Вонда Макинтайр - Гнев Кана Страница 13

– Да вы сами не знаете, о чем говорите!

– Нет? Ну, тогда убирайтесь отсюда, мистер Всезнайка, если вы такой умный, что не нуждаетесь в советах старших!

Питер выбежал из раздевалки.

Саавик пришла в учительскую довольно поздно, так как осмотр и расстыковка нарушили привычное расписание. Она была удивлена, обнаружив, что и Питера еще нет. Быть может, он уже приходил и, не найдя Саавик, решил, что путешествие на поезде развеет скуку. Но он бы подождал больше 2-3 минут. Может быть, мистер Скотт отчитывал своих воспитанников после осмотра машинного отделения. Это могло занять еще немало времени, подумала Саавик. Я подожду. Когда Спок впервые обратился к Саавик с просьбой обучать Питера Престона по продвинутому курсу теоретической математики, она приготовилась к тому, чтобы отказаться. Питеру было четырнадцать лет почти столько же, сколько было ей самой, когда группа по исследованию Вулкана приземлилась на ее родной земле.

Саавик боялась превратить очаровательного и хорошо воспитанного молодого Питера в существо… подобное тому, каким была она сама в Хэллгарде, предвидела, что ее будут возмущать те преимущества, которые подарило ему детство, и которых была лишена она. Она опасалась своего собственного гнева и не знала, как себя вести, если хоть на минуту обнаружит его.

Когда Саавик попыталась объяснить все это капитану, он выслушал внимательно и, казалось, с пониманием. Затем извинился за то, что выразился недостаточно ясно: это была не просьба, а приказ и выполнение его было неукоснительным для нее. И в то же время речь шла не о беспрекословном подчинении, а доверии. Если за все те годы, которые Саавик знала Спока, она не убедилась бы в том, что он заслуживает доверия, тогда конечно, могла и отказаться: оставались открытыми многие другие пути успешного обучения. Однако после этого никто не разрешил бы ей остаться под руководством Спока.

Спок был участником экспедиции по исследованию Вулкана в Хэллгарде.

Он один уговорил остальных членов экспедиции взять на себя ответственность за покинутых обитателей Вселенной, хотя у них имелось множество логических доводов и еще больше невысказанных причин, позволявших отказаться от любой ответственности. Саавик была обязана своим существованием как цивилизованного существа и, возможно, своей жизнью, так как в Хэллгарде даже молодых могла ожидать скорая безжалостная смерть, вмешательству Спока, и не могла не выполнить его приказ.

Саавик услышала шаги Питера, торопящегося на урок. Он ворвался запыхавшийся и расстроенный.

– Простите, пожалуйста, что опоздал, – извинился он. – Я пришел так быстро, как только смог, и не надеялся, что вы будете ждать.

– Я сама опоздала, – успокоила его Саавик. – Подумала, что ты задержался из-за осмотра, так же, как и я.

Саавик, однако, не могла не признаться самой себе, что одной из причин ее ожидания было то, что она очень любила проводить занятия с молодым курсантом. Питер был умным и сообразительным, и хотя разница в возрасте была достаточной в том смысле, что Питер был все-таки ребенком, а Саавик – взрослой, на самом-то деле она составляла всего шесть лет.

– Ну… что-то в этом роде.

– Ты готов к сегодняшнему уроку?

– Думаю, что да, – сказал он. – Мне кажется, я разобрался в проектировании П-мерных гиперплоскостей на П-1-мерные пространства, но я немного запутался там, где они начинают пересекаться.

Саавик подключила маленький компьютер Питера к большому монитору.

– Дай-ка, я посмотрю, – сказала она. – Постараюсь найти то место, где ты начал… где ты немного запутался.

Просматривая работу Питера, Саавик подумала о том, что заблуждалась насчет собственной реакции на его поведение и даже находила утешение в мысли о том, что несмотря на то, что ее собственное детство было ненормальным, она и не думала злиться на мальчика вопреки всем законам бесчеловечной вселенной. Зло действительно существовало, но естество не нуждалось в нем.

Она училась у Питера не меньше, чем он у нее: училась радоваться жизни и чувствовать себя счастливой, училась вещам, о которых никогда не могла откровенно поговорить со Споком, избегая при нем даже упоминать о них.

Но на самом деле капитан был гораздо более сложной и утонченной личностью, чем та, о которой можно было судить по его наружности вулканийца. Возможно, Саавик училась у Питера как раз тому, к чему и призывал капитан.

– Вот, Питер, в этом месте неверно. – Она указала на ошибку в одном из уравнений.

– А?

Он безучастно посмотрел на монитор, его мысли витали где-то далеко.

