Денис Ватутин - Легенда сумасшедшего Страница 13

Я даже фонарь включил — бумажки нигде не было. Черт! Я ничьего присутствия не ощущал, но на одну интуицию полагаться нельзя. А главное, включив рубильник, я уже себя выдал, и если там внутри кто-то есть, то он погасит свет в бытовке, чтобы в проеме двери я был, как в тире. А раз рубильник был выключен, значит, нас засекли на подходе. А уж пальбу-то мы устроили — тут только глухой не услышал бы. С другой стороны, постояльцы могли уже давно уйти, да и будь они тут, кадавра бы точно отстрелили. В общем, дверь надо открывать, а если отключить рубильник, то предполагаемый враг поймет, что я его просек, и притаится. Да уж… как всегда, все через задницу… Позвать Сибиллу, что ли? Да ладно: она мне за спиной нужнее. Ну — поехали!

Я поднял с пола кусок бетонной крошки и положил в наколенный карман. Прижавшись к узкому простенку слева от двери, взял в правую руку автомат, натянув его на ремне с плеча для заградительного огня, а левой стал потихоньку крутить штурвал замка. Замок поддавался туго и плавно: его часто смазывали Охотники. Вдруг скольжение винта прекратилось, и дверь с легким щелчком ушла на пару сантиметров вглубь. Она медленно отворялась вовнутрь под действием скрытого в стенной нише противовеса. Ее плоскость скрывала еще от меня комнату, но я успел заметить, что свет в предбаннике горит, значит, и в помещениях тоже: охотники пользуются общим рубильником, чтобы не нашаривать впотьмах выключатель. Это открытие меня озадачило, но и только. Дверь вошла в нишу предбанника и с металлическим лязгом зафиксировалась. Я вынул из кармана осколок бетона и кинул его рикошетом об дверь. Раздался шорох упавшего на пол манка. Никто не выманивался. Я подождал минуты три для верности, потом, стараясь не шуметь, вытащил из специального кармашка на спине тонкую трубочку телескопического видеощупа (ВЩ-14э, армейского производства — вещь, не заменимая в наших условиях). Подсоединил провод от видеоглазка к КПК, пристегнутому на запястье, и включил экран. Настроив камеру, я выдвинул щуп сперва в предбанник. На экране поплыло изображение противоположной стены небольшой комнатки типа гостиной. В центре стоял овальный стол и четыре кресла. Потом правый угол с двумя дверьми в комнаты отдыха, потом левый угол с такими же дверьми: никого.

Я выключил щуп и убрал его обратно. Аккуратно сняв шлем и нацепив его на дуло автомата, просунул его в дверной проем — вновь тишина. Надев шлем, я глубоко вдохнул, задержал дыхание и, присев на корточки, кубарем перекатился по полу под стол, мгновенно развернувшись к противоположной стене: опять никого.

Вылез из-под стола, отряхнулся и методично проверил таким же образом оставшиеся комнаты. Тревога улеглась — все было чисто.

Я тяжело вздохнул и пошел обратно к лестнице. Уже почти ступив на первую ступень, я услышал разорвавшую тишину сверху пару коротких экономных очередей из «абакана»: это почерк Сибиллы. Как на крыльях, взлетел наверх: Сибилла передергивала затвор, а на выходе из литейного цеха корчились в предсмертных судорогах две здоровенных крысы серовато-рыжего окраса. Сибилла увидела мою голову, торчащую из люка с автоматом в поднятых руках:

— Надо было бы позвонить в санэпидемстанцию, — сказала она, откинув прядь волос со лба, — но я не успела.

— А-а-а-а, — протянул я, — ну и ладно, чего зазря людей беспокоить. Внизу все чисто, пошли за отдыхающими.

Мы вернулись в ангар, встреченные взглядами Ирины и Йоргена: один взгляд был взволнованно-радостным, другой — нетерпеливо-раздраженным. Туристы спешились с дромадеров: кто болтал, кто копался в рюкзаках, а кто негромко разговаривал, разминая затекшие ноги.

— Все чисто, можно заходить, — крикнула Сибилла.

— Значит, так, — громко сказал я, — верблюдов стреножить и выдать им корма на день. Готовьтесь, через пять минут пойдем по койкам.

Мы с Сибиллой отволокли труп кадавра подальше от ангара, а потом втроем с Йоргеном прикрыли ржавые ворота (почему их никто не смажет?) и приперли их ящиком с железными болванками. Сибилла поставила на скамейку ультразвуковой пугач, настроенный на частоты юварков, церберов и крыс. Я отсоединил от щупа видеоглазок и замаскировал его на ящиках.

Мы выстроились в нестройную колонну и пошли по пустым коридорам к лестнице. Йорген с Сибиллой впереди, а я замыкал. Когда вниз спустился Крис Паттерсон (он шел последним передо мной), я установил перед люком портативный ретранслятор с дополнительной камерой, чтобы сигнал с видеоглазка попадал к нам в подземелье и имелось наблюдение за входом на лестницу. Он крепился на тугую стальную прищепку, которая оставляла на ржавых перилах характерный узор. И тут я заметил рядом на тех же перилах такой же след: тот, кто потерял нашу опознавательную бумажку на замке, тоже ставил здесь свой ретранслятор — логично…

Туристы во главе с Ириной толпились в пыльном коридоре, возле двери с винтовым запором.

— Заходите в гостиную, — крикнул я, спустившись с лестницы, и голос мой глухим эхом отразился от бетона, напоминая звук бутылки, из которой вынули пробку.

Люди зашевелились и стали протискиваться в дверь. За овальным столом уже восседал Йорген, закинувший на стол ноги, в позе ковбоя из бара.

— Мы что, снимаем вестерн, Йорген, дружище? — Я пытался не показать, что Йорген начинает выводить меня из себя своими выходками.

— Да вот ноги затекли, в седле пока сидел. — Йорген с усмешкой закурил.

Туристы расползались по комнате, словно туман, — так казалось мне от усталости: я мог сосредоточить внимание только на объекте, который видел прямо перед собой.

— Йорген, — я говорил понизив голос, встав рядом с ним, — ты что, устал сильнее туристов? А я думал, ты человек несгибаемой воли.

Я рассмеялся и отвернулся к Сибилле, но краем глаза заметил, что ноги Йорген снял.

— Сиб, дорогая, поставь на дверь сигналку, а я тут начну распределять людей по комнатам.

Я щелкнул тумблером регенератора воздуха на стене, и в трубах завыли вентиляторы.

Йорген вертел в руках снятый с настенной полки баллончик с освежителем воздуха.

— Кажется, срок годности этого освежителя истек год назад, — хмыкнул он, — но сомневаюсь, что этот химический коктейль мог прокиснуть. «Хвойная свежесть»… посмотрим.

С этими словами он поднял баллончик кверху и, нажав на колпачок пальцем, изверг под потолок жиденькую белесую струю. В воздухе разнесся едковатый лекарственный запах.

— Фу! — зажала нос Аюми, стоявшая ближе всех.

— Йорген! — нахмурясь, сказала Сибилла. — Потравишь народ — я у тебя из гонорара вычту!

— Да, свежесть совсем не хвойная, — принюхиваясь с видом знатока, произнес тот.

Ирина уже протирала стол после Йоргеновых сапог какой-то поролоновой губкой, потом достала термос из рюкзака и водрузила его на бумажную салфетку.

— Давайте поужинаем вместе, прежде чем идти спать, — обратилась она ко всем. — Кто хочет, может выставлять на стол еду.

Затем она отстегнула от шлема защитный светофильтр и закрепила его на решетке лампы, висящей над столом: комната окрасилась нежно-сиреневым светом. В очередной раз я поразился ее умению относиться ко всему непредвзято: раз — и уютная гостиная в заброшенном бытовом секторе.

Настроение у группы стало заметно повышаться: слышался приглушенный смех, непринужденная болтовня, и вся эта мрачность бетонных стен казалась уже чем-то эфемерным. Я подошел к замызганной раковине со стаканом в руке и открыл воду. Коричневатая струя ударила в пластиковый бак, и воздух наполнился ароматами затхлости стоялой воды с острой примесью мокрой ржавчины. Дав струе немного слиться и чуть заметно посветлеть, я подставил стакан, а затем кинул в него обеззараживающий реагент.

Процедив осадок и положив в воду кубик кофе, я сел за стол. На стакане зажегся индикаторный огонек нагревательного элемента. Остальные проделывали у раковины те же процедуры. Кто был побрезгливее, доставал воду из своих запасов, хотя по инструкции в рюкзаке всегда должно быть минимум полтора литра.

Я сидел, тупо уставившись на прыгающий в стайке пузырьков медленно тающий коричневый кубик. Ирина села напротив, приготовила себе чай.

— Так! — прикрикнула на кого-то Сибилла. — Дверь под сигналкой, замок не трогать. Туалеты — вон, справа.

Некоторым не хватило стульев — они выволокли из комнат отдыха какие-то ящики, ведра и табуреты. Рой Гронфилд нашел кресло без двух передних ножек и подложил под него железный ящик с инструментами, потом, после долгих галантных расшаркиваний, уступил его Лайле Блери, которая томно улыбнулась своими пухлыми красными, как вишни, губами. Азиз Алима о чем-то оживленно беседовал с Джованни Мурреем. Аюми ожесточенно рылась в рюкзаке. Аурелиано мрачно торчал во главе стола и потягивал что-то из металлической фляги. Аида Дронова беззаботно болтала с Крисом Паттерсоном, который протирал о свой свитер запотевшие очки и косился с опасением на руки итальянца, которыми тот так отчаянно жестикулировал.