чиновник юркнул внутрь, чтобы проводить совершенно замороченного Торесена в переднюю. Когда тот уже переступил через порог, император бросил ему вдогонку:

— Погодите, барон!

— Да, ваше величество.

— Вы позабыли сказать, зачем вы пожаловали. У вас какие-то трудности? Мы с радостью окажем вам любую услугу.

Торесен потерянно молчал. Наконец быстро произнес:

— Премного благодарен вашему величеству. Но мне ничего не нужно. Я прилетел на Прайм-Уорлд по делу и решил… решил навестить вас.

— Весьма любезно с вашей стороны, господин барон. Знайте, что мои дела идут нормально, а планы осуществляются без сучка без задоринки. А теперь простите, я очень занят.

Створы двери сомкнулись. За спиной императора раздался сперва странный хрип, словно кого-то душили. Хрип перешел в хохот. Из-за ширмы, согнувшись пополам от смеха, вывалился полковник Махони.

Император, в свою очередь, осклабился и двинулся к старинному деревянному бюро со скользящей крышкой. Из ящика он извлек бутылку и два стакана. Наливая в стаканы какую-то желтую жидкость, властитель спросил:

— Когда-нибудь пили вот это?

Махони с опаской косился на стаканы. Среди придворных любителей выпить у его босса была репутация человека со специфическими пристрастиями в области выпивки, к тому же любителя разыгрывать собутыльников.

— Это что такое? — осведомился Махони.

— После двадцати лет экспериментов, проб и ошибок я более или менее точно воссоздал замечательный напиток, который я пивал во времена своей молодости. Раньше это называлось виски.

— Вашего собственного изготовления, сир?

— Не без помощи дворцовой лаборатории. Сегодня утром доставили.

Махони глубоко вдохнул, затем одним долгим глотком осушил стакан. Император с интересом наблюдал за ним. Махони какое-то время прислушивался к своим ощущениям, потом кивнул головой.

— Неплохая штуковина.

Император сделал маленький глоток из своего, языком погонял виски во рту и проглотил.

— Нет, опять не получилось. Настоящая дрянь.

Тем не менее император допил содержимое стакана и наполнил его снова.

— Ну, что скажете про него?

— Про барона? Хитрая бестия. Везде ждет подвоха. Думаю, он по утрам свои носки к ногам веревочкой привязывает — чтоб ненароком не свистнули. Однако Торесен не подхалим, хотя и вынужден был лебезить, пока вы играли с ним в кошки-мышки.

— А-а, и ты заметил. Да не будь я самым сильным мальчишкой во дворе, он бы горло мне перегрыз. — Император выпил еще одну порцию виски, сел в кресло и положил ноги на стол. — Отлично. Мы пообщались с ним, заглянули друг другу в глаза — кстати, спасибо за твое хорошее предложение повидаться с ним. И теперь я согласен с тобой: этот человек в достаточной мере глуп и одержим такой жаждой власти, что представляет собой угрозу для спокойствия империи. А теперь выкладывай: о чем именно должна тревожиться моя венценосная голова в связи с этим прощелыгой?

Махони подтащил к столу еще одно кресло, опустил в него свою тушу и положил ноги на стол — рядом с ногами императора.

— О многих вещах. К сожалению, убедительных доказательств его происков нет. Самое серьезное против него — то, что он, по сообщению моего надежного источника, продолжает тратить бешеные деньги на сверхсекретный проект под названием «Браво».

— Что за проект?

— Дьявол его знает. Два года назад мой человек в окружении барона рискнул своей задницей и напрямую поинтересовался насчет этого проекта. Торесен промолчал. Ответил только, что, цитирую, «этот проект отвечает жизненным интересам компании».

— Кто ваш человек у Торесена?

Махони развел руками, скорчив виноватую физиономию.

— Этого я сказать не могу.

— Полковник! Я, кажется, задал четкий вопрос!

Махони спустил ноги со стола. Время фамильярности закончилось. Наступило время выслушивать приказы.

— Простите, ваше величество. Мой человек в совете директоров компании. Его фамилия Лестер.

— Лестер… А ведь я его знаю. Был как-то у него на дне рождения. Совершенно надежный человек в том, что касается жизненно важных интересов империи. А вот за покерным столом… Ну, никто не без греха. Итак, Лестеру проект «Браво» кажется подозрительным?

— Очень подозрительным. Достаточно сказать, что Торесен, того и гляди, приведет компанию к банкротству из-за непомерных трат на этот непонятный проект. Он показывает минимальную прибыль, чтобы только акционеры не взвыли, а остальное всаживает в «Браво». Но Лестеру кажется, что Торесен подделывает всю бухгалтерию и на деле у компании большие убытки.

— Ну, этого для начала контроперации мало. Даже я не могу послать армию на Вулкан по одному подозрению. Меня ославят как самодура. Ведь я основывал империю под лозунгом полной свободы предпринимательства и гарантий против вмешательства в бизнес со стороны правительства.

— Так ли уж обязательно действовать в духе собственных пропагандистских штампов?

Император на миг задумался, потом ответил со вздохом:

— Увы, обязательно.

— В таком случае что мы предпримем?

Император наморщил лоб, похмыкал, потом опрокинул в себя очередную порцию виски.

— И не хочется делать это, а надо. Выбора нет.

— То есть?

— То есть придется мне на какое-то время расстаться с моим самым великим собутыльником.

Махони мигом вскочил на ноги.

— Да вы что, хотите послать меня в эту чертову дыру? Ведь Вулкан так далеко, что туда, кажется, и кометы ленятся залетать!

— А у вас есть лучшие предложения?

Махони крепко задумался. Затем тряхнул головой. Взял со стола свой стакан, осушил его и спросил:

— Когда отправляться?

— Удивляюсь, что вы еще не в пути!

Глава 9

Рабочий цикл воздушного шлюза завершился. Густой желтый газ колыхался по всему пространству пропускной камеры. Стэн, одетый в скафандр, с трудом различал фигуры других рабочих, стоявших у противоположной стены. Внутренняя дверь шлюза скользнула в сторону, и Стэн направился к своему рабочему месту, которое находилось под километровой полусферой, именовавшейся рабочей зоной № 35.

По его расчетам, он отмотал уже два года своего срока плюс-минус пять-шесть циклов. Или всего лишь два года. Это как посмотреть. С горьким чувством он думал: «Как же медленно тянется время, если ты только работаешь и никогда не развлекаешься!»

В огромных чанах первого этажа колыхалась и пузырилась питательная смесь, временами выплевывая серую вонючую слизь в проходы. Стэн пробирался вперед, стараясь не поскользнуться, между чанами и огромными живыми камнями — медленно растущими кристаллами.

Стэн остановился у первого пункта своей работы — возле одного из валунов метровой величины. С этим его подопечным все было в порядке. Стэн проверил клапаны на трубах с питательной смесью, которые шли от чана к живому валуну, — в порядке. Со следующим подопечным на своем участке он провозился целых полчаса и изрядно попотел: валун был болен, и, чтобы он не погиб, Стэн аккуратно выжег горелкой опухоль — спиральные завитки гранулярного рака. Остатки опухоли он бросил в бродильный чан, где микроорганизмы расщепят ее и превратят в питательный материал. После этого он двинулся вперед сквозь мутный желтый туман.