– Вот где ты запутался, видишь?

– А-а. Понятно, О'кей. – Он посмотрел и больше ничего не сказал.

– Питер, что случилось?

– Да нет, ничего.

Саавик немного помолчала. Питер заерзал.

– Питер, – в голосе Саавик зазвучали доверительные нотки. – Ты знаешь, мне иногда бывает трудно понять поведение людей. Ты можешь помочь мне в этом. Если все в порядке, я буду ломать себе голову над тем, почему решила, что что-то не так.

– Иногда бывают вещи, о которых люди не хотят говорить.

– Знаю и не хочу лезть к тебе в душу. Но если с тобой правда все в порядке, то я должна пересмотреть многие критерии моего анализа человеческого поведения.

Он глубоко вздохнул.

– Да, кое-что случилось.

– Можешь не говорить мне, что именно, – сказала Саавик.

– А если я хочу, можно?

– Конечно, если так.

Он поколебался, как будто приводя в порядок свои мысли.

– Ну, в общем, у меня вышла драка с командиром Скоттом.

– Драка! – испуганно воскликнула Саавик.

– Ну, не на кулаках, конечно. Но я не про то, он просто все время начинает нудеть по любому поводу.

– Питер, я думаю тебе не стоит так говорить о своем командире.

– Да, вы правы, но только он это делает в течение всей моей жизни – и своей, наверное, тоже. Я знаю, потому что он мой дядя.

– Да?

– Я никогда не говорил никому на корабле, только теперь он начал всем рассказывать. Сказал адмиралу – представляете? Это еще одно, из-за чего я так взбесился.

Питер остановился, глубоко вздохнул и тряхнул головой.

– Но…

Саавик молча ждала.

Питер посмотрел на нее, начал краснеть и отвел глаза.

– Он сказал… он сказал, что вам есть чем заняться, вместо того, чтобы тратить время на меня, что я вишу у вас камнем на шее, и еще считает… думает… что я… неважно. Это уже совсем глупо. В общем, он сказал, что вы, наверное, думаете, что я специально вам надоедаю!

Саавик нахмурилась.

– Первое – неправда, а второе – просто нелепо.

– Вы имеете в виду, что не против того, чтобы преподавать мне математику?

– Напротив, мне даже нравится это.

– Вы не считаете, что я вишу у вас камнем на шее?

– Ну право же, нет.

– Я очень рад, – сказал Питер. – Он думает, что я… ну… что я очень глупо себя веду. Он смеялся надо мной.

– Ты вовсе не заслуживаешь этого.

Он чувствовал себя униженным – Саавик видела это. Она знала, что такое унижение, и не хотела бы учить этому других. Она желала как-нибудь помочь ему избавиться от этой боли, но чувствовала себя так же неловко, как и сам Питер.

– Питер, – сказала она. – Я не могу разрешить конфликт между тобой и твоим дядей. Могу только сказать тебе, что когда была ребенком, то хотела чего-то, чего не могла объяснить. Позже нашла нужное слово: мне нужен был друг.

Встречались люди, которыми я восхищалась, которых я уважала, но у меня никогда не было друга. До сих пор.

Он поднял на нее глаза.

– Вы имеете в виду меня?

– Да.

Неожиданно, он заплакал.

…Павел Чехов молчал, но вопль отчаяния раздирал его внутренности.

Ничего не случилось…

Его сознание и память были в полной ясности. Он отдавал себе отчет во всем, что происходило на капитанском месте.

На экране высветилась полная панорама: Альфа Цети VI уменьшилась, превращаясь из шара в круг, затем в точку и, наконец, совсем исчезла из вида. «Уверенный» увеличил скорость так, что даже сама звезда Альфа Цети, сократившись до точки, потонула в море звезд.

– Устойчивый курс, – сказал Иохим. – Все системы в порядке.

– Это было очень любезно с вашей стороны предо ставить мне корабль, так похожий на «Энтерпрайз», мистер Чехов, – сказал Кан.

Пятнадцать лет назад Кан мельком просмотрел документы с техническими параметрами «Энтерпрайза», по всей видимости, он запоминал каждую страницу, едва взглянув на нее.

Насколько было известно Чехову, Кан держал в памяти всю информацию вплоть до сегодняшнего дня. Благодаря этому, а также Терреллу, находящемуся в его полном подчинении, Кан чувствовал себя уверенно, вступая на борт корабля.

Большая часть команды продолжала работать, ничего не подозревая, пока люди Кана неожиданно не напали на них и, захватив поодиночке, не высадили пленников на поверхность Альфы Цети VI.

Люди из машинного отделения остались, работая сообща и изворачиваясь, как только было возможно